Черная Химера

– Ну а теперь рассказ, как передо мной сложно устоять!
– Ролан зевнул и уселся слушать.

– Да, да, ужасно сложно, - сказала я и, бухнувшись на плащ, провалилась в сон.

***

Я проснулась от глухого вскрика, леденящего и жуткого: именно так, как мне кажется, кричат покойники, которых схоронили по ошибке. Звук шел из-под земли. Ну, наверное. Прислушавшись, я решила, что почудилось: тишина давила на уши, глубокая и вязкая, и никаких криков.

Пригладив встрепанные волосы, я зевнула. И лишь перевернувшись на другой бок, поняла, что чего-то на поляне не хватает.

Или кого-то.

– Ролан! Нирна?
– Я резко села.

Поляна ответила идеальной тишиной. Светлячки, плавно передвигаясь, скользили в лунном свете. Деревья перешептывались, словно напевали колыбельную. Сова исправно ухала на дубе, и только я, как заведенная, бегала по поляне и искала под каждым кустиком друзей.

Увы, Ролан с Нирной как в воду канули. Плащи, сумки, лошади - есть, а друзей - нет. Сквозь землю они, что ли, провалились?!

– Если это шутка, то не смешно!
– на всякий случай сказала я и, присев на корточки, задумалась. Щит мерцал золотым светом, значит, никто за его пределы не выходил. И не входил.

У меня осталось только одно объяснение: друзей сожрали светлячки. И даже косточек не оставили!

То-то насекомые такие жирненькие и довольные... я с подозрением покосилась на светлячка и вздрогнула: клянусь, он чавкал! Встряхнув головой, я отползла подальше и начертила палочкой круг, знак пресветлого бога. Светлячки там или нет, а я теперь под защитой, и мерзкие твари до меня не доберутся!

Впрочем... я заметила кончик плаща, выглядывающий из кустов, и вздохнула. Придется разведать. Готовясь к худшему - скажем, к растерзанным светлячками трупам, - я полезла в кусты и ахнула.

Не знаю, как трупы, а плащ, наполовину втянутый в землю, смотрелся странно. Светлячки, закапывающие трупы в землю? Я помотала головой. Уже совсем ни в какие ворота!

– Когда я говорила "идите к Ульрику", я не имела в виду, что надо последовать моему совету!
– Я вцепилась в плащ и потащила его на себя. Где плащ, там и Нирна, разве нет?

Ткань треснула, и кончик плаща остался у меня в руках, так что пришлось зарыться в кусты по самый нос. Пыхтя и ругаясь, я разгребала землю руками, а заодно сочиняла страшную историю о полянке, что жрет людей. Потом Стокли расскажу, чтобы остерегался совершенства в любых его проявлениях.

С этими мыслями я и провалилась под землю, успев лишь вскрикнуть и помянуть Ульрика. Спорю на что угодно, мы только что обнаружили вход в его царство.

***

Я падала.

Я цеплялась за всё подряд: за мелкие травинки, за камни, даже за землю. Подземный ход вел куда-то вниз, и мне вовсе не хотелось знать, куда именно. Народ много чего рассказывал о царстве Ульрика. Стоит ли говорить, что ничего хорошего?

Выпустив когти, я зарычала и всадила их по основание в земляную стену: помогло, но не слишком. Я проехала вниз еще немного, оставляя за собой десять длинных царапин, и вывалилась в какую-то дыру - наподобие той, которую я заметила мгновение назад, но которой не придала значения.

Воняло землей и затхлостью. Я застонала, как старушка, и поморщилась. Вроде ничего не сломала - и на том спасибо, хотя... я вправила вывихнутый палец и задохнулась от боли. Главное, не кричать! Тут поневоле станешь религиозной - а ну как явится темное божество во всей красе? И хорошо, если в красе: у темного бога две ипостаси, и если одна безупречно красива, то другая безупречно кошмарна.

– Проклятье!
– Я поднялась и потерла поясницу.
– Верните меня к светлячкам...

Надо выбираться отсюда. Чем скорее, тем лучше. Но только как? И куда идти? Пещера была круглой, без видимых дверей и коридоров. Хотя жилой, даже факелы торчали в стенах, разгоняя темноту.

Под одним из факелов лежала кучка костей, да так живописно разложенная, будто кто-то с любовью украшал свое жилище. Я выдернула ближайший факел и присела: кости человеческие. Желтые от времени, с мелкими трещинками, шероховатые на ощупь. Покрутив в руках череп, я бросила его обратно и встала.

Должен же быть какой-то выход?!

Я простучала две стены, надеясь на чудо, лазейку, скрытую дверь, - да хоть что-нибудь!
– но в итоге нашла злобную летучую мышь. Мышь, повиснув в укромном углу, мирно покачивалась в полудреме, но, стоило мне осветить потолок, как эта тварь расправила крылья. Задрожав от ярости, она запищала - подозреваю, ругалась, - и спикировала прямиком на мою голову.

– Пи-пи-пи!
– дергала она за мои волосы.

– Фу-фу-фу!
– прыгала я, пытаясь отцепить мышь от волос.

Отвоевав прядь моих волос, мышь победно заверещала, и принялась метаться со своим трофеем по пещере. Она натыкалась на углы, мелькала то там, то здесь, пока, наконец, не растворилась в стене. Хм...

– Куда же ты делась, мышка?
– Я быстро подошла к стене, и, перебросив факел в левую руку, тщательно осмотрела каменную кладку.
– Так и знала!

Переступив то, что издалека казалось стеной, я очутилась в узком коридоре. Куда он ведет, интересно? Я оглянулась на пещеру: не лучше ли остаться здесь? Но взгляд наткнулся на кучку костей и горящие факелы - нет, сюда точно кто-то приходит. Людоед, спорю на что угодно.

А с другой стороны... я посмотрела вглубь коридора. Если этот людоед откуда-то и приходит, то из коридора. Как бы не встретиться случайно. Вряд ли меня отпустят, если скажу, что очень тороплюсь.

Пожав плечами, я пошла вперед: выбор-то невелик, хоть так, хоть этак опасно. И все-таки в пещере спрятаться некуда, а коридор может вывести на поверхность. Должны же упыри как-то выбираться наружу? Последую их примеру.

Вот только где Ролан с Нирной? Запоздало я подумала, что пролети я весь ход до конца, точно присоединилась бы к ребятам. Вот только не знаю, жалеть об упущенной возможности или радоваться.

Коридор все сужался и сужался. Огонь в тесноте полыхал жаром, заставляя вытирать пот со лба. Я пригнула голову и сгорбилась, стараясь уместиться в маленьком пространстве - на серых карликов, что ли, рассчитано?!

– Серые карлики!
– Я остановилась, пораженная догадкой. Ну конечно!

Серые карлики предпочитали жить в глухих лесах, глубоко под землей. Попасть в их ловушки - значит, погибнуть; редкий счастливчик выбирался на поверхность и мог предостеречь путников. Вот почему само существование народца ставилось под сомнение: карликов считали мифом. Однако я так не считала. Отец, бывало, рассказывал об этих тварях, и он не сомневался, что они реальны.

Я бросила факел на пол и затушила: мне лучше полагаться на свои глаза, а не светиться лишний раз. Карлики, если верить слухам, - существа злобные, хитрые и, самое главное, где один, там и остальные.

А отец рассказывал, что люди для этих тварей - все равно, что деликатес... я скинула одежду и, связав ее в узел, обратилась. Люди? Какие люди? Здесь одни кошки! Поддев узел носом, я взяла его в пасть и двинулась дальше.

Коридор петлял, извивался, как змея. Мелкие - наверное, крысиные, - кости впивались в подушечки лап. Я часто останавливалась, чтобы вытащить зубами очередную занозу; это-то меня и спасло. Гортанные слова прозвучали чуть ли не над ухом, и не будь я занята войной с противной костью, заорала бы. А так лишь прикусила язык и притворилась тенью.