Черноглазая Марьяна

– Хорошо, - с явной неохотой согласилась Марьяна.
– Только мне кажется, наш разговор напрасен. Мы никогда не можем быть вместе!

– Никогда не говори "Никогда"!
– слегка нахмурившись, дерзко бросил парень расхожую фразу.

И углубился в мрачную задумчивость. Марьяна тоже отрешённо молчала, уставившись пустым взглядом прямо перед собой, пока Сергей не припарковался к кафе, находившемуся в квартале от её дома.

В просторном зале было тепло, уютно, посетителей оказалось немного - обеденное время уже подходило к концу, а главное, не звучала громко музыка, можно было спокойно поговорить. Они выбрали столик в дальнем углу. Есть Марьяне не очень хотелось, она решила обойтись овощным салатом и чаем, а Голубев заказал себе полный обед.

Сначала болтали о всяких пустяках и, лишь когда принесли еду, разговор перешёл на их личные отношения, вернее отсутствие таковых. Начал Сергей с детских воспоминаний.

– Помнишь, Умняшка, как в первом классе мы с тобой оказались за одной партой? Была ты такая маленькая и беззащитная. Глаза преогромные, испуганно-удивлённые.

– Да, диковатой и страшненькой я тогда тебе показалась, - сдержанно улыбнулась Марьяна.
– Ты обозвал меня чеченкой или цыганкой, точно уже и не помню, и предложил помыться.

– Такого не было!
– искренне возмутился парень с озадаченным выражением лица.
– Я не мог быть таким грубым, ибо с первого взгляда запал на тебя. Весь день думал, какая красивая девочка мне в пару досталась, как диснеевская красотка Жасмин из мультфильма об Аладдине.

– Странно, а мне помнится совсем другое, - спокойно протянула женщина и замолчала, не стала спорить.

– Я всегда тебя любил!
– напористо продолжал Голубев.
– Если бы не нелепая история с ухаживанием отца за твоей матерью, мы бы ещё в школе стали парочкой влюблённых, а в универе наверняка поженились бы на втором или третьем курсе.

Марьяна сомнительно покачала головой, хотела ответить, кто знает, как бы всё повернулось, но снова смолчала, закусив нижнюю губу. В голове промелькнуло: не стоит распалять парня своим возражением и тем более бессмысленно рассусоливать и гадать, что бы могло получиться из их школьной любви.

Как сложилось - так тому и быть, теперь поздно что-то менять и возвращать. Нет ничего хуже, чем оглядываться назад в прошлое и жалеть о несбывшемся или каяться, что поступил не так, как надо было. Следует каким-то образом убедить Сергея не зацикливаться на ней, а смотреть в будущее, ведь он и без неё может быть счастлив.

– Твой муж, по всей вероятности, рассказал о нашем с ним разговоре, - внезапно Голубев перешёл на другое, в его голосе зазвучали нотки виноватости.
– Я свалял дурака, прости меня, Умняшка. Я никогда бы не допустил, чтобы ты отказалась от ребёнка. Да я в этом уверен на сто процентов, ты на такое не способна, даже ради большой любви и самой удачной карьеры.

– Илья ни о чём таком мне не говорил, - озадаченно пробормотала Марьяна - Ну-ка объясни!

– Странно!
– неподдельно удивился Сергей.
– Неужели не посчитал нужным донести тебе на мою "плохистость"?
– усмехнулся и добавил раздражённо: - Значит, предоставил мне право самому покаяться. Какой джентльмен выискался!

И рассказал о встрече с мужем Марьяны на стоянке у больницы. Поведал, как от отчаяния предложил ему договориться, если Илья быстро разведётся, то он уговорит Марьяну отдать им с Алёной ребёнка после его рождения.

– Конечно, я это брякнул со зла и сгоряча, ведь хорошо знал, что ты на такое не пойдёшь, - принялся оправдываться парень.
– Я бы тебя не любил, если б ты была способна бросить своё дитя.

Марьяна сразу представила себе Марину, от которой отказалась мать назло любовнику - маленькую беззащитную девочку на куче мусора. И, как всегда при мысли о ней, её всю передёрнуло, а горло перехватило. И вдруг злость на неё накатила.

– Ты не имел право так говорить!
– резко повысила голос на Сергея.
– Кто ты такой, чтобы решать судьбу нашего с Ильёй ребёнка! Мы - родители, а ты...
– лихорадочно подыскивала она слова, но ничего на ум не пришло, кроме грубых оскорблений, но высказать их вслух в общественном месте Марьяна не решилась.
– Не лезь в нашу жизнь! Когда-то ты считал меня чернушкой-уродиной, не достойной твоего внимания. Вот и считай так дальше! Я не люблю тебя больше! Не спорю, что любила когда-то и бегала, как чумная, за тобой всем на смех, вымаливая твоего взгляда и снисхождения. Теперь это в прошлом. И не надо за мной ходить, караулить повсюду, искать встречи со мной и говорить о чувствах... Пойми, я теперь люблю мужа, только его!

Красивые голубые глаза Голубева потемнели, в глубине их появились злобные искорки, тонкие упрямые губы некрасиво задрожали.

– Ты любишь его из жалости!
– буркнул он не веря.

Марьяна невесело рассмеялась, словно парень сморозил немыслимую глупость.

– Таких, как Илья, не любят из жалости, - спустя несколько мгновений вывела твёрдо.
– Он - сильный, смелый, гордый и уверенный в себе человек. Наверняка на твоё предложение врезал тебе хорошенько.

– Тогда нет, а теперь, пожалуй, мне от него достанется, - вдруг с иронией заявил Сергей, криво усмехаясь и глядя ей за спину.
– Поскольку сейчас он идёт в нашу сторону с отнюдь не восторженным лицом.

Молодая женщина обернулась и испуганно застыла, увидев мрачного мужа, направляющегося в их угол. Подойдя к жене, он, зыркнув недобро в сторону её собеседника, холодно отчеканил:

– Надеюсь, наворковались, голубки, душу отвели, а сейчас, дорогая жена, позволь забрать тебя домой.

По ходящим нервно желвакам видно было, что Оленев едва сдерживает себя.

– Хорошо, - как можно мягче сказала Марьяна, взглянув ему прямо в глаза.
– Дай мне ещё минуты две, мне нужно закончить разговор, подожди меня, пожалуйста, на улице.

Кивнув жене и не прощаясь с Сергеем, Илья пошёл к выходу, но не вышел, а остался стоять у двери, ведущей в фойе, хмуро уставившись на оставшуюся за столом парочку.

Марьяна не отрывала от него глаз. Выглядел он в своём светло-бежевом свитере, как обычно, стройным, подтянутым. Но широкие плечи на сей раз были какими-то поникшими, привычная самоуверенность покинула мужа. И соколиная стать, так присущая ему, исчезла. Во всём облике ощущались боль и обида. А глаза были грустными-прегрустными и потухшими, хотя по сжатым крепко чётко очерчённым губам было заметно, что внутри у него бушует огонь.

Что-то щемящее сжало сердце Марьяны. Как же он ей дорог, оказывается! "Я сейчас, -безмолвно прошептала умоляющими глазами.
– Мне очень нужно поставить последнюю точку".

Удивительно, но Илья словно понял её незвучное послание, облегчённо выпрямился и ответил ей так же мысленно: "Я подожду!" Глаза его при этом ярко вспыхнули и потеплели.

Неохотно оторвав от мужа взгляд, женщина перевела его на Сергея, удручённо смотревшего на полупустую тарелку перед собой.

– Я не люблю тебя больше!
– повторила она сказанную ранее фразу, вложив в неё всю свою твёрдость.
– Я люблю мужа. Ты должен в это поверить и забыть меня. Не сомневаюсь, ты встретишь какую-нибудь девушку и полюбишь. А может быть, она уже где-то рядом с тобой, только ты не замечаешь её. Тебе лишь стоит оглядеться вокруг. Я желаю тебе, наконец, встретить свою любовь!