Черное золото

Через десять минут мы уже шагали по заснеженной территории промысла. Я намеренно вел гостей сначала к действующим скважинам, чтобы впечатлить их реальными результатами.

— Вот она, наша гордость, — я указал на основную скважину, где из превентора контролируемой струей текла темная нефть, наполняя временное хранилище. — Дебит — сорок тонн в сутки. И это только начало.

Глаза Сабурова расширились при виде нефтяного потока:

— Впечатляет. И сколько таких скважин планируете?

— Не менее двадцати на первом этапе, — ответил я. — А в перспективе — несколько сотен по всему месторождению.

— И все будут давать столько нефти? — недоверчиво спросил Карпов.

— Некоторые даже больше, — я показал на геологическую карту, которую предусмотрительно взял с собой. — По оценкам наших специалистов, это крупнейшее месторождение в стране.

Эта фраза произвела должное впечатление. Даже скептически настроенный Фаизов с уважением посмотрел на карту.

Дальше мы осмотрели временный поселок. Я не скрывал проблем: тесноту бараков, отсутствие полноценной столовой, примитивную баню. Но тут же показывал размеченную территорию будущего постоянного поселка, где уже велась подготовка фундаментов для первых домов.

— К весне первые семьи смогут переселиться в нормальное жилье, — пообещал я. — А пока делаем что можем в таежных условиях.

У трассы будущего нефтепровода мы встретили бригаду землекопов под руководством колоритного бригадира Тимофеева, бородатого великана в потертом полушубке. Он степенно поздоровался с районным начальством и подробно, со знанием дела, объяснил технологию рытья траншеи в промерзшем грунте.

— Трудно, конечно, — гудел его бас. — Но справляемся. Норму перевыполняем. Кормят хорошо, платят вовремя.

Эти простые слова произвели на Карпова большее впечатление, чем все мои аргументы. Профсоюзный лидер одобрительно кивал, что-то записывая в блокнот.

Завершили экскурсию у строящейся узкоколейки, где рабочие укладывали первые секции рельсов на подготовленное полотно.

— Дорога жизни, — пояснил я. — По ней будем доставлять все необходимое для промысла и вывозить нефть до завершения строительства трубопровода.

Сабуров внимательно наблюдал за работой:

— А местных привлекаете?

— Конечно, — я указал на группу татар, работавших на укладке шпал. — Вон, бригада из Куакбаша. Бригадир Ахметзянов, толковый мужик, до революции на железной дороге работал.

Фаизов с интересом посмотрел в указанном направлении и даже обменялся несколькими фразами по-татарски с рабочими.

Когда мы вернулись в штабную палатку, настроение делегации заметно изменилось. Сабуров уже не выглядел таким суровым, Карпов разговорился с Рихтером о технических деталях строительства, а Столяров увлеченно составлял план политзанятий.

— Что ж, товарищ Краснов, — подвел итог Сабуров, снова усаживаясь за стол. — Масштаб работ действительно впечатляет. И значение для района, безусловно, огромное. Но процедуры надо соблюдать.

— Абсолютно с вами согласен, — кивнул я. — Предлагаю следующее: мы предоставляем всю необходимую документацию в райисполком и получаем официальное разрешение на проведение работ. Одновременно заключаем соглашение о сотрудничестве. Выгода будет взаимной.

— Разумный подход, — Сабуров повернулся к коллегам. — Какие мнения, товарищи?

— Необходимо срочно организовать партячейку на промысле, — заявил Столяров. — И проводить регулярные политзанятия.

— Согласен, — я кивнул. — Глушков, подготовьте списки коммунистов и сочувствующих. Выделите помещение под красный уголок.

— Профсоюзную организацию тоже надо создать, — напомнил Карпов. — И наладить культурно-массовую работу.

— Безусловно, — поддержал я. — Лапин, найдите гармонь и организуйте художественную самодеятельность. Для начала хотя бы стенгазету и хор.

— А как насчет привлечения местного населения? — поинтересовался Фаизов. — Особенно из татарских деревень?

— Составим список необходимых специальностей, — ответил я. — И объявим набор через сельсоветы. Платить будем по тарифным ставкам, без задержек.

Сабуров удовлетворенно кивнул:

— Хорошо. Подготовьте документы к завтрашнему дню. Я отправлю нарочного. А на следующей неделе пришлем комиссию для более детальной проверки.

На том и порешили. Напряжение окончательно спало, и даже суровый Карпов расщедрился на улыбку, когда Лапин предложил по второй кружке чая.

Перед отъездом Сабуров отвел меня в сторону:

— Послушайте, Краснов. Я ведь не против развития района. Наоборот, всеми руками за. Но нужно соблюдать порядок. Мы тут власть представляем, понимаете?

— Понимаю, Павел Тимофеевич, — искренне ответил я. — И признаю свою ошибку. Слишком увлекся технической стороной, упустил организационную. Исправимся.

— То-то же, — Сабуров похлопал меня по плечу. — Работайте. Но в следующий раз сначала согласовывайте, потом делайте.

Когда сани с районным начальством скрылись за поворотом заснеженной дороги, Рихтер покачал головой:

— Ловко вы их, Леонид Иванович. Думал, остановят работы.

— Не остановят, — я усмехнулся. — Они прекрасно понимают значимость промысла для района. Просто хотели показать свою важность. И правильно, между прочим.

— А партячейка? — с сомнением спросил Глушков. — И профсоюз?

— Организуем в кратчайшие сроки, — решительно ответил я. — Это не помеха, а помощь в работе. Через профсоюз можно решать вопросы со снабжением, через партячейку — выбивать ресурсы у вышестоящих организаций.

— А с татарами? — Лапин вопросительно поднял брови. — Они неохотно идут на стройку.

— Заинтересуем, — я хлопнул его по плечу. — Повысьте оплату для тех, кто приводит родственников. И организуйте питание с учетом их обычаев, без свинины.

Рихтер с уважением посмотрел на меня:

— Далеко вы смотрите, Леонид Иванович.

Я пожал плечами:

— Просто понимаю, что без поддержки местного населения и властей нам не справиться. Один в поле не воин, даже если за тобой наркомат.