Человек с тысячью лиц

3

Стивен работал, как автомат.

Такую уловку он придумал очень давно и применял ее, чтобы быстрее проходило время в периоды скуки. Это была особая игра: его тело присутствовало в определенном месте, а сознание отсутствовало.

Нося бокалы на подносах, он двигался, как лунатик, говорил ровным, размеренным голосом, принимал заказы и моментально передавал их хозяину-бармену. Вдобавок, прибавлял все время: «Да, сэр».

Удивительно, но никого это не раздражало. Никто не считал его поведение необычным. Посетители улыбались и еще подначивали его:

— Как там, старик, еще не подъезжает в своем «роллс-ройсе»? Марк, а может, ты Стивен?

И так далее, до бесконечности. Стивен попросту не пропускал эти выпады в свое сознание. Он знал, почему он здесь находится и для чего выполняет всю эту невероятную для него работу. На улице было холодно, а в баре — тепло. Кроме того, ему действительно некуда было пойти. Стивен всегда думал, что бедняки работают именно поэтому и что к нему все это не относилось. Теперь же, вот уже несколько часов он сам был задерганным бедолагой.

Время шло, миновал вечер. В два часа ночи выпроводили последнего завсегдатая, и Рихтер, повозившись за стойкой, вынул деньги из кассы, надел куртку и пальто. Повернувшись к Стивену, он предупредил:

— Если ты не помнишь, то знай: ты спишь в задней комнатке.

— О'кей, — ответил Стивен.

— Ну, пока.

Толстяк ушел, бросив напоследок от двери:

— Уберешь все к трем часам. Запомни: открываем бар в три!

Стивен проследил, как он уходил. Дверь закрылась. Бар опустел. Часть освещения была отключена, Стивену не пришло в голову выключить остальной свет. Он медленно направился в заднюю комнату, которая оказалась разделенной перегородкой на две части. Слева был небольшой склад, заставленный ящиками со спиртным и несколькими урчащими холодильниками.

Стивен открыл дверь справа, нащупал выключатель. Когда лампочка зажглась, он увидел койку в углу. Что-то показалось ему знакомым. Да, это была его комната.

Стоя в дверях, Стивен пересчитал свои деньги, которые он получил на чай: двадцать восемь долларов и семьдесят центов. Что-то подсказывало ему, что для официанта в коктейль-баре «На углу» — это деньги немалые.

«На проезд автобусом до Нью-Йорка я уже заработал», — подумал Стивен. Хотя он толком и не знал, сколько стоит билет. Ему казалось, что этого достаточно, чтобы добраться до своей квартиры в Нью-Йорке.

Стивен лег на тоненький матрас, не раздеваясь, злость на отца вновь вернулась, он крепко сжал челюсти, вспомнив слова Рихтера об уборке бара с утра.

«Ну и денек будет завтра», — подумал Стивен, тупо глядя перед собой. Вдоль стен были устроены полки, уходившие под потолок. Вторая дверь комнаты вела наружу.

В это время кто-то постучал в нее. Раздался приглушенный женский голос:

— Марк, это я, Лиза. Открой, Марк!

«Ну-ну», — мелькнуло в мозгу Стивена. Он вскочил и открыл дверь. В комнату стремительно вошла худощавая молодая женщина с каштановыми волосами, собранными в пучок. Она выглядела весьма возбужденной.

Заперев дверь, Стивен повернулся и уставился на нее.

— Готова поспорить, что ты не ожидал увидеть меня после той ссоры.

Рассматривая женщину и слыша ее голос, Стивен смутно припоминал, как и в случае с Рихтером, его сыном и задней комнатой, что он уже видел ее раньше. Что-то было ему в ней знакомо, но не более. Вспомнил он только, что ссора действительно была, и, судя по словам женщины, довольно серьезная. Она хотела замуж. А что он ей отвечал? Это было пока неясно. Вроде бы Марк когда-то был женат, сбежал от супруги, но не оформил развод. Естественно, ему невозможно снова жениться.

Почему она решила вернуться сейчас, после скандала с Марком, женщина, очевидно, сама не понимала. Действовала же она спокойно, как и любая другая женщина в подобной ситуации. Свалилась как снег на голову Стивена. Он как-то не подумал, что у Марка Брема была личная жизнь. Конечно, теоретически Стивен мог предполагать, что другие мужчины время от времени встречаются с женщинами. Каждый Адам имеет свою Еву. И Ева, закончив работу в вечернем баре (она была официанткой), едет несколько миль по поверхности планеты, чтобы прийти в объятия Марка Брема в задней комнате другого бара.

Да, другие люди тоже хотят счастья, наслаждения, радости, разных приятных вещей — все это, в общем-то, понятно и объяснимо. Все правильно.

Когда Стивен понял ситуацию, перед ним сразу стал вопрос, что делать дальше. По его стандартам, эта баба стоила немногого. С точки зрения Стивена Мастерса, ее нос, рот, а также нижняя часть подбородка, скулы, наклон лба, прическа были несимпатичны, да и вообще он предпочитал блондинок.

Однако ему пришло в голову, что он может убедить ее отвезти его в Нью-Йорк. Кроме того, все же она молода, у нее гибкое маленькое тело и дружелюбные глаза, и она готова все это отдать Марку Брему.

Женщина оказалась из тех, кто нуждается в авансовых платежах в виде нежностей и нашептывания мелкой приятной лжи. Стивен — учитывая свое положение — решил, что ничего другого ему не остается. Поэтому он и постарался больше обычного, доведя партнершу до того, что она уже не контролировала свои непроизвольные стенания. Тогда он выключил свет и приступил к тому, что он всегда называл «серьезным сексом».

Выполняя эту функцию, Стивен вдруг услышал голос, который прозвучал в его мозгу: «Сейчас темно. Осторожно достань нож и всади в его левый бок».

Женщина под Стивеном освободила свою правую руку и потянулась… куда-то.

Голос повторил: «Осторожно, помедленнее, чтобы он не заметил».

Стивен судорожно перегруппировал бремовское тело, налег всей тяжестью на ее вытянутую руку и пошарил возле тумбочки, включив настольную лампу.

— В чем дело? — Лиза привстала. — Что такое?

Стивен, сидя, держал ее руку. Другой рукой он отобрал нож, который Лиза уже наполовину вытащила из-под своей одежды, лежавшей рядом на стуле. Она могла спрятать нож только там.

Слишком поздно женщина сделала попытку освободиться:

— Пусти меня, что ты делаешь? Откуда ты взял нож?.. Пожалуйста, прошу, не убивай меня! Пожалуйста!

Стивен отпустил ее и положил нож на одну из высоко расположенных полок. Медленно, дрожащими руками, он обыскал ее платье и сумку. Она все время плакала и о чем-то просила Стивена. Он понимал, что она, очевидно, ни в чем не виновата.

«Ее послали убить меня», — думал он. На этот раз голос в сознании командовал, приказывал. Размышления привели Стивена к уверенности: это была сама Мать.