Черное. Белое

Нет, не может быть – его взгляд я тоже пропущу сквозь себя, я не пущу его в сознание.

Марк кинулся вперед и, ухватив рукой стол, резко рванул его. Вместе со всем содержимым – с тарелками, бокалами, фруктами – стол полетел в сторону. Мне вдруг стало так хорошо, когда я представила, что это стол упадет на меня, собьет с ног, разобьет голову, лишит сознания… Я успела даже поблагодарить кого-то за быстрое избавление. Но… стол пролетел мимо, вдребезги разбившись в метре от меня, и все, что мне перепало – лишь осколки битой посуды.

– Если ты сейчас же не уйдешь отсюда, клянусь, я вышвырну тебя сам!

Потом, когда-нибудь потом я подумаю о том, что он кричит. А сейчас я хочу исчезнуть. Я хочу не слышать, не видеть и не знать. Или хотя бы уснуть. Если кто-то свыше пожалеет меня, то не позволит больше проснуться.

Я повернула голову в поисках выхода, и виски сдавило какой-то тяжестью: точно я что-то передвинула. В замешательстве я взмахнула рукой, чтобы понять, будет ли движение телом даваться мне с таким же трудом, как и поворот головы.

Рука легко взлетела вверх: я даже как-то не ожидала, что части тела будут настолько послушны.

Я ни о чем не думаю. Я ищу выход. Я хочу спать.

Глаза упорно не могли отличить дверь от окна, и я встретилась с непредвиденными трудностями в поисках выхода. Все плыло перед глазами, хотя я упорно щурилась, чтобы лучше видеть. Но почему я четко видела взгляд Марка и его искаженное злобой лицо, а чертова дверь никак не вырисовывалась в пространстве?..

Сделав несколько мучительных поворотов головы, я, наконец, нашла что-то, похожее на дверь.

Мыслей нет. Есть только дверь. Когда я выйду, я усну. Думать больше не придется. Никогда.

Тело послушалось меня, и мне не пришлось прилагать дополнительных усилий, чтобы заставить его двигаться. Шагов я не ощущала, поэтому было странно, что дверь приближалась, но ногами я как будто не передвигала. Ладно, об этом я тоже подумаю потом. Сейчас нужно было открыть дверь – и не важно, что движений собственных рук я тоже не чувствовала.

Мне казалось, что дверь не откроется или возникнут другие трудности – возможно, я перепутала, и это была вовсе не дверь; но она открылась, послушная моим движениям.

Это показалось странным.

Яркий свет ослепил меня, ухудшая и без того не очень хорошую способность видеть и различать предметы. Мне показалось, что на улице было холодно, хотя, вероятно, не стоило доверять своим ощущениям.

Но на земле лежал снег, а на мне не было верхней одежды. Скорее всего, и вправду холодно.

Впрочем, это не имеет значения.

Сейчас нужно найти место, где я смогу уснуть.

Город был как незнакомый: я не помнила этих домов и магазинов.

Куда идти? Где мой дом?

Возле меня остановилась машина, и остатки сознания твердили мне, что нечто желтое на ее крыше указывает на то, что это такси.

Через несколько секунд я уже сидела внутри, по указу водителя вспоминая свой адрес. Мыслительная деятельность не совмещалась с четким приказом, который я дала своему сознанию: не думать. Мозг никак не мог понять, как ему не думать и одновременно вспоминать домашний адрес. Я пыталась указать ему границу, разделяющую то, о чем можно думать и о чем нельзя. Наверное, я задавала ему слишком сложные задачи.

Наконец, в памяти всплыл этот проклятый адрес, и я даже смогла его озвучить.

Водитель почему-то не попросил денег, но меня это не интересовало.

Потом я вспомнила про ключи, которых у меня не было. Дверь от квартиры оказалась открытой, а о том, нормально это или нет, я тоже решила не думать.

Главное – что я закрыла ее за собой, и тут же опрометью бросилась в кровать. Необходимо, чтобы темнота поглотила меня.

Глава 43

Я чувствовала какие-то непонятные толчки. Что-то било мое тело, ритмично повторяя свои удары. Это что-то толкало меня, точно хотело куда-то вытолкнуть, причем туда, возвращаться куда я совсем не хотела. Пока не было этих толчков, все было прекрасно: темно и тихо. Мне нравилась эта тишина и спокойствие, а внезапно появившееся оживление не нравилось совсем. Я как будто не жила, а была в каком-то несуществующем мире, и сама тоже не существовала. Меня просто не было. И тут эти ужасные толчки.

Удары продолжались; они звучали равномерно, не уменьшая и не увеличивая темпа. Но, тем не менее, упорно возвращали меня куда-то. Что это такое стучит и бьет меня, я не понимала, но что-то должно было измениться, и виной тому служили эти удары.

Потом стало жарко. Чертовы удары нашли свое отражение во всем теле, которое я внезапно обрела. Нечто горячее разливалось по телу.

Не хочу! Остановите эти удары!

Прошло очень много времени, прежде чем к звуку ударов присоединились другие. Новым звуком была тишина – до этого я не слышала, а теперь слушала тишину.

В сравнении с этой тишиной я смогла определить, что выбивает удары внутри меня. Оказывается, это было мое сердце.

Когда я услышала тишину, удары сердца я не могла различить так же хорошо, как минуту тому назад.

Но… Если бьется сердце, значит, я жива. Как такое может быть?

Ведь совсем недавно ничего не было – только пустота…

Скоро вернется сознание, вернется память – чувства уже появились.

Я пошевелила рукой – пальцы ощутили что-то мягкое и теплое. Кажется, это одеяло. Я сплю. Спала. Просыпаюсь.

Ресницы дрогнули, и я открыла глаза. Тут же из горла вырвался дикий стон – проклятая память на этот раз не пожалела меня, и ужасные потоки информации поглотили сознание.

Я вскочила с постели и, пошатнувшись, бросилась искать опровержение тому, что шептала мне моя память.

Пусть все окажется сном, страшным кошмаром, когда-либо снившимся мне!

Я сейчас же найду доказательства тому, что мне все приснилось.

Не успела я добежать до шкафа, чтобы посмотреть его содержимое, как споткнулась о кресло и, летя вниз, с ужасом обнаружила на нем красное платье.

Нет, это еще ничего не значит.

Поднимаясь с пола, я рванула дверцу шкафа. Мои вещи – все мои вещи – были на месте, но… Разбросаны так, точно кто-то в спешке закинул их на полки, не имея достаточно времени для того, чтобы уложить хоть в каком-то порядке.

Косметика? Что с моей косметикой?

Стараясь не верить в самое худшее, я оглянула комнату.

О Боже! Все мои вещи были свалены в одну кучу, их просто бросили на пол.

Нет, нет, неужели это правда?!

Я продолжала осматривать комнату в поисках чего-то, что еще могло бы послужить опровержением кошмара или каким-нибудь другим образом объяснить ситуацию.