Чернильный обмен

— Так прыгай, — сказал он и, не отводя от нее глаз, обратился к Габриэлю: — Не давай никому приблизиться. Ни людям, ни фейри.

Лесли снова уселась на подоконнике.

— Ты поймаешь меня.

— Поймаю. Но если падение доставит тебе удовольствие, — он пожал плечами, — что ж, я предпочту, чтобы ты была счастлива.

— Я тоже.

Лесли потерла глаза, как будто они наполнились слезами. Я не заплачу. Она больше не плакала. Не беспокоилась, не злилась. Вообще не испытывала неприятных эмоций. Целой части ее существа больше не было — ее отобрали, как и всю ее прежнюю жизнь. Больше не было занятий, не было мелодраматичной Рианны; больше не будет смеха на кухне в ресторане, не будет танцев в «Вороньем гнезде». И не было никакого способа исправить то, что случилось. Пути назад нет, и вообще идти назад — плохой выбор. Но и в том, чтобы оставить все, как есть, не было радости. Она жила в каком-то неясном сне, а может, и в кошмаре. И она понятия не имела, была ли разница между кошмаром и сном.

— Я не счастлива, — прошептала она. — Я не знаю, что со мной. Но это точно не называют счастьем.

Ириал стал взбираться к ней по стене, хватаясь за обломки кирпичей и металла, которые ранили его руки острыми краями и оставляли кровавые следы.

— Держись, — сказал он, застыв в оконном проеме.

И она ухватилась за него, словно он был единственной прочной вещью в ее мире. Он полез по стене дальше, добрался до голой крыши, остановился и поставил ее на ноги.

— Я не хочу, чтобы ты была несчастна.

— Я несчастна.

— Это не так. — Он взял в ладони ее лицо. — Я знаю все, что ты чувствуешь, милая. Ты не грустишь, не злишься, не переживаешь. Что же в этом плохого?

— Все это не по-настоящему… Я не могу так жить. И не буду.

Наверное, она казалась ему вполне серьезной, потому что он кивнул:

— Дай мне еще несколько дней, и я найду решение.

— Ты расскажешь…

— Нет. — Он смотрел в ее глаза с какой-то странной уязвимостью. — Для всех будет лучше, если мы не станем об этом говорить. Просто доверься мне.

Глава 32

Ириал несколько дней наблюдал, как Лесли борется, чтобы вновь почувствовать утраченные теперь эмоции, которые он из нее выпивал. Такой проблемы он никак не ожидал. Она выскакивала на дорогу прямо перед машинами, провоцировала Бананак, которая с каждым днем становилась все агрессивнее и агрессивнее, и даже вмешалась в драку двух вооруженных до зубов смертных. Стоило ему ослабить охрану, как она тотчас же подвергала себя опасности. Он никак не мог понять ее, впрочем, как и остальных смертных.

Сегодня она была измучена, и он тоже.

Ириал прикрыл дверь спальни, заставив себя оторвать взгляд от своей спящей девочки. С ней нужно было обращаться очень осторожно. И ему постоянно приходилось скрывать от нее свои настоящие чувства. Он не ожидал, что смертная сможет его изменить — это не входило в его планы.

Как только Ириал сел на другом конце дивана, Габриэль взглянул на него и продолжил разговор, который они вели всякий раз, когда засыпала Лесли:

— Мы уже сто лет не развлекались как следует со смертными, — и протянул Ириалу уже открытую бутылку с длинным горлышком.

— Потому что их слишком легко сломать. — Ириал взял бутылку, понюхал содержимое и поинтересовался: — Это настоящее пиво? Просто пиво?

— Как видишь. — Габриэль откинулся на спинку дивана, вытянул ноги, обутые в ботинки, и принялся покачивать ступнями в такт одному ему известной песне. — Так как насчет вечеринки со смертными?

— Сможешь найти таких, которые переживут хотя бы несколько ночей? — Ириал бросил взгляд на закрытую дверь, за которой тяжелым сном спала его собственная слишком хрупкая смертная. — Было бы хорошо, если бы нам не пришлось менять их каждую неделю. Мы могли бы брать одних и тех же каждые несколько дней, чтобы посмотреть, как все пойдет.

Он не стал говорить, что не знает, как Лесли справится, если ему придется прогонять через нее слишком много смертей, страха и боли. Если смертных будет достаточно много, и они будут слишком напуганы, злы и похотливы, то она будет настолько пьяна от эмоций, что, возможно, даже не заметит нескольких смертей. Но если слишком многие одновременно умрут, это может ее расстроить.

— Немного войнушки тоже не помешало бы. Бананак испытывает на прочность каждый установленный тобой запрет. Может, устроить для нее небольшую перестрелку?

То, что Габриэль вообще упомянул об этом, уже было достаточным поводом для беспокойства.

— Ей не хватит людей, чтобы далеко зайти. — Ириал терпеть не мог того, что она постоянно наступала ему на пятки, выискивая его слабые места и устраивая мелкие мятежи. Придет время, и она сотрет его в порошок. Если он не сможет усилить свой Двор, она соберет фейри и поднимет самое настоящее восстание. И это уже не впервые. Ему нужно сделать так, чтобы вернуть те времена, когда она довольствовалась только слабыми отголосками возможной войны, и не дать ей повода совершенно обнаглеть. Сначала нужно решить проблемы с Лесли.

— Бананак снова пыталась добраться до Ниалла. — Габриэль ликующе улыбнулся, сверкнув зубами. — Но парень по-прежнему стоит на своем.

Ириал был бы рад это увидеть. Ниалл всегда стремился действовать по велению разума, прежде чем приступить к насилию. Но стоило ему ввязаться в драку, он дрался так, как делал все в своей жизни: с исключительной сосредоточенностью.

— Он… в порядке?

Габриэль пожал плечами, но выражение ликования на лице ни капельки не потускнело:

— Рано или поздно он вернется, Ири. Тебе нужно сконцентрироваться на будущем, вот и все.

Ириал попросту не мог сейчас задумываться о том, чем занимается Ниалл. Разумеется, он надеялся, но надежда в данных обстоятельствах не выход. Габриэль был прав: Ириал должен подумать о будущем. Он зациклился на своих первоначальных планах. Прошло слишком много времени с тех пор, как ему приходилось принимать серьезные решения. В течение девяти веков Бейра правила, не встречая сопротивления с чьей бы то ни было стороны, и он позволил себе расслабиться, считая, что поддерживать жизнь Двора будет все так же просто. Последние несколько месяцев, вместе со вступлением в полные силы Летнего Короля и воцарением на троне новой Зимней Королевы, доказали ему, как быстро все может измениться, а он не был к этому готов.

— Скажи Бананак, пусть собирает всех, кто захочет пойти, и начнет беспорядки во Дворе Сорчи. Я не могу вечно кормить всех подряд. Если сезонные Дворы пока не настроены сотрудничать с нами, стоит проверить, что мы можем сделать с придворной королевской скукой Сорчи. Если кто и может ее спровоцировать, то только Бананак.

На руках Габриэля появились темные символы, обозначившие приказ, который он должен передать Бананак в надежде, что это хоть немного удовлетворит ее, и она перестанет постоянно путаться под ногами.