Человек с танком

Оттого и не возникала напряжённость между ним и новым наркомом уже не силовой структуры, а просто одного из промышленных отраслей. Правда, кроме товарища Сталина, никто, кажется, и не знал, что кое-какие силовые структуры, притом, как никогда сильно засекреченные, в распоряжении товарища Берии всё-таки остались. Возможно, о чём-то догадывался и Начальник Генштаба. Ведь у него в распоряжении фактически имелось целое разведывательное управление, можно сказать, как бы и ГРУ.

Но тут и у товарища Сталина имелись даже более засекреченные структуры. Тем более, вновь созданная на основе некоторых подразделений НКВД Служба охраны, ныне подчинённая только ему, кроме охраны первых лиц государства, выполняла и некоторые другие функции. К тому же, оставались на своем месте разведка флота и некоторые другие разведывательные органы, да и добавились новые, как Служба внешней разведки, тоже отчасти созданная на основе некоторых подразделений из НКВД. Правда, пока она была на уровне становления. Но работа уже велась. Поэтому интересоваться этими вопросами было опасно. Просто товарищи могли не так понять.

Но руководители трёх отдельных структур, уже выделенных из НКВД, старались никак не допускать нарушений социалистической законности. У них на данный момент имелись чётко очерченные должностные обязанности, за соблюдением которого следили как сами, так и другие государственные структуры. Правда, только Комитет госбезопасности, помимо работы внутри страны, занимался и разведкой в других странах. А сильно урезанный НКВД так вообще зациклился на внутренних проблемах.

И, конечно, Лаврентий Павлович в своём, притом, вполне официальном производственно-техническом отделе по общим вопросам, сокращенно - ПТО-2, естественно, при наркомате общего машиностроения, постарался собрать максимально компетентные и преданные кадры.

Имелись в его распоряжении и неофициальные подразделения, так называемые группы хозяйственного обеспечения, по прежней памяти, как бы и относящиеся к СМЕРШу. Вот про них никто особо и не знал. Хотя, сам СМЕРШ уже был передан в распоряжение Генерального Штаба.

Маскировка была что надо. Прежний нарком Паршин Пётр Иванович, теперь официально числился заместителем товарища Берии и в принципе, так и руководил почти всем наркоматом, не вмешиваясь в определённые направления деятельности, отнесённые уже в ведение лично товарища Берии. Что же, секретность прежде всего.

– Ну, как, Лаврентий, удалось выйти на след "Неуловимого"? А то и книги, и свои записи он передать-то передал, а сам всё-таки предпочел остаться в тени. Как ты думаешь, почему? Ведь он же со своими знаниями и без других вещей представляет для нас немалую ценность. То, что этот человек вэсьма начитанный, нам и так ясно. Слишком уж обширные сведения передал он. Трудно было ожидать такого. И что могло у него остаться при себе? Может, у него много чего еще интересного для нас?

– К сожалению, слишком мало времени прошло после передачи, товарищ Сталин. За несколько дней трудно провести столь больший объём следственных мероприятий. К тому же, нашим сотрудникам, чтобы не привлекать особого внимания к этому случаю, приходится работать неофициально. К счастью, удалось обеспечить и секретность. Что сотрудники Центрального почтамта, что геологического музея пакеты не вскрывали и не имеют ни малейших сведений об их содержимом. Нужные подписки взяты. К тому же, конкретные сотрудники оттуда переведены в специальные, безопасные места работы. Книги, которые попаданец оставил на Центральном почтамте, несомненно, интересны и нужны, и имеют для нашей страны немалую практическую ценность. Во-первых, в учебнике по радиотехнике для вузов практически всё по теории до 2010 год. Это даёт нам огромные преимущества перед другими и на долгое время. Важно не растерять их. Ведь для освоения всего изложенного там требуются практические, весьма многочисленные и дорогостоящие эксперименты. А времени не хватает.

– Что же, это действительно так, Лаврентий. Пока нам бы освоить только самое доступное.

– Товарищи Судоплатов, Старинов и некоторые другие наши специалисты по тайным операциям весьма обрадовались даже значительно урезанным выдержкам из книги о производстве и применении взрывчатых веществ. Тем более, что-то можно спокойно и успешно осваивать и использовать уже сейчас. И, вообще, в преддверии войны сведения из этой книги пришлись весьма кстати, товарищ Сталин.

– Это, конечно, так, Лаврентий. Но как удалось ускользнуть этому попаданцу? Неужэли он не оставил никаких следов? И кто же он?

– К сожалению, никаких следов, товарищ Сталин. Отпечатков пальцев не имеется. Установить его личность не удалось. Свидетелей нет. Точнее, посетителей на обоих объектах побывало много, но кто, пока только устанавливаем. А потом придётся выбирать из них нужного нам человека или нескольких. А может, самого "Неуловимого" там и не было? Просто подкинул через других, использовав втёмную, как, к примеру, в Пружанах. Ведь там никто не видел людей, особенно, мужчин, входящих в здание того злополучного отдела политической пропаганды. Но, тем не менее, сумка была занесена в здание.

– А ведь его записи, изъятые в геологическом музее, в том самом, где как раз и висела когда-то та самая карта, Лаврентий, тоже интересные. Этот человек многое видел и знает. И как же не удалось установить его и там? Там же на входе должны регистрировать посеителей.

– К сожалению, и на почте, и в музее бывает довольно много посетителей, и самых разных. Хоть второе марта у нас и являлся рабочим днём, но народу в них побывало много. Выделить из них нужного нам человека пока не удалось. Может, и не удастся? Ведь попаданец мог как-то и маскироваться. Вообще, можно предположить, что этот человек неплохо ориентируется в Москве. Или же он уже и осел в ней? Кажется, уже осел. А сведения действительно интересные.

На самом деле, на листах стандартного формата, с текстом из-под обычной печатной машинки, приводились кое-какие сведения из медицины и других областей. В частности, цены не было данным о, весьма нужных именно сейчас, и пока не созданных лекарствах - о неведомых пенициллине, стрептомицине и некоторых других. Много можно было узнать о самой разной бытовой технике, с обзором чуть ли не до момента перехода. Похоже, именно в этой сфере до последнего и трудился попаданец. Чувствовалось превосходное знание именно некоторых образцов такой техники. В записях подробно рассказывалось и о развитии вычислительной техники - вплоть до недостижимых пока компьютерах.

Больно было читать об истории Великой Отечественной войны там, у него, у попаданца. Можно сказать, целая книга непредвзятых сведений, и оттого горькая для первых лиц государства. Так и сказал товарищ Сталин:

– Горько, Лаврентий, но зато чэловек наш. Другой бы так не написал. И не убежит он от нас никуда. Придёт время, сам объявится. Но ты там поисков не прекращай!

Интересным был раздел и о военной технике и, вообще, о развитии военной науки. Жаль, что не на весь период до момента перехода, а только до шестидесятых годов. С другой стороны, у попаданца просто не могло иметься времени на дальнейшую работу. Ведь, это же сколько текста надо было печатать вручную! Следовало ждать или, скорее всего, быстрее найти его и доставить куда надо!

Многое перекликалось с попавшими ранее источниками, но излагалось более подробно и объемно. И оттого эти записи являлись весьма ценными. Правда, возникало подозрение - что попаданец имел при себе какой-то сжатый источник всех этих сведений, а потом при печатании просто дополнял их дополнительными данными и разъяснениями. Действительно, и откуда только этот человек узнал о таких вещах?

– Одного единственного человека, и то не можэм найти, Лаврэнтий. А он нам сильно нужен.

– Да, пока никак, Коба. Зацепок нет. Замаскировался сильно человек. Оттого пока только одни предположения. К примеру, скорее всего, что попаданец и сам когда-то работал именно в том здании, изображённом на фотографии. Там на крыше стоит пожилой кавказец с красным флагом. Отчётливо виден весь центр, но не такой, как сейчас. Явно попаданец сам и фотографировал. Можно думать, что и эти люди, и пожилой, и молодой, в музее, с сыном, скорее всего, его друзья. Но сейчас этого здания, как и некоторых других в округе, вообще нет на свете. Не построен ещё. Но, к сожалению, всё это, Коба, нам ничего не даёт. Прошло уж четыре месяца, как этот человек как бы и исчез, растворился, доставив нам немало волнений. И вот, как ни странно, второго марта он нежданно так объявился. Да ещё, на удивление, передал нам две книжки из будущего и ценные записи немалого объёма, к тому же, напечатанные на машинке, уже здешнего производства. Листы стандартного формата можно купить свободно в любом магазине канцелярских товаров. Труднее достать машинку, но можно. Значит, попаданец уже неплохо освоился и вжился в местную жизнь. К сожалению, печатную машинку нашим сотрудникам найти не удалось. Не смогли они обнаружить и других следов, способных нам помочь выявить "Неуловимого". И, вообще, Коба, страхуется попаданец. Сильно страхуется. Ничем себя выдавать не хочет.

– Ладно, Лаврентий, пока ничего страшного. Всё же попаданец у нас в стране и, похоже, убегать в другие места не собирается. Но контроль, особенно на границах, ужесточить. Не дай бог, уйдёт в Прибалтику. Ведь там, кроме как в наших военных гарнизонах, мы всей полнотой власти не обладаем. Пора бы накрыть этот гадюшник, но опять же политика, проклятая политика. Вон, неспокойно и на вновь присоединённых землях Украины и Белоруссии. Начали поднимать голову недобитые враги советской власти. Ну, ничего, со временем ми навэдем там порядок.