Черноморские казаки (сборник)

В течение двух лет переселилось, однако, на отведенную Потемкиным землю 1759 черноморских казачьих семейств, в которых считалось мужеского пола 5068 и женского 4414 душ [143] .

В представленных исправлявшим должность войскового есаула капитаном Неяким, в феврале, в черноморский кош сведений, показаны между реками Бугом и Днестром следующие селения Черноморского казачьего войска:

…

По реке Днестру.

Незавертай — на Днестре

Головкивка — при урочище Маяку

Аджидар — при урочище Аджидары

Яска — при устье реки Кучургана

По реке Телигулу.

Котляровка — в вершине Телигульского лимана

Сасички — в урочище Сасичку

Журавка — при устье Журавки

По реке Березани.

Оники — при урочище Ониках

При Очаковском лимане Аджидол — при урочище Аджидол

По реке Бугу

Солониха — при Буге

Троицкое — при Буге

Ковалевка — при урочище Шостаковой

Пещана — при урочище Голенькой балки

Чичаклей — при урочище Чичаклее

Парканы

Терновка

Суклий

Карагаш

Слободзея (резиденция войска)

Собручи

Гнила

Короткая

Николаевка

Котляровка — вторая

Петрова

143

Прошение Черноморского войска Екатерине II от 29 февраля из дел войск. архива.

Кроме того, много было устроено хуторов и жилищ при рыболовных заводах по речкам и лиманам.

Не успели черноморцы обжиться на отведенной гетманом земле, как получили повеление готовиться к новому переселению на Высочайше пожалованную войску землю на Тамани (Фанагорийский полуостров).

Это известие как громом поразило черноморцев. С одной стороны, оказывался крайний недостаток пожалованной земли для удобного поселения всего Черноморского войска; с другой, казаков торопили переселением, следовательно, лишали их возможности сбыть что-либо с выгодой из хозяйственного устройства за Бугом. А в хозяйстве заключалось все достояние черноморцев!.. Но делать бы нечего… Черноморцы мирно встретили новое и неожиданное испытание их в покорности и верности отечеству и престолу. Тогдашнее жалкое состояние черноморцев отразилось в песне Головатаго, живущей и доныне в памяти народной. Что будет, то будет, а будет то, что Бог даст!.. Так порешили казаки на общей войсковой раде и смело пошли навстречу судьбе.

Первым делом черноморского коша была посылка войскового есаула Гулика для осмотра пожалованной земли и прилегающего к ней дикого и пустынного Кубанского края, занятие которого черноморцами входило в программу общих кошевых предположений.

Мокий Семенович Гулик отправился с приличною командою в дальний путь и со всею подробностью в топографическом отношении осмотрел Таманский полуостров и Кубанский край. Гулик пробрался до Георгиевска, где был ласково принят кавказским корпусный командиром, генералом графом Гудовичем. Возвратившись в Слободзею, старшина этот представил кошевому атаману отчет о своей командировке [144] .

144

Отчет Гулика. Из дел войск. архива.

В то время как Гулик странствовал по диким пустыням Черноморья, войсковой судья Головатый, с разрешения графа Михаила Каховского и по приговору войсковой рады, был послан в столицу для испрошения у государыни прав на вечнопотомственное владение той землей, на которую должно было переселиться Черноморское войско [145] .

Незабвенный Антон Андреевич Головатый, отправившись в С.-Петербург с прошением от войска, усердно хлопотал об охранении благосостояния черноморцев на новом месте жительства. Дружественные связи с значительными лицами в государстве, личные ходатайства у царицы, ласково его принявшей, и умное исполнение поручения увенчали труды Головатого полным успехом [146] .

145

См. из дел войск. архива.

146

Cм. из дел войск. архива

Дипломат наш и поэт —

Знаменитый Головатый

Испросил нам край богатый,

Где промчалось много лет:

Давших славу нам военну,

Милость Царску незабвенну,

Мирных дней драгой покой,

Век счастливый, золотой!

Испросив для войска две Высочайшие грамоты, Головатый удостоился благодарить лично великую монархиею за оказанные милости «верным» черноморцам.

Общую радость войска Антон Андреевич выразил в песне, сочиненной им на обратном пути из Петербурга в Слободзею, с драгоценными залогами монаршей любви к Черноморскому войску.

Высочайшими грамотами была дарована войску земля между Черным и Азовским морями, по реке Ею и до Усть-Лабинского редута. Войсковому начальству предоставлено самому чинить внутренний суд и расправу; черноморцы получили право заниматься торговлею и всякими промыслами; были ограждены вообще многими привилегиями и обязывались только охранять границы на Кубани от набегов горских народов.

Императрица Екатерина, награждая депутацию черноморских казаков благосклонным приемом, милостивым вниманием и денежными подарками, излила чрез этих представителей царские щедроты и на все свое «верное» войско Черноморское. Кроме Высочайших грамот, определявших права и вольности казаков, ее величество пожаловала войску, в 30-й день июня, большое белое знамя, серебряные трубы, печать с надписью: «Е.И.В. печать коша Войска Верного Черноморского», и подарила, чрез Головатого, войску на новоселье хлеб и соль на золотом блюде, с такою же солонкою [147] . На этих царских подарках вычеканены были следующие слова надписью на блюде: «дар Екатерины Великой Войску Верному Черноморскому. 1792 года, июля 13-го. В Царском Селе. Чрез войскового судью и кавалера Антона Головатого»; на солонке: «подарена с хлебом Войску Черноморскому. 1792 года, июля 13-го».

147

Из дел войск. архива. Речь протоиерея российского, напечатанная в 1820 году в журнале «Соревнователь просвещения и благотворительности». «История Запорожской Сечи» Скальковского. «Черноморские казаки» И. Попки.

Со всей царской благостыней Головатый прибыл в войско благополучно. Кошевой атаман Чепега командировал для встречи дорогого гостя, за тридцать верст, пятисотенный полк, пригласил в войсковую резиденцию всех старшин войска, херсонского архиепископа и прочее духовенство. На устроенном великолепном месте кошевой Чепега, при собрании казаков и многочисленном стечении народа, окруженный свитой, выслушал приветствие Головатого и принял с честью Высочайше пожалованную ему, за доблестное управление войском, саблю, алмазами украшенную. Препоясавшись дорогим подарком, Чепега, с чувством глубокого умиления, взял от войскового судьи драгоценные знаки Монаршего благоволения к Черноморскому войску, объявил народу Высочайшие грамоты и с подобающей церемонией, возблагодарив Бога в войсковой церкви, угостил войско царским хлебом и солью на славу. Этот незабвенный для черноморцев день был, при громе пушек и мушкетов, отпразднован с общим веселием, по старому казацкому обычаю, а чтобы сохранить навсегда память незабвенного дня, черноморцы соорудили такое же знамя, какое пожаловано Императрицей Екатериной II.

За все излиянные на черноморских казаков милости Чепега, от имени войска, благодарил государыню всеподданнейшим письмом.

Готовясь к дальнему походу, Черноморское войско снарядило при Фальче 51 лодку и одну яхту. На этой флотилии, до прибытия еще Головатого, пешие черноморские казаки, в числе 3847 человек под командою войскового полковника Саввы Белого и в сопровождении бригадира Пустошкина, отправились Черным морем на Тамань, куда прибыли 25-го числа августа [148] .

148

Донесение полковника Белого кошевому Чепеге от 26 августа 1792 года, за № 88. Из дел войск. архива.

По прибытии на место Савва Белый отрядил войскового полковника Чернышева с частью войска, на 12 лодках, к устью Кубани, в Кизильтажский и Сукоров лиманы, для наблюдения за действиями закубанских черкесов и для охранения от них войсковых рыбных ловлей, а полковника Кордовского поставил с командою при Старом Темрюке.

Для облегчения же казачьих судов находившиеся на лодках пушки и артиллерийские припасы по Высочайшему повелению, были сгружены в Фанагорийскую крепость [149] .

149

Ордер таврического губернатора Жегулина полковнику Савве Белому, 28 декабря 1792 г. Из дел войск. архива.

Кошевой атаман Чепега, по окончании торжества войскового праздника, оставил за Бугом, с Головатым, один конный и один пеший полк, 2-го и 5-го сентября выступил, со всем войсковым штабом, обозом и остальным казачьим войском, тремя конными и двумя пешими пятисотенными полками, в поход на новопожалованную землю, сухим путем [150] .

В конце октября Чепега прибыл к границам Черноморья на р. Ее и, изнуренный дальним путем, в неблагоприятную осеннюю погоду, остановился зимовать при Ейской косе в Ханском городке. Для наблюдения за действиями с неприятельской стороны, от Кубани, в степи, за 150 верст, была поставлена команда из 200 казаков при р. Челбасах. В следующем, 1793-м году была занята Черноморским войском и вся кубанская граница. В этом году пришли из-за Буга на Кубань, с Головатым, остальные полки с семействами переселявшихся черноморцев.

150

Донесение полковника Головатого графу Каховскому в сентябре и письмо кошевого Чепеги 2-го числа того же месяца 1792 г. Из дел войск. архива.

Не привлек, однако, безлюдный край заграничных выходцев из Польши, из Молдавии и Валахии. Они все остались на месте. Напротив, черноморцы рассеянного Запорожья старались сплотить за Кубани одну родную семью, в главе которой находился их батько-кошевой Харько Чепега. Ради пользы правительства черноморцы жертвовали своею собственностью: за неимением покупщиков они должны были оставить за Бугом непроданными все свои хозяйственные заведения и неудобное к перевозке, по дальнему пути, движимое имущество [151] . Такое плачевное состояние забугских черноморцев выразилось в нескольких словах сложенной тогда песни:

151

Доклад Императору Павлу I черноморского войскового атамана Котляревскаго, 1 декабря 1797 года. Из дел войск. архива.