Чёрная река

«Из петли, что ли выкрутимся? — подумал Риго, — Если поймают и всего-навсего повесят, буду считать, что обошлось. А ведь за такое могут но старинному обычаю и конями разметать — смерть не самая приятная… Отвратительная смерть, говоря откровенно!»

Теперь следовало решить, кого оставить свидетелями. Их должно быть не больше четырех, причем крайне желательно, чтобы никто не оказывал сопротивления. Кроме хозяина замка Риго наметил старого графа Фуа по прозвищу «Рыжий Кочет» и увечного барона Гольфье, у него не было левой руки. Четвертым, вернее четвертой, была сама графиня Алиенор — она, извольте видеть, вина не пила вовсе, для девушки принесли кувшин с родниковой водой.

Подозвав прислуживавшего за столом господ оруженосца графа Безьерского Риго отдал ясный и недвусмысленный приказ: его милости и двоим гостям наливать из отдельного кувшина, вот он стоит. Понятно?

Оруженосец ответил нечто вроде «чего тут непонятного?» и ушел, как раз подавали первую перемену блюд. Риго огляделся и заметил, что начальник стражи (он же Эмерт) ему подмигнул. Значит, можно начинать.

Фалькон сидел внизу и был мрачнее тучи. Ничего, главное чтобы не сделал какую-нибудь невероятную глупость!

Возгласили здравицу благороднейшей Алиенор Безьерской. Начали преподносить подарки: в основном ларцы с драгоценностями, редкие книги и животных — щенка охотничьей собаки, кречета, дарфарскую обезьянку и несколько ярких птичек в клетках. Затем принялись кушать, заиграли музыканты расположившиеся на балконе над входом в залу.

К Риго подбежал помощник виночерпия, сообщил, что слуг и стражу так же угостили вином, как и приказано.

Надо было подождать еще хотя бы половину квадранса, должна быть гарантия того, что практический каждый человек в замке отведает необычного напитка.

У пуантенца сердце сжалось, когда он заметил, что маг Алого Конклава рассматривает хрустальный кубок с остатками вина на свет — неужели заподозрил? Но выпить — выпил! Пора действовать!

— Эссут эрт минпо, — нараспев произнес Риго, стараясь не перепутать звуки и их протяженность. Творить заклинание — это целое искусство! — Фигур данум арус!

Граф Безьерский удивленно посмотрел на стоявшего но левую руку и чуть позади виночерпия, вдруг заговорившего на непонятном языке. На самом деле это было наречие атлантов, на котором читались очень многие заклятья. Спустя несколько мгновений гости начали засыпать — зрелище напоминало сцену из сказки про зачарованный замок: люди оседали, некоторые упали лицом на стол, другие повалились набок.

Настоящее моровое поветрие!

— В чем де… — начал было граф Безьер привстав с кресла, но Риго и здесь успел: щелкнули два кольца «стигийских кандалов»: вещи на Закате редкой, но очень полезной. Этим металлическим приспособлением можно было в одно движение приковать человека к дереву, стальному пруту или любому другому предмету толщиной с предплечье. Граф оказался прикованным к ручке кресла.

Эмерт сорвался со свое места с воплем «Сидеть смирно!», метнулся к месьору Фуа и мигом скрутил его. Барон Гольфье вообще предпочел не шевелиться. Понял, чем это чревато.

— Отец? — пролепетала Алиенор. — Что случилось?

— Измена! — взревел граф, дернулся, но «стигийские кандалы» держали крепко, не вырвешься. — Стража, ко мне!

— Тише, ваша милость, — сказал Риго, на всякий случай отходя на несколько шагов в сторону. Безьер вполне мог запустить в предателя-виночерпия ножом, одна-то рука свободна! — Вас никто не слышит. Все спят, включая гвардейцев. Прошу не винить в случившемся слуг, они не изменяли вашей милости…

Тут Риго снова изменил внешность — показываться в своем настоящем облике было опасно, а потому новое заклинание личины придало пуантенцу образ сотника (впрочем, уже полутысячника…) Рагнара, командовавшего фортом Тусцелан.

— Это колдовство ваша милость, — на всякий случай пояснил Риго. Граф пепелил его яростным взглядом. — Никто не причинит вам вреда, а гости скоро проснутся.

Следующее заклинание: в узкую бойницу залы полетел крошечный огненный лепесток, на улице превратившийся в россыпь искр. Сигнал остальным.

Как Риго не боялся, все прошло на редкость гладко. Каждый участвовавший в грандиозном налете на замок Безьер точно знал, что ему делать.

* * *

Киммериец отлично представлял себе, как забурлил бы славный Шадизар, случись нечто похожее в этом прекрасном городе — например, ограбление дворца его светлости наместника короны! О таком событии говорили бы зим триста, если не половину тысячелетия!

Лотос действовал безупречно: заснули все, за исключением пяти поварят и не пивших колдовского вина двух конюхов, одного десятника гвардии и одной служанки из покоев молодой графини. Их моментально нашли, связали и заперли в хлеву нижнего двора.

Для молниеносного захвата крепости хватило тридцати пяти человек, разбитых Конаном на семерки. Вооружение было легким: самострелы, ножи и несколько коротких мечей-гладиев. В распахнутые ворота заехали несколько повозок, из первой выскочил Конан со своими «сыновьями» и резвым шагом направился в главную залу, где уже разворачивались весьма драматичные события.

Граф Безьерский от бессилия и нанесенного смертельного оскорбления орал в голос, на чем свет стоит кляня негодяев, осмелившихся… осмелившихся… Он просто слов не мог найти, чтобы в точности охарактеризовать происшедшее! Зато от души прошелся по самим разбойникам, их предкам до сотого колена, привычкам, пристрастиям в непотребной любви, внешнему облику и прочих достоинствах и недостатках. Алиенор беззвучно плакала и ее было жаль больше всех: испортили девушке долгожданный праздник. Фуа, Рыжий Кочет, известный скверным правом и редкой даже среди дворян Полудня вспыльчивостью, только щерил зубы и шипел будто змея. Барон Гольфье предпочитал молчать, наблюдая за происходящим и запоминая в лицо каждого обидчика.

Среди бодрствующих был и Фалькон — голиард решился на импровизацию: вскочил, кинулся к Алиенор, выкрикнув «Не трогайте ее!», но бездушный Эмерт споро приложил по затылку голиарда рукоятью кинжала — от греха подальше. Фалькон рухнул на пол как подкошенный, молодая графиня тонко разрыдалась.

И тут состоялось явления главного героя.

Высокий человек с двумя сопровождающими быстро прошел через залу. Остановились возле стола. Граф Безьер замолчал и выжидающе посмотрел на незваных гостей.

— Биркарт Абсемский, к услугам вашей милости, — разнесся под сводами низкий бас. — Я искренне сожалею, что пришлось прервать торжество. Вы сможете продолжить веселиться приблизительно через половину колокола…

Месьор Альгейс хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Тем временем Биркарт начал распоряжаться:

— Обыщи мажордома, у него ключи должны быть от сокровищницы, — сказал разбойник одному из сыновей. Повернулся ко второму: — Позови остальных, пусть начнут собирать урожай…