Черное. Белое

– Ты ведь умная девочка – о моей конечной цели догадаешься сама, – промурлыкал он, подтверждая мои догадки. – Вот, только ты не знаешь, какую грандиозную аферу пришлось провести, чтобы застать тебя одну посреди поля. Но ты молодец – выбрала хорошее место – я боялся, что ты не заберешься так далеко от Марка, и он сможет услышать.

– Грандиозную аферу?.. – повторила я. – Но что… что ты сделал? Это ты… Ева!.. – Ужасные догадки закрались в мою голову, открывая произошедшее в новом свете.

Ренольд хищно улыбнулся.

– Это был прекрасный план, правда? И центром всей затеи являешься ты, Виктория – это ли не честь для простого человека?.. Ева рассказывала мне о том, какой бурный роман захлестнул ее и Марка девять лет тому назад, и мы вместе решили, что она может сделать хороший отвлекающий маневр. Мы не прогадали. Все остальное было уже за тобой, и ты превзошла все наши ожидания. Мы думали, что понадобится больше времени. Но, увидев всего лишь какой-то поцелуй, ты бросилась бежать, так легко отпустив то, к чему так долго стремилась.

– Какой-то поцелуй… – мертвым голосом повторила я слова Ренольда.

– Ева прекрасно сыграла свою роль, и вот ты в моих руках. Такая беспомощная, измученная и… красивая. Но, знаешь, в происходящем есть плюсы и для тебя. Сама подумай – зачем тебе Марк? Как ни стараюсь, я не могу понять вашу глупую человеческую логику. Ты плачешь, льешь из-за Марка горючие слезы – но! Продолжаешь тянуться к нему, словно хочешь страдать еще больше. Почему бы тебе не переключить свое внимание на кого-нибудь другого?

– Тебе этого не понять, можешь даже не стараться.

– Самые умные люди мира сего совершали и совершают столь глупые ошибки! И все – из-за сентиментальности, всегда оборачивающейся против них же. Хочу предложить тебе – отбрось свою сентиментальность и покажи Марку, на что ты способна в поисках мести! Я помогу тебе. Видишь, чем я жертвую, предлагая тебе добровольно принять мое приглашение – я жертвую тем наслаждением, которое могу получить, если ты вздумаешь сопротивляться.

– В таком случае, расслабься – свою долю удовольствия ты получишь.

Ренольд улыбнулся, но его улыбка была похожа скорее на оскал.

– Что ж, это тоже приятная альтернатива. Ты видела, как целуется Ева? – перевел он тему, явно желая причинить мне боль. Вполне успешно желая причинить мне боль… – Она может свести с ума любого, и еще сегодня днем проделывала это со мной. И ты представляешь, чего бы я добился, будь мне присуще такое чувство, как любовь. Я бы не отпустил Еву к Марку из-за ревности и, соответственно, упустил бы возможность поймать тебя. Все просто, Вика. Мы с теми, с кем нам удобно и выгодно. А люди почему-то не понимают этой простой истины. И потому – несчастны.

– Ты не имеешь ни малейшего понятия о счастье!

– Счастье, которое нужно выстрадать? – Ренольд громко и зловеще рассмеялся. – Я уже сказал тебе, что приносит мне наивысшую радость – страдание. И чем оно невыносимее, тем приятнее смотреть на него.

– Как же это противно!

– Противно? – Он снова усмехнулся. – Вот это ты врешь! – Ренольд подошел ближе, так, что я чуть не задохнулась от окутавшего меня аромата. Он повернул к себе мое лицо. – Я противен тебе?

«Нет», – ответило что-то внутри меня, но вслух я этого не произнесла. Несмотря на страх, который внушал мне Ренольд, на опасность, за несколько метров излучаемую им, он не был и не мог быть мне противен.

Ренольд был ангелом, и потому не мог вызывать физической неприязни.

– Я приятен тебе, так ведь? Вика, как же странно смотреть на тебя! Ведь ты – простой человечек, кусочек пластилина в моих руках, но я почему-то не тороплюсь лепить из тебя нужные фигуры… Обычно я не играю со своими жертвами слишком долго, но, так уж и быть, для тебя исключение сделаю. Думаю, Ева задержит Марка надолго…

Так вот, оказывается, в чем состояла конечная цель Евы! Я знала, я догадывалась, что ей вовсе не нужен был Марк. Но почему она помогла Ренольду? Какую выгоду это дало ей самой? Понимание всей аферы, задуманной Ренольдом и Евой, не приносила никакого облегчения. Жить или умирать, зная, что я нужна Марку, гораздо проще, чем принимать ту же участь, понимая, что Марк отказался от меня. У него был выбор – он выбрал ее.

И теперь я бессильна. Мне не убежать, мне не спрятаться, мне никуда не деться от Ренольда. Сейчас некому защитить меня – Марк не придет.

Все будет так, как решит сильнейший.

Все будет так, как хочет Ренольд.

Я с трудом сдерживала желание пуститься в бег – это было бы обычным животным инстинктом, которому повинуются в диком мире, и который лишь там может принести пользу. Но – не здесь. Если я попытаюсь сбежать от Ренольда, это будет похоже на то, как если бы рыбка пыталась уплыть по суше, будучи уже выловленной из аквариума хищной кошкой.

Но даже в полумертвой рыбе еще живы инстинкты, заставляющие ее искать пути спасения: беспомощно колотить хвостом по земле, открывать рот в поисках воды…

Так и я, стоя напротив Ренольда, не могла понять: почему надежда на избавление не умирает, и именно из-за этой надежды я чувствую дикий страх потерять мнимо существующую возможность спастись. Если бы исчезла надежда – отключились бы чувства, и мне бы не пришлось дрожать теперь, как осиновый листочек, от страха и причиненной боли. Я бы просто смирилась и ждала своей участи, которая уже не имела бы значения.

– У нас есть еще время, – протянул Ренольд, крепче сжимая пальцы, державшие мое плечо, – поэтому я не буду особо торопиться и постараюсь получить от своей победы максимум удовольствия.

Он видел, как действует на меня его приближение, как зрачки расширяются от ужаса, а в горле застывают слова бесполезного сопротивления. Он знал, что меня охватывает паника, и поэтому наслаждался происходящим.

Притянув меня к себе, он провел тыльной стороной ладони по щеке. Мое тело было напряжено, точно струна, и лишь огромным усилием воли я не стала размахивать руками, пытаясь отстранить его от себя.

– Как ты напряжена, – низким голосом произнес он. – Животный страх в твоих глазах заводит меня еще больше. Я запомню этот взгляд, полный отчаянья и немой мольбы о спасении. Как бы я хотел запечатлеть его, чтобы оставить не только в своей памяти, но и показать Марку – как символ моей победы. Вика, как же прекрасен твой взгляд… – Он понизил голос до шепота.

Потом молниеносным движением он схватил меня и закинул себе за спину. Я не выдержала – начала извиваться в его руках, пытаясь выскользнуть. Он больно сжал мои руки. Я вскрикнула – не то от боли в запястьях, не то от страха, а может – от собственной беспомощности.