Черная луна

– Пить!
– сказала она, и травница тут же поднесла ей к губам какое-то кисловатое на вкус питье.

Сделав несколько слабых глотков, Герда перевела дыхание.

– М...ои сун...дуки, - сказала она.

– Ваши сундуки, Агнесса, никто не трогал, - заверил ее Юэль.
– А ключи от них я пока к себе взял. Так надежнее.

– Белка.

– Сундук, обозначенный медной белкой?

– Да.

– Хотите, чтобы я что-то принес?

– Да. На... дне. Орех... шка...тулка.

– Ореховая шкатулка?

– Да. Вну...три, - говорить было трудно, да еще сознание норовило уплыть на ту сторону ночи, но дело следовало довести до конца.
– Флак...

– Флакон?

– Да. Два. Син...

– Синее стекло?

– Да. Кр...

– Красное стекло?

– Да.

– Принести вам сюда флаконы синего и красного стекла. Я правильно понял?

– Да. Но. Оч...ень ост...оро...жно.

– Понял. Ничего не трогать. Любопытства не проявлять. Возьму только то, что приказали, сундук запру и приду к вам.

– Да. Сп...

– Никаких спасибо не надо, госпожа. Выздоравливайте. Я скоро вернусь.

Юэль ушел. Герда закрыла глаза и начала уплывать. Сквозь боль и тоску, сквозь невыплаканные слезы...

– Аниз?

"Каро? Здесь? В такой час?"

Герда открыла глаза и увидела Шарлотту.

– Ты... цела?
– спросила, проглотив комок, застрявший в горле.

– О, господи! О чем ты, Аниз! Я цела. Ты же меня спасла! Ты такая...

– Я...
– сказала, тогда, Герда.
– Ты... поняла?

– Тебя нанял мой брат?

– Не знаю. Кто-то. Охранять.

– Значит, ты еще лучше, чем я думала!
– твердо заявила княгиня.

– Но я...

– Наемница?

– Да.

– Это что-то меняет?

– Не знаю. Ты?

– Для меня ничего не изменилось. Де Валену я приказала молчать, а больше никто подробностей боя не знает.

– Спасибо!

– Совсем с ума сошла? Ты... Даже не знаю, как сказать. Ты такая красивая, Аниз, такая умная, образованная, я и представить себе не могла, что ты еще и мужественная, сильная. Ты боец, Аниз. И я горжусь, что у меня есть такая подруга. И вот еще, что... Мне де Вален объяснил потом, что там произошло. Ты могла парировать удар, но тогда убийца прорвался бы ко мне. Молчи!
– остановила она Герду.
– Это еще не все. Даже лучшие наемники, никогда не дерутся до последнего. Это все знают. Де Вален мне сказал. И Юэль подтвердил. В такой ситуации, каждый думает о себе. Если выполнил долг, не струсил, дрался сколько мог, остаться в живых не позор. Но ты дралась не как телохранитель, а как кровник. Только кровники способны на такое. И вот это самое главное.

– Сп...

– Это я тебе должна сказать спасибо. Но не скажу! Знаешь почему?

– Нет.

– Потому что сестер не благодарят. Ты сама должна знать, что я чувствую.

– Значит...

– Значит, дождемся, когда тебе станет легче и поедем потихоньку. Будем лечить тебя по дороге, - улыбнулась сквозь слезы Шарлотта.
– Все остальное остается по-прежнему, только почета тебе будет больше. Теперь ты официально, моя названая сестра!

***

Шарлотта приходила к ней каждый день и не по одному разу. Заходили проведать Герду барон и баронесса де Каркарон. Юэль тоже взял за правило ежедневно к ней наведываться. Приходил - обычно с букетиком полевых цветов - присаживался рядом с кроватью, рассказывал новости. Барон де Аркур был схвачен, допрошен под пыткой и признался, что действовал в интересах императрицы. Та, оказывается, заботилась о судьбе своего болезненного сына - принца Людвига, тем более, что, если Шарлотта будет когда-нибудь официально признана принцессой императорского дома, то станет по закону о престолонаследии старшей в очереди на трон, и в этом ей не помешает даже то, что княгиня женщина. Признания барона, как и подробности неудавшегося покушения изложены в депеше, отправленной императору со специальным гонцом, а предатель предстал перед княжеским судом, был приговорен к смерти и повешен, как простолюдин.

"Да, уж...
– думала Герда, слушая рассказ старшины.
– Шарлотта умеет мстить. И принцесса из нее выйдет, хоть куда".

Однако самым любопытным оказался визит Эмиля де Валена. Граф был встревожен, озабочен, хмур. Дело происходило на второй день после того, как Герда пришла в себя, прогнозы медикуса носили весьма пессимистический характер, и де Вален даже не пытался скрыть того, насколько он расстроен. Тем не менее, вел он себя, как настоящий кавалер. Опустился перед кроватью Герды на колено, взял в руку ее пальцы и поцеловал.

– Я должен признаться, - сказал он, не вставая с колена, - что вы, Агнесса, выдающаяся женщина. Другой такой я не встречал. Вы красивы, как лесная фея, умны и образованы, как ученый муж, и отважны, как герои древности. Я... Если бы я не боялся показаться смешным, я бы признал, что ошибался в вас, не оценил по достоинству и до самого последнего мгновения подозревал бог знает в чем. А предал княгиню тот, в ком я не сомневался. Мне удалось невозможное: я не увидел рядом с собой подлеца, не заподозрил заговор и пропустил засаду. В бою я оказался на вторых ролях, и все, на что меня хватило, это не бросить вас умирать там, где вы упали. Все это вызывает во мне горькое чувство стыда и заставляет гневаться на себя самого.

– Я... еще... не... умерла, - прохрипела Герда и даже попробовала улыбнуться, но это у нее не вышло.

– Даст бог, и не умрете!

– Как... знать.

– Не умирайте!
– Сказано это было так, таким голосом, с таким выражением, что Герда поняла гораздо больше, чем мог произнести вслух граф де Вален.

"Черт возьми, граф! Вы влюблены? В меня?"

Впрочем, в любви к ней де Вален не объяснился ни в тот день, и ни в один из последующих. Заходил. Смотрел на Герду. Пытался что-то сказать, но это у него не получалось, и он уходил ни с чем.

Между тем, дела у Герды складывались гораздо лучше, чем полагали окружающие. Первым шагом к выздоровлению - если не считать конечно вмешательства богини, - стало то, что Юэль нашел и принес Герде ее неприкосновенный запас. В синем флакончике находилось очень хорошее обезболивающее, в котором она сейчас так нуждалась, а в красном - эликсир для поддержания жизнедеятельности ослабевшего организма. Оба были приготовлены с применением магии, и достать такие снадобья было совсем непросто. Герде их дала Мишлин Рэ перед отправкой из школы "Неофелис" на ее первое задание. И вот эликсиры пригодились. Капля одного и капля другого с каким-нибудь сладким и теплым питьем два раза в день, и Герда оставалась в сознании почти все светлое время суток, а, значит, могла потихоньку залечивать магией свои раны. Сладким питьем являлась кружка зеленого чая с растворенным в нем гречишным медом или красное вино с медом и корицей. Есть жесткую пишу Герда отказывалась, но пусть и без удовольствия выпивала ежедневно кружку чуть подогретых жирных сливок и съедала миску куриного или телячьего бульона. Впрочем, как только, заживающие раны позволили ей садиться, она сразу же разнообразила меню, включив в него отварную форель, рубленую говядину и пирожные с кремом, увеличив заодно и порции красного вина.

Темная богиня к ней больше не приходила, но ее советы помогли Герде встать на путь выздоровления. Заживить сквозные ранения в легком оказалось даже проще, чем она думала. А вот с костями ноги и руки пришлось повозиться, но через десять дней после того, как она впервые очнулась в замке Каркарон, поезд княгини снова отправился в путь и еще через восемь дней прибыл в порт Нерин. В Нерине они пробыли пять дней, хотя все необходимые суда были зафрахтованы заранее, а еще через неделю княгиня и ее спутники высадились на эринорском побережье. К этому времени, Герда, если и не выздоровела окончательно, то все-таки ходила, не прихрамывая, перестала кашлять и вполне овладела левой рукой. За прошедший месяц она окрепла, набрав заодно потерянный было вес, и перестала испытывать боль. Раны и переломы все еще ныли к непогоде, но в целом, состояние свое Герда оценивала, как хорошее, и надеялась, что через пятнадцать дней, когда они прибудут в Эринор, она уже полностью восстановит форму, имея в виду, как общее самочувствие, так и боевые навыки. Во всяком случае, тренировалась она при любой возможности, и посвященные в ее тайну люди, - то есть, Шарлотта, Юэль и Эмиль, - делали все, чтобы организовать ей как можно больше таких случаев.