Черное золото

— За работу! — скомандовал я. — Только осторожно, без резких движений. Малейшая искра, и все взлетит…

Валиулин, не покидавший пост у манометров, вдруг выпрямился:

— Леонид Иванович! Давление растет! Уже четыреста атмосфер!

Я быстро глянул на стрелку прибора. Если так пойдет дальше, даже успешно установленный превентор может не выдержать.

— Эвакуируйте всех, кроме аварийной бригады, — распорядился я. — Глушков, организуйте отход людей против ветра!

— А вы? — в голосе Рихтера прозвучала тревога.

— Останусь здесь. Вдвоем с Валиулиным будем держать контроль по давлению. Вы занимайтесь переделкой привода.

Где-то наверху буровой вышки раздался зловещий скрежет. Металл не выдерживал чудовищной нагрузки.

Время неумолимо утекало. Концентрация газа в воздухе продолжала расти…

Рихтер колдовал над переделанным приводом превентора уже больше часа. Наконец, он снова появился у буровой.

— Готово, — выдохнул он. — Можно пробовать.

Я кивнул Валиулину:

— Давай потихоньку пар.

Модифицированная система отозвалась протяжным свистом. Плавно, без единой искры, заслонки превентора начали смыкаться вокруг бьющей струи нефти.

— Есть уплотнение! — крикнул Рихтер. — Давление в норме!

Мощный фонтан постепенно слабел, полностью превращаясь в контролируемый поток. Манометр показывал снижение пластового давления.

— Получилось… — выдохнул Валиулин, стягивая обледеневший противогаз.

Но радоваться оказалось рано. Из-под крепления превентора вдруг хлестнула тонкая струя нефти, обдав раскаленным паром стоявшего рядом Кузьмина.

— А-а! — вскрикнул плотник, хватаясь за обожженное плечо.

— Зорину сюда! — крикнул я, бросаясь к пострадавшему.

Мария Сергеевна появилась словно из-под земли. Быстро осмотрела ожог:

— Срочно в медпункт. Еще кто-нибудь пострадал?

Я оглядел бригаду. У Рихтера рассечен лоб, у двоих монтажников обморожены руки, Валиулин прихрамывает…

— Всех в медпункт, — распорядился я. — По очереди. Дежурная бригада остается следить за давлением.

Восходящее солнце окрасило нефтяной фонтан в багровые тона. Но теперь это был уже не грозный враг, а укрощенная сила, готовая служить людям.

После укрощения фонтана передо мной встали новые, не менее сложные задачи. Нужно срочно решать вопрос хранения нефти.

— Александр Карлович, — обратился я к Рихтеру, рассматривая карту промысла. — Что можем использовать для временных хранилищ?

Старый инженер задумчиво потер забинтованный лоб:

— В Баку для этого использовали земляные амбары с глиняной обмазкой. Но у нас мерзлый грунт, не выкопать…

— А если по типу ледника? — предложил подошедший Кузьмин, придерживая перевязанную руку. — Сруб в три венца, пространство между стенками забить снегом с соломой. Крышу двойную…

Я кивнул. В нынешних условиях это было вполне разумное решение:

— Готовьте чертежи. Только стены надо просмолить и провести вентиляцию. А то сероводород не шутит.

Уже через час плотницкие бригады начали заготовку леса. Лапин организовал доставку смолы и соломы из окрестных деревень.

— А как быть с замерзанием нефти? — спросил Валиулин, подойдя к месту строительства. — Мороз-то лютый.

— Будем использовать отработанный пар от силовых установок, — ответил я. — Проложим змеевики по дну хранилища.

К вечеру первое временное хранилище начало обретать форму. Добротный сруб высотой в три человеческих роста, двойные стены, утепленные снегом и соломой, надежная вентиляция из печных труб.

Наблюдая за работой, я размышлял о следующих шагах. Нужно срочно организовывать очистку нефти от сероводорода, решать вопросы транспортировки, строить настоящий рабочий поселок…

Поэтому к вечеру я собрал техническое совещание в штабной палатке. На столе разложили чертежи и результаты анализов.

— Содержание серы зашкаливает, — докладывал Островский, показывая пробирки с темной нефтью. — В таком виде транспортировать нельзя. Нужна очистка.

Я развернул схему, набросанную еще днем:

— Смотрите, предлагаю установить систему последовательной очистки. Сначала отстойники с известковым молоком для связывания сероводорода…

— Как в Баку? — оживился Рихтер.

— Похоже, но с учетом наших морозов. Отстойники делаем утепленными, с паровым обогревом. А дальше… — я начал рисовать следующий узел.

Островский подался вперед:

— Это же… простейший катализатор на основе железа! Гениально просто!

— И что важнее всего, можно сделать из доступных материалов, — добавил я. — Железную стружку от механических мастерских пустим в дело.

Рихтер уже делал пометки в блокноте:

— Для начала построим опытную установку. Метров пять в высоту, диаметр полтора… Кузьмин справится за три дня.

— А газ куда девать будем? — спросил практичный Валиулин.

— На первое время — на факел, — ответил я. — Но потом можно организовать производство серной кислоты. Она всегда нужна.

К утру чертежи опытной установки были готовы. Рихтер внес несколько толковых изменений, учитывающих местные условия. Островский предложил дополнительную ступень очистки с использованием щелочного раствора.

Строительство начали на следующий день. Кузьмин с бригадой собирал металлический каркас. Монтажники под руководством Рихтера устанавливали трубопроводы. Островский колдовал над приготовлением растворов.

Я наблюдал за работой, мысленно сравнивая нашу примитивную установку с мощными системами очистки, которые видел в будущем. Но для этого времени и это серьезное достижение.

Вечером я застал Островского в его лаборатории. Химик колдовал над пробирками, что-то записывая в толстую тетрадь.

— Как продвигается, Гавриил Лукич?

— Удивительная нефть, Леонид Иванович! — Островский поднял на меня возбужденный взгляд. — Такое содержание серы зашкаливает. Но вот если правильно организовать переработку, можно получить массу ценных продуктов.

— Например? — я присел на табурет, делая вид, что интересуюсь его мнением.

— Ну, серная кислота — это очевидно. Но я тут прикинул и другие варианты…