Человек среди религий

Внимание! – для тех, кто не читает практических замечаний. После них идёт ещё одна, заключительная сказка.

Практические замечания

o (Чувство веры и размышления о нём) Чувство веры и связанные с ним переживания вовсе не означают отказ от размышлений. Напротив: размышления укрепляют и развивают то лучшее, что несёт нам чувство веры. Зато утверждения и рассуждения требуют осторожного обращения. Нам необходима внутренняя работа по осмыслению переживаемого. Это процесс – и вместе с тем сегодняшний результат, который завтра продолжит своё развитие. Словесное формулирование даже самых глубоких, самых искренних размышлений необходимо для передачи найденного и нуждается в постоянном обновлении. А иногда, если слова превращаются в заклинания, – и в преодолении.

o (Нужна ли философия вере?) Философия ориентирования полезна верующему человеку и в укреплении чувства веры, и в соединении этого чувства с другими чувствами. Она помогает человеку быть свободным в своей принадлежности к церкви, в своём участии в соборном мышлении. Она позволяет поддерживать взаимопонимание с другим человеком, какого мировоззрения он бы ни придерживался. С её помощью я могу сохранять внутреннюю свободу сам и признавать её в каждом, с кем имею дело.

o (Язык ориентирования) Противопоставлять религиозное ориентирование научному мышлению незачем: язык логики и достижения науки могут быть полностью включены в круг религиозных ориентиров и средств ориентирования. Но мало опираться на повторяемость и закономерность. Нашей опорой должна быть также индивидуальная неповторимость. Язык ориентирования нужен нам для решения главных проблем личности, для поддержания внутренней свободы – своей и чужой.

o (Религиозная философия и религиозная идеология) Религиозная философия служит прежде всего тому, кто нуждается в свободе духовных поисков. А найденные ею ориентиры постепенно формируют канон той или иной идеологии. В этом качестве они служат тем, кто готов пользоваться результатами философских достижений, потому что сосредоточен на других проблемах. И философия и идеология достойны внимания и уважения, каждая из них может давать религиозные ориентиры. Нам самим решать, какого рода усилия для нас важнее: усилия поиска или усилия принятия.

o (Нужна ли философия церкви?) Между церковной жизнью и религиозной философией существуют лишь те противоречия, которые вносит каждый из нас. Если и церковь, и философия служат поиску путей к Высшему, им естественно содействовать в этом друг другу. До тех пор, пока мы придаём этому значение, наша церковь – хотя бы в нашем лице – будет дружить и сотрудничать с философией. Вместе с тем философия поможет нам и в понимании других мировоззрений, других представлений о Высшем.

o (Сближение путей) Нам важно обрести уверенность в том, что наши взгляды в направлении к Высшему неминуемо сближают нас друг с другом. Ориентируясь на это сближение, мы научимся воспринимать наши расхождения как свидетельство отклонения от верного пути или даже движения вспять. Никто не может двигаться к Высшему в одиночку: ни человек, ни церковь. И никто не может прекратить наше движение, кроме нас самих.

o (Жизнь, раскрывающаяся вверх) Нужно уметь применять философию для решения духовных проблем, различая те сферы, где она полезна. Использовать её соединительные, понимательные возможности. И не менее важно – постепенно освобождаться от цепляния за философию, даже самую что ни на есть замечательную. Уходить от всего, что уже не ведёт нас к Высшему, а отгораживает от него.

Сказка о бродячем подсолнухе

Разные характеры бывают не только у людей. У растений тоже. Вот и у этого подсолнуха был совершенно особый характер. Даже какой-то, можно сказать, нерастительный. Всё ему хотелось в путь отправиться, дальние края повидать.

А тут он ещё увидел вещий сон. Во сне возник перед ним золотокрылый ангел и говорит: "Ищи сверкающее сокровище! Ищи сверкающее сокровище! Ищи сверкающее сокровище!" Три раза повторил. Чтобы ясно было: не простой сон, а вещий.

После этого сна подсолнуху окончательно стало ясно: в путь! Ведь невозможно найти нужную вещь, оставаясь на месте. Тем более – сокровище.

Растению, конечно, труднее странствовать, чем человеку. Но если характер решительный, если возраст молодой, если желания хоть отбавляй, да к тому же если в вещем сне золотокрылый ангел тебе явился, всё становится возможным. И для человека, и для растения. Поднапрягся подсолнух, выбрался из земли – и отправился искать сверкающее сокровище.

Где он только его не искал! Даже до далёкой Индии добрался. Всех по пути расспрашивал: не слыхали, мол, про сверкающее сокровище? У пальм спрашивал, и у кактусов, и у каланхоэ с алоэ.

Наконец узнал подсолнух, что самое сверкающее сокровище в Индии – это огромный бриллиант, который находится у одного раджи. Равного этому бриллианту во всём мире никогда не было, но хранили его в совершенной тайне.

Пришёл подсолнух к радже, просит: покажи сверкающее сокровище.

Раджа оказался неожиданно приветливым. Повёл подсолнуха в свою тайную сокровищницу, показал ему сверкающий бриллиант размером с футбольный мяч. А пока подсолнух любовался да размышлял, это ли то самое сокровище, о котором говорил золотокрылый ангел, раджа потихоньку вышел и накрепко запер дверь сокровищницы. Ему, видите ли, захотелось, чтобы у него имелось и такое сокровище, как бродячий подсолнух.

Когда стемнело, бриллиант перестал сверкать, и подсолнух понял, что это вовсе не то, что ему нужно. Да и взаперти он оставаться не хотел. К счастью, где решётки человека не пропустят, там ловкий подсолнух уж как-нибудь протиснется…

В другой стране подсолнух подружился со знаменитым учёным. Тот был так удивлён ходячим растением, что вызвался помогать ему во всём. На машине возил, самый большой в мире телескоп показывал. Думал, что подсолнуху сверкающее зеркало подойдёт. Потом они на вертолёте отправились солнечные батареи смотреть. Да только ночью всякое сверкание кончалось, и подсолнух решил, что это неправильно для настоящего сокровища. Да и вряд ли ангел стал бы телескопическое или батарейное сооружение сокровищем называть…

Однажды забрёл подсолнух в пустынную местность. Стал спрашивать про сверкающее сокровище у большого пыльного чертополоха, а тот говорит: есть тут такое, пошли, отведу. Тоже ходячим оказался.

Идёт, ковыляет чертополох, подпрыгивает, листьями своими машет, как леший какой-то. Завёл подсолнуха на высокую гору, а там, на самой вершине, оказалась дыра вглубь земли. Из дыры дым идёт. Предложил чертополох заглянуть туда, чтобы увидать сверкающее сокровище. Заглянул подсолнух – и в самом деле сверкает что-то. Тут его жаром обдало, огненное сверкание стало вверх подниматься – началось извержение вулкана!

Чертополох сгинул, словно его и не было, а подсолнуху деваться некуда: всюду огненная лава. Так он и сгорел бы, да в последний момент подхватил его горный орёл и унёс к себе в гнездо.

Поблагодарил подсолнух орла, рассказал ему про свои поиски. Только орёл не просто так его спас. Хотел, чтобы подсолнух за его малышами-орлятами присматривал. Взамен орёл предложил подсолнуху сверкающим горным озером любоваться, которое как раз под гнездом виднелось.

Но прекрасное озеро тоже показалось подсолнуху не тем сокровищем, которое ему велел искать золотокрылый ангел. Дождался пленник, пока орёл на добычу отправился, – и выкарабкался из гнезда. Спустился с горы, хотя и страху натерпелся от скалолазания, и снова отправился бродить…