Через тернии к берсу

— Охренеть! Это ж вдвое дальше обычного нашего расстояния между домами. Вообще, фиг знает, болт-то андрюхин дотуда прицельно пробить сможет?

— Главное, что я в себе уверен, и долететь дотуда смогу сто процентов, — хмыкнул я и, потянув Максимку на выход из комнаты, не оборачиваясь добавил: — Короче, не скучайте тут без нас. Постараемся обернуться как можно быстрее.

— Удачи, — напутствовал Вадик нас к спину.

Глава 24

Глава 24

На этот раз перелет с крыши на стену более высокого дома Максимка выдержал стоически. За мгновенья полета в стремительно приближающуюся кирпичную кладку пассажир не издал ни звука. О том же, как парнишке при этом было не по себе, я имел несчастье прочувствовать на собственной шкуре по стиснувшим лобешник пальцам. И это было прям больно. Голову снова будто сдавило тисками. Хорошо, что перелет наш был скоротечным, и через пару секунд, после жесткой сшибки со стеной, стальная хватка дурачка на моей голове существенно ослабла и стала вполне терпимой. А то под конец я сам уже едва сдерживал рвущийся из глотки болезненный стон.

Столкновение с кирпичной стеной на сей раз вышло слегонца помягче, чем в предыдущий раз. Я специально скорректировал полет топора по более высокой траектории, чтоб активная фаза ускорения системного предмета исчерпалась не долетая до цели. И последние метры дистанции нас несло вперед уже фактически без участия топора, а чисто по инерции, с начинающимся завалом вниз.

Скастованная в момент столкновения со стеной стойка Вертикального бега позволила мгновенно «прикипеть» к отвесной поверхности и спокойно перевести дух. Убедившись, что пассажир перенес сшибку со стеной без неприятных эксцессов (нос не расквасил и, слава яйцам, на этот раз не обделался), я попросил Максимку давить пальцами на лоб без фанатизма и, подтягиваясь вверх на потрясающе цепких руках и ногах, начал наше бодрое восхождение на крышу…

Вертикальный подъем с шестого примерно этажа до бетонного парапета крыши занял даже меньше минуты. Перевалившись с Максимкой на плоскую, как стол, крышу девятиэтажки, я смог сразу избавиться от отдавившего плечи толстозадого любителя шоколадок, просто стряхнув захребетника в безопасный глубокий сугроб.

— Фу как тут воняет! — скривился искупавшийся в сугробе дурачок, поспешно натягивая на покрасневшие от снега ладони добытые из карманов перчатки.

— А че ты хочешь, — хмыкнул я. — В городе, из-за зомби-апокалипсиса, теперь черти что творится. Кто-то где-то сковородку там или кастрюлю поставил на огонь, еду, к примеру, для обеда разогревая, а потом в зомбака мутировал, и забыл тут же напрочь об оставленном на плите обеде. Через какое-то время брошенная на огне посуда обуглилась, лопнула — и вот тебе пожар. А поскольку службы спасения больше в городе не работают, с огнем, считай, никто бороться теперь не станет. Потому из кухни пламя сперва беспрепятственно перекинется на остальную квартиру, а дальше разойдется и по всему дому… Это я в тому, что пожары в городе сейчас не редкость. Так что, бро, привыкай. Ну а здесь, на верхотуре крыши девятиэтажки, появившаяся теперь в воздухе примись гари и дыма ощущается особенно резко. Я понятно объяснил?

— Чё?

— Хорош, говорю, задницу в сугробе морозить. Поднимайся, давай, и потопали дальше.

Чутка переведя дух, мы зашагали вдвоем по длиннющей крыше, параллельным курсом следуя ежедневному наземному маршруту возвращающегося из школы домой Максимки.

Торить колею в доходящем местами до середины бедер сплошном сугробе, которым от края до края оказалась завалена плоская крыша, это, скажу я вам, то еще удовольствие. Даже с основательно прокаченными Силой и Выносливостью игрока девятого уровня расшвыривать ногами снежный затор оказалось пипец как утомительно. И потащив поначалу за собой Максимку как эдакий бульдозер, под конец примерно двухсотметровой дистанции я уже месил ногами снег далеко не так бойко, как в начале. А ведь до максимкиного дома предстояло еще два перелета с крыши на крышу и, соответственно, еще две незабываемые «прогулки» по заваленным высокими сугробами длинным крышам. Одно радовало: расстояние между тянущимися друг за дружкой вдоль проспекта девятиэтажками было раза в полтора меньше привычного между пятиэтажками. Значит, если встать у самого края, и правильно рассчитать полет топора, возможно было перелететь с конца этой разом на середину соседней крыши. Тогда и щемиться сквозь долбанные сугробы придется поменьше. А это уже походило на вполне годный план оптимизации утомительного процесса хождения по сугробам.

Сказано сделано. Максимально далекий перелет на соседнюю крышу и впрямь доставил нас практически на ее середину. Но вместо законной радости за существенное ускорение маршрута, приземлившись вместе с Максимкой в плоский сугроб второй крыши, я испытал вдруг острое чувство тревоги. Словно безнадежно упустил только что нечто чертовски важное.

— Это че еще за хрень? — пробормотал я вслух, настороженно озираясь по сторонам, и неспеша ссаживать с плеч в сугроб Максимку.

— Фу! Тут еще сильнее дымом запахло, чем там, — неожиданно сверху озвучил мой непонятный загон Максимка.

Точно! От мощного усиления примеси гари в воздухе во время короткого перелета я сам только что едва не чихнул. Но из-за последовавшего тут же приземления, на крыше запах дыма снова стал вполне терпимым, и порыв чихнуть сам собой сошел на нет. Удерживаемый же на плечах напарник, оставшись в более вонючем верхнем воздушным слое, напомнил о подмеченной в перелете проблеме.

— Ты прав: усилился запах дыма, — подтвердил я, ссаживая дурачка в очередной глубокий сугроб. — Словно мы приближаемся к источнику гари. И это мне чертовски не нравится.

— Чё?

— Двинули дальше, говорю.

Далее последовал очередной наш, уполовиненный на сей раз, марш-бросок по заваленной снегом крыше до дальнего края. И перелет на следующую крышу.

Верхушку безобразно-огромного черного пятна сажи в центральной части фасада следующего дальше максимкиного дома я углядел еще в полете. Пожар там, по всей видимости, уже потух. Но основательно выгоревшие центральные подъезды дома, с пустыми, обугленными провалами окон, и являлись похоже тем источником гари, концентрация вони которого от крыши к крыше увеличивалась по мере нашего приближения.

Пока мы пробивались сквозь снег к краю последней крыши, я еще тешил себя слабой надеждой, что четвертый максимкин подъезд не угодил в зону пожара. Но…

Чтобы лучше рассмотреть обгорелый фасад максимкиного дома нам пришлось сместиться к крайне правому углу своей крыши. Откуда оказалось возможно посчитать по нижним дверям подъезды. Увы, четвертый максимкин подъезд оказался в самом эпицентре отбушевавшего там недавно гигантского пожара.

— Что это?.. Почему?.. — захныкал рядом мой недалекий друг. Даже ущербного умишки которого оказалось достаточно, чтоб сообразить: этот до черноты выжженый бетон и пепелище — все, что осталось, от бывшего его жилища. — А как же дедушка? Мой дедушка! Дядя Дэн, ты же обещал отвести меня к нему!

— Извини, Максимка, — прохрипел я резко осипшим голосом. И продолжил мысленно развивать удручающую тему:

«Кретин! Какой же я кретин! Позволил уговорить себя на эту дурацкую веревочную коммуникацию между пятиэтажками! Потерял на этом кучу драгоценного времени! И вот оно закономерное наказание за чрезмерную самоуверенность! Думал: жилье дурачка все одно ж никуда от меня не сбежит! Однако ж вона как вышло! Его квартира сгинула по-другому — тупо выгорела дотла! А ведь отправься мы сюда сразу, и стопудово успели бы до пожара! Теперь же, к гадалке не ходи, система сочтет эту промашку моим косяком. И значит…»

— Дядя Дэн, дядя Дэн, — отвлек от мрачных думок требовательный зов дурочка.

— А?..

— Может там внутри все-таки кто-то выжил? — с отчаянной надеждой Максимка вперил в меня заплаканные глаза.

И я просто не смог его обломать.

— Маловероятно, — буркнул я в ответ.

— И все же, нужно ведь обязательно проверить! Убедиться!.. Пожалуйста, дядя Дэн! Давай перелетим туда. Через чердак, как раньше, спустимся и осмотрим.

— Да там внутри знаешь вонь какая! Мы ж без респираторов от угарного газа задохнемся!