Черная луна

– В твоих словах есть правда, - неожиданно согласилась с ней Темная богиня.
– Тебе надо учиться, деточка, и я знаю, как тебе помочь. Ты идешь за портретом своей матери. Уважительная причина, чтобы просить о помощи, но не настолько веская, чтобы я взялась тебе помогать. Но там, в кабинете герцога, находится не только портрет. Там на особой полке стоят несколько книг, которые могут быть тебе полезны. Вот ради них я тебе, пожалуй, помогу.

– Как?

– Впусти меня в свое тело

– В мое тело?
– Это было необычное предложение, и оно Герду не только удивило, но и порядком напугало.

– Не забывай, - успокоила ее Неистовая, от которой ничего нельзя было скрыть, - я в нем уже была, и даже не один раз.

– Я тогда была не в себе, - попробовала оправдаться Герда.

– В этом-то и сложность, милая, - улыбнулась ей богиня.
– Итак?

– Как мне это сделать?
– Сейчас Герда была готова на все. Ну, или почти на все.

– Придумай грезу.

"Грезу?
– удивилась Герда, но тут же поняла, о чем идет речь.
– Вот же я тупая курица! Греза - дверь в мое Я".

Тогда она села на пол. Закрыла глаза. И представила себе, как открывается навстречу богине. Это не был зрительный образ, такое ей было не представить. Впервые в жизни Герда грезила философскими категориями. Сущность человека, его материальная оболочка и мета-сущность божества. А потом "дверь" отворилась, и в Герду вошло нечто настолько огромное, что и сама она почувствовала себя гигантом. Мощь, невероятная сила, непостижимая сущность. Но при всем при этом, Герда оставалась самой собой. Знала, кто она. Понимала, что случилось.

Позволишь мне действовать самой?
– спросила богиня, став вторым Я Герды.

Да.

Тогда, пошли.

Герда повела плечами, примериваясь к тому, как это быть одновременно и человеком, и богом, и пошла. Прошла уже известным ей маршрутом и, толкнув дверь, вошла прямо в сеть, расставленную пауком. Как и задумывалось, аркан сработал мгновенно, развернувшись в нечто настолько сложное, что даже видя все эти плетения глазами Неистовой богини, Герда не понимала, как устроена эта смертельная ловушка. И времени, чтобы рассмотреть ее в деталях и осмыслить увиденное, богиня Герде не предоставила. Аркан развернулся, а в следующее мгновение он уже осыпался невесомым прахом.

– Вижу, ты так ничему и не научился!
– сказала Герда, неторопливо направляясь к Эугену через весь зал.

– Ты...
– выдохнул он.
– Как ты это сделала?

– На каждую силу найдется еще большая сила, или нет?

– Кто ты?

– Господи, Эуген!
– засмеялась Герда.
– Ты же меня узнал. Зачем, тогда спрашивать?

– Теперь ты меня убьешь?

Глупый вопрос. В прошлый раз она его пощадила, - если конечно кастрацию можно считать пощадой, - но в этот раз Герда просто не могла оставить его в живых. И дело сейчас было не в мести или в воздаянии. Вопрос был совсем в другом. В ее анонимности. В ее безопасности.

– Если уж и бить, - процитировала она Макиавелли, - то так, чтобы не страшиться мести...

Отбросив мертвое тело с пути, Герда одним легким движением пальцев открыла дверь в кабинет герцога. Ни замок, ни мощное заклинание не помогли. Против божественной мощи эти преграды были бессильны.

Отвечаю на твой вопрос, милая, - богиня читала в Герде, как в открытой книге, и знала сейчас все, о чем та могла бы подумать.
– Во-первых, в человеческом теле я уязвима. К тому же даже самая сильная, но при этом смертная плоть не может безнаказанно стать вместилищем божественной сущности. Это, во-вторых. И, в-третьих. Ты мне нравишься, Герда, именно такой, какая ты есть. Не уверена, что такое могущество сделает тебя лучше.

Герда поняла и согласилась с очевидным: лучше оставаться самой собой. Она прошла вглубь кабинета, огляделась, выискивая взглядом портрет Александры-Валерии и между делом заметила ту саму полку, о которой сказала ей богиня. Там стояло около дюжины книг, но, едва Герда на них взглянула, три корешка окрасились в цвет огня.

Это они, - подтвердила Неистовая.
– Бери и уходи!

Спасибо, Темная!

Иди уже!

Через час Герда осторожно проникла в свою комнату, открыла оружейный сундук и спрятала портрет матери и три редчайшие колдовские книги на самом дне, завалив их сверху одеждой и оружием.

2.

Уже на следующий день слухи об ужасных событиях той ночи обсуждались по всему городу, достигнув в конце концов и дворца Арнем. Барон Гемма, как рассказывали, был найден в своем кабинете с перерезанным горлом. Ничего не было похищено, никто из домочадцев не пострадал, и злоумышленник не оставил следов, словно являлся не человеком, а бесплотным духом. И в эту же ночь во дворце герцога Сагана был убит граф Конрад Саган. Его изломанное тело было найдено в зале перед дверью в кабинет герцога. На этот раз преступник не только убил одного из сильнейших магов обитаемого мира, но и похитил то, за чем, по-видимому, пришел во дворец той ночью. Говорили о каких-то редчайших колдовских книгах и о живописных полотнах, украденных из кабинета герцога. Но все это были только слухи, потому что на официальном уровне никаких подробностей об этих ужасных убийствах не сообщалось.

А еще через три дня двор княгини де Ла Тремуй поднялся и отправился в долгое путешествие в Нелис. В отличие от дней своего бегства из Эринора, на этот раз Герда путешествовала со всеми удобствами и вполне насладилась, как чудесными пейзажами, проплывавшими за окном кареты, так и обществом Каро. За время путешествия они настолько сблизились, что теперь им не нужен был даже секс, чтобы чувствовать себя одним целым. В конце концов, Шарлотте перестало мешать даже то, что граф де Вален практически открыто ухаживает за Гердой. Ревность к мужчине отошла на второй план. Почувствовав изменение в настроении княгини, Эмиль стал более откровенен и смел, и они с Гердой даже пару раз поцеловались. Дело шло к тому, чтобы отдаться этому великолепному мужчине, мешали только обстоятельства. В дороге условия биваков и ночлега в гостиницах не располагали к тому, чтобы "окончательно расслабиться", и Герда решила отложить свой "первый раз" до Нелиса, где они, по идее, должны были остановиться хотя бы на несколько дней. Однако в Нелисе их встретил герцог Мунк, и Герда оглянуться не успела, как оказалась на борту огромного линейного корабля. Здесь ей выделили скромную, но чистую каюту - вопреки ожиданиям Шарлотты, с помещениями на корабле дела обстояли не так, чтобы очень хорошо, - но Герда в своей "келье" появлялась только перед сном, проводя все время с княгиней и ее малым двором. Приводить в эту каморку графа де Валена она не хотела и поэтому перенесла заветную ночь - отчего-то ей казалось, что отдаться в первый раз она должна именно ночью, - в порт Ароны.

Впрочем, Другая Она была с Гердой не согласна.

– Не все ли тебе равно?
– спрашивала она, появляясь ночью в изножье койки, на которой спала Герда. – Здесь, там, ночью или днем? Если любишь и хочешь его, сделай это! Не тяни, а то останешься с носом!

Но Герде было отнюдь не все равно. Она хотела, чтобы все у нее было правильно и красиво. Ночь, зажженные свечи, просторная кровать под шелковым балдахином, белоснежное белье... По такому случаю она могла даже пренебречь своим целомудрием и лечь в постель совершенно нагой... Это бы смотрелось красиво, как на картинах великих мастеров.

– Дура!
– констатировала Другая Герда.
– Носишься со своей невинностью, как с писаной торбой. Один стыд!

Между тем, путешествие продолжалось. Погода стояла прекрасная, дул попутный ветер, и корабли шли под всеми парусами. Так что расстояние до Ароны пролетели, и в самом деле, как ветер, всего за четыре дня. В порт вошли в полдень, но сгружаться на берег не стали, так как генерал-адмирал спешил выполнить приказ императора и доставить к нему княгиню, как можно скорее. Поэтому стоянка в Ароне должна была продлиться всего два дня и переезжать в город на такой короткий срок герцог Мунк не рекомендовал. Соответственно, нравится это кому-то или нет, все остались на борту корабля. Именно эту тему и обсуждали в кают-компании, ставшей центром сосредоточения малого двора, когда офицер для поручений пригласил Герду пройти в адмиральский салон для личной беседы с генерал-адмиралом.