Черчилль и евреи

Это был прорыв в поисках безопасного пути для переправки еврейских беженцев. 3 апреля Шерток сообщал в Иерусалим, что Стэнли согласился также «действовать гибко, пересматривая политику в отношении беженцев из нацистских стран», и сделать официальный запрос турецкому правительству для того, «чтобы позволить свободный транзит беженцев». Результат стал заметен весьма быстро. 8 апреля Еврейское агентство телеграфировало из Стамбула в Иерусалим, что пароход «Марица», везший 244 еврейских беженца из Румынии, прибыл в этот день в Турцию и что его пассажиры в течение двух дней должны отправиться поездом в Палестину.

С этого момента всякий еврей, добравшийся до Стамбула, мог продолжить путь в Палестину независимо от наличия палестинских иммиграционных сертификатов или квот, требовавшихся согласно «Белой книги» 1939 года. Каждый раз, когда корабль с беженцами прибывал в Стамбул, беженцы – большей частью люди, выжившие после заключения в концентрационных лагерях в Румынии, – отправлялись в Палестину по железной дороге в течение сорока восьми часов. Чтобы ускорить дело, в том случае, если на корабле находилось не менее ста евреев, им выдавали один британский паспорт в обычной темно-синей обложке, причем имя каждого беженца печаталось на отдельной странице, которая вклеивалась в общую обложку. С таким общим паспортом каждый из беженцев прибывал в Палестину. Более шести тысяч евреев проделали таким образом путь к освобождению.

13 апреля 1944 года во время совещания в Чекерсе Черчилль обсуждал вопрос о том, кем заменить сэра Гарольда Макмайкла, чей срок пребывания на посту верховного комиссара в Палестине подходил к концу. Полмиллиона палестинских евреев опасались назначения нового верховного комиссара, неодобрительно относящегося к их надеждам на создание собственного государства. Поэтому Черчилль предложил пост верховного комиссара самому Х. Вейцману. Если же Х. Вейцману это не подходило, то он предлагал назначить на эту должность другого британского еврея, лорда Мелчетта – сына покойного сэра Альфреда Монда, выдающегося промышленника и бывшего министра здравоохранения.

Черчилль видел много преимуществ в том, чтобы Х. Вейцман находился на посту верховного комиссара. Это был бы первый еврей в этой должности со времен сэра Герберта Самуэля, занимавшего ее за двадцать лет до этого. Когда министр по делам колоний Оливер Стэнли выразил скептицизм по поводу возможности такого назначения, Черчилль прибег к двойной тактике: затяжке времени и выдвижению дополнительных аргументов в пользу своего предложения. «У нас еще есть куча времени, чтобы уладить вопрос об этом назначении, – писал он. – Я думаю, что он вполне справится со своей ролью. Он устроит евреев и в то же время будет справедлив к арабам. Примет ли сам доктор Вейцман такое назначение? Своей деятельностью он оказал большие услуги делу союзников. Он придерживается широких взглядов на мировые проблемы. Это могло бы нанести ущерб его репутации в глазах самих евреев, но зато это могло бы смягчить наши трудности в отношениях с Соединенными Штатами».

Черчилль добавил: «Вы можете положиться на Х. Вейцмана. Он не примет должность, если не собирается искренне придерживаться поставленных перед ним условий. Герберт Самуэль в свою бытность губернатором Палестины держал чаши весов в равновесии и подвергался из-за этого нападкам со стороны своих же соплеменников-евреев. Другим вариантом может быть лорд Мелчетт, если ему позволит здоровье, но Х. Вейцман был бы лучше. Я совершенно не верю в то, что на этом посту, так тесно связанном с международной политикой, сможет эффективно работать кто-либо из чиновников Министерства по делам колоний или военных».

19 апреля Черчилль председательствовал на заседании Комитета обороны. Выступивший с докладом генерал Алан Брук, начальник Имперского генерального штаба, предупредил о негативных последствиях, которые могли возникнуть в Палестине в результате политического кризиса в Египте, где король Фарук хотел сместить нынешнего премьер-министра и назначить кого-либо, более послушного желаниям короля. Евреи, предупреждал Брук, «которые, как нам известно, формируют тайную армию в Палестине, могут воспользоваться этой ситуацией для осуществления своих целей, что послужит для нас источником неприятностей». Черчилль отнесся к этому скептически. Он не верил, что возможно «возникновение каких-либо трудностей по вине евреев», и заявил Комитету обороны, что на территории еврейского национального очага «имеется небольшое число экстремистов, которые могли бы создать определенные затруднения», и что при этом «может произойти некоторое количество убийств», но «общее восстание крайне маловероятно». Черчилль заявил, что в этой связи было бы полезно довести до сведения доктора Х. Вейцмана, что, если в Палестине будут продолжаться убийства и если при этом будет одновременно вестись кампания в американской прессе против британского правления в Палестине, то британские власти могут потерять интерес к поддержанию благополучия евреев».

Черчилль никогда не «терял интереса» ни к благополучию евреев, ни к будущему еврейского национального очага в Палестине. Последовательно поддерживая положения «Белой книги» 1922 года, которая предусматривала формирование еврейского численного большинства в Палестине, он не позволил ввести в действие положения «Белой книги» 1939 года, несмотря на то, что они были одобрены подавляющим большинством голосов членов британского парламента. Это было, конечно, противозаконно. Но этим обеспечивалось то, что евреи не должны были подпасть под власть тех, чьей главной целью было не позволить им обрести государственность в какой-либо форме.

В начале 1944 года Рэндольф Черчилль, спрыгнувший с парашютом за линией фронта в Югославии, чтобы выполнять функции офицера связи с коммунистическими партизанами, возглавляемыми маршалом Тито, стал действовать также как связной Еврейского агентства. Ранее представители Еврейского агентства просили британские власти позволить сбросить представителей Еврейского агентства на парашютах в разных частях оккупированной нацистами Европы. Агентство надеялось, что сможет таким образом связаться с уцелевшими еврейскими общинами, главным образом в Венгрии и Словакии, и организовать действия по спасению евреев, военнопленных союзных войск и экипажей сбитых самолетов союзников.

Для этой цели был сформирован отряд еврейских парашютистов, которые прошли обучение в ВВС Великобритании и были сброшены за линией фронта. Из тридцати двух парашютистов семеро были схвачены и убиты, в том числе две женщины – Ханна Сенеш, еврейка венгерского происхождения, и уроженка Словакии Хавива Рейк.

После немецкой оккупации Венгрии в середине марта 1944 года Х. Вейцман также попросил Черчилля связаться с маршалом Тито. Х. Вейцман хотел, чтобы Тито помог евреям, сумевшим сбежать из оккупированной немцами Венгрии на контролируемую коммунистами территорию Югославии, переехать в Италию, контролируемую союзниками. Рэндольф Черчилль предложил своему отцу способ достичь этого: небольшой самолет, перевозивший людей и вооружение на аэродром Топуско в Югославии, мог бы затем возвращаться на базу союзников в Фоджа в Италии, перевозя на своем борту еврейских беженцев. Черчилль направил Тито специальное послание, прося его принять евреев, которые сумеют бежать из Венгрии. 25 июня Черчилль получил сообщение из Форин офиса: «Маршал Тито согласился помочь спасти еврейских беженцев из Венгрии и оказавшихся в Югославии, предполагая, что они смогут далее достичь Италии через Далмацию».

Год спустя в Лондоне Рэндольф Черчилль сообщил Х. Вейцману, что он «пытался спасти 115 евреев в Югославии; всего он спас 112 человек, трое при этом погибли».

Глава девятнадцатая Поиски средств спасения евреев

4 июля 1944 года в Форин офис в Лондоне поступил доклад, в котором говорилось: «Неизвестным местом назначения на востоке, куда принудительно депортировали евреев и о котором многократно сообщалось в отчетах об их депортации, был управляемый СС концентрационный лагерь Аушвиц-Биркенау». Данный доклад был кратким изложением более обширного документа, еще находившегося в пути и детально описывающего методы и масштабы массовых убийств в Аушвице (Освенциме) начиная с лета 1942 года. Из доклада также следовало, что венгерские евреи, которые депортировались «в неизвестном направлении» и о судьбе которых в течение прошедших трех месяцев практически ежедневно справлялся Форин офис, также перемещались в Освенцим и умерщвлялись там в газовых камерах с неслыханным прежде темпом в 12000 человек в день.

Эта чудовищная новость достигла Запада в результате побега из Освенцима четырех евреев, которые, добравшись до Словакии, дали свидетельские показания о том, что они видели в Освенциме. Эти показания были переправлены в Швейцарию, откуда их по телеграфу передали в Лондон, Вашингтон и Иерусалим. Как только Х. Вейцман узнал об истинной природе Освенцима и о том, что депортации евреев из Венгрии еще продолжаются, он отправился в Форин офис, чтобы вместе с Моше Шертоком, главой международного отдела Еврейского агентства, встретиться с Энтони Иденом. Эта встреча состоялась 6 июля 1944 года. Э. Иден немедленно проинформировал Черчилля об этой встрече и о прозвучавших в ходе нее настойчивых просьбах представителей Еврейского агентства. Они призывали союзников разбомбить железную дорогу, ведущую из Будапешта в Освенцим, по которой несколько сотен тысяч венгерских евреев уже были перевезены и продолжали перевозиться для умерщвления в Освенциме. Ответ Черчилля был немедленным и позитивным. «Обратитесь к представителям наших ВВС и получите от них все, что только возможно, – написал он Э. Идену. – Если это будет необходимо, подключайте меня к решению этой проблемы».