Черноглазая Марьяна

Впрочем, тревоги свои она не стала выказывать Голубеву. Он как раз подъехал к её дому, правда, не к самому, остановился на дороге, поскольку двор был плохо почищен после последнего снегопада. К подъезду вела слабо протоптанная в снегу дорожка.

Девушка сухо простилась с Сергеем, хотела выскочить из машины и быстро убежать под защиту родного дома. Но парень не позволил ей выйти, пока сам не открыл ей дверцу и не подал руку. А потом, взяв за плечи, ни слова ни говоря, легко прикоснулся тёплыми губами к её рту. Марьяна возмущённо отшатнулась, выскользнула из его рук и стремительно побежала по хлипкой заснеженной тропе к своему подъезду. Не оглянулась и не помахала Голубеву, когда его машина сзади заурчала и поехала дальше по дороге.

Уже на крыльце у входа в подъезд нежданно-негаданно встретила Оленева, от неожиданности даже чуть не вскрикнула, испугавшись, еле сдержалась.

– Как мило вы прощаетесь! – сквозь зубы процедил он насмешливо. – Это и есть твой Серёжа Голубев?

Проигнорировав вопрос, Марьяна спросила недовольно:

– Что ты здесь делаешь?

– Жду тебя, - Илья заговорил уже менее вызывающе.
– Я завтра улетаю в Москву на неделю, хотел попрощаться. А может, ты полетишь со мной? Ведь у тебя впереди каникулы.

– Нет, я не могу!
– отрезала девушка и решительно обошла Оленева, приложила ключ-кнопку, который достала из кармана, к считывателю, когда дверь открылась, бросила скороговоркой мужу: - Счастливого пути! – И, не дав ему опомниться, юркнула внутрь подъезда, захлопнув дверь перед самым его носом.

Может, и прав Голубев, что она похожа на доверчивого пингвинёнка. Вдобавок сейчас ещё и ленивого. Подобно водоплавающей птице, которую также называют многие то рыбой, то животным, она маленькими шажками неуклюже слоняется по квартире. Марьяна читала, что самка императорских пингвинов после того, как снесла яйцо, оставляет его самцу, сама же уплывает в тёплые воды. Самец, можно сказать, высиживает своего детёныша: держит его в лапах, прижимая к животу, согревает, стоя целых два месяца, не двигаясь и не отвлекаясь на еду.

А у людей всё не как у пингвинов. Женщине приходится самой вынашивать дитя от начала до конца. Мало того, терпеть токсикоз и другие неприятные ощущения. А если ещё и муж ходит налево! Пингвин же стоит и стоит столбом на месте. Марьяна представила застывшего Илью с большим яйцом в руках и невольно хихикнула.

В последние дни она изнывала от безделья. Вообще-то, ей было чем заняться, дел по дому нашлось бы немало. Но, как выразилась бы бабушка, у неё за пазухой лень гнездо свила, ей просто-напросто ничего не хотелось делать. Какое-то бессилие и ощущение бессмысленности, бесполезности навалились на неё непонятно откуда. Обычно Марьяна депрессухой не страдала, упадок духа и меланхолия ей несвойственны. Поэтому-то странным было её состояние, даже для неё самой.

Была бы жива бабушка, то не позволила бы внучке хандрить. Во-первых, процитировала бы своего любимого поэта Сулеймана Стальского: «Гоните прочь злодейку-лень, встречайте песней каждый день, чтоб тень от солнца, как олень, скакала к вам, резвясь, ребята!» Она считала его истинным ленинцем, борцом за коммунизм во всём мире.

Во-вторых, нашла бы ей занятие, поскольку полагала, работа от любой хандры излечивает. В-третьих, и это самое главное – при ней Марьяна даже помыслить о том, чтобы кукситься или слоняться по квартире из угла в угол не посмела бы.

Надо чем-то полезным занять себя, не следует и дальше распускаться, как клубок ниток или пряжи, и скатываться до жалости к себе, так можно вовсе запутаться и дойти бог знает до чего. Марьяна почти силой заставила себя одеться и выйти погулять, ведь не была на улице три дня.

Вернувшись домой, сготовила еду и, поев, уткнулась было в книгу, но передумала читать, вместо этого открыла свой планшет и вышла в интернет. А что, если мне завести свою страничку в «Одноклассниках», мелькнула мысль у неё, мама и Нина Чернова постоянно там общаются с кем-нибудь. Вчера только Нина рассказывала с восторгом по телефону, что нашла одну девчонку, с которой они учились в начальной школе – та уехала с родителями в Новую Зеландию.

Сама не зная почему, Марьяна обходила стороной этот сайт, созданный для общения. Недолго думая, зарегистрировалась и стала искать знакомых, посылая им приветы. Сначала нашла маму и Нину, потом Леру Безденежных. Неожиданно на её страничке появился одноклассник Дима Воробьёв, запросился в друзья, она дала согласие.

Если Нина нашла Веру в Новой Зеландии, вспыхнуло вдруг в мозгу у неё, почему бы Марьяне не найти отца в Израиле. Открыв окно для поиска, ввела все известные ей об отце данные.

И вот он – Герман Паверман. На главном фото важно сидит на камне, уперев ладони в колени. Узкое удлинённое лицо, кучерявые волосы, глаза чуть на выкате, пухлые губы, большой нос загибается крючком – все показатели еврейства налицо. Но совсем не смуглый и не темноволосый, а светло-русый.

На других снимках отец то с темноволосой женщиной, со стрижкой сэссун, не красавицей, но довольно привлекательной, то с тремя мальчиками лет семи, двенадцати и пятнадцати, есть фото, где они все вместе. Наверное, это его новая семья, решила Марьяна. Были снимки и с другими людьми. Сравнивая отца с ними, Марьяна поняла, что он невысокого роста, почти с неё, её рост - 167 сантиметров.

Вглядываясь в изображение отца, с трепетом искала схожие с ней черты. Но никак не находила. Впрочем, всё равно сердце радостно и умильно билось: вот мой самый близкий по крови после мамы человек, я – его продолжение! Он должен знать, что я не забыла его, хотя ничего о нём не знаю, кроме того, что он стоматолог и был восемнадцатилетним парнем, когда я родилась.

Без каких-либо раздумий Марьяна написала ему сообщение, благо, что преград для этого на его страничке не было: «Здравствуйте, я ваша дочь, Марьяна, хотела бы побольше о вас узнать. Надеюсь, у вас всё хорошо». Отправив его, тут же выключила планшет, решила, посмотрю завтра.

Однако не утерпела и вечером снова включила планшет. К её удивлению, отец уже ответил ей. Открыв и прочитав его сообщение, она была невероятно поражена.

В нем было написано: «Дорогая Марьяна, я очень рад, что ты помнишь обо мне, но искренне удивлён, что ты считаешь меня своим отцом. Разве тебе мама не рассказала: я не твой отец, мы с твоей матерью были в браке чисто фиктивно? Она забеременела, кажется, от выпускника факультета журналистики, который бросил её и уехал в Москву с другой девушкой. Я любил твою маму и предложил выйти за меня замуж, надеялся, что она меня полюбит. Но не получилось. Когда моя семья решила уехать в Израиль, Наташа отказалась покинуть страну, и мы развелись. Теперь я женат, у меня трое детей. Я был бы не против считать и тебя своей дочерью, если ты желаешь. Ведь я не забыл, как держал тебя в руках маленькую. Моя жена и сыновья не возражают».

Глава XVII

Едва дождавшись утра, Марьяна без предупреждения по телефону отправилась к матери. К счастью, застала её одну: близнецы уехали в школу, а муж – на работу. Сразу без обиняков девушка выложила ей то, что узнала от Германа Павермана.

Мама была не только поражена, но и напугана. Красивое моложавое её лицо побледнело, огромные шоколадные глаза беззащитно замигали, уставившись на дочь.

– Надо было давно тебе рассказать, - после долгого молчания залепетала она, - но мне казалось, будет лучше, если ты никогда не узнаешь правду. Твой отец действительно бросил меня ради другой.