Черноморские казаки (сборник)

Шапсуги, заклятые враги русских, злобились на все горские племена, готовые покориться, и нередко нападали на них. Все эти волнения в горах были причиною, что в 1832 году только отважный разбойник Казбич тревожил набегами кордонную линию.

27 декабря черкесы, переправясь на нашу сторону близ Тиховского пикета, в дистанции Славянского поста, намеревались пробраться к селению Полтавскому. По данному сигналу, наши легкие отряды пустились со всех сторон на партию хищников. Видя себя открытыми, черкесы отошли к Кубани, но успели сжечь сено кордонных и пограничных жителей, разорить и сжечь несколько пикетов. В одном из последних, отстоявшем от Ольгинского поста в 18 верстах, горцы встретили сопротивление. Здесь находился на Кордонной страже урядник 5-го конного полка Иван Григорьевич Сур, с тринадцатью казаками. Окруженный со всех сторон неприятелем, он решился защищаться до последней капли крови. До трех сот хищников, атаковавших пикет, открыли по защитникам ружейный огонь, — требуя сдачи. В ответ из пикета летели казацкие пули, поражавшие разбойников. При неравенстве сил в пикете было уже двое убитых и трое раненых казака, но Сур, не теряя присутствия духа, ободрял товарищей и продолжал отстреливаться. Черкесы бросились, наконец, штурмовать пикет и начали шашками подрубать пикетный плетень. Мужественного урядника и это не смутило: он продолжал, со своими столь же неустрашимыми сослуживцами, укладывать на вечный покой черкесов возле самых стен пикета, стреляя в упор. Часа два длилось сопротивление храброго Сура; горцы то усердно принимались рубить пикетные колья, то отскакивали с дикими криками, видя вокруг себя падавших мертвыми товарищей. Подоспевший, под командою подполковника Кривцова, отряд при двух орудиях выручил молодцов. Горцы, захватив с собою убитых и раненых, убрались за Кубань, провожаемые ядрами и картечью.

За такой подвиг урядник Сура был произведен в хорунжие, а его сподвижники награждены званием урядников; трем из них, получившим раны, пожалованы еще знаки отличия военного ордена Св. Георгия. С тех пор выдержавший осаду пикет назван Суровым, и при нем устроена чрез Кубань (Сурова) переправа, против которой теперь, на левой стороне, находится емля генерала Короленка.

24 января 1833 года скопище горцев, более 3000 человек, появилось около Петровского поста. Против них вышел, с командой, есаул Р. Горцы атаковали его с фронта и флангов, но до тех пор, пока действовали пушки, держались в почтительном отдалении от команды. Затем, едва только пушка, выбросивши снаряды, замолкла, как азиятцы с дикими возгласами бросились на команду, убили шестерых, ранили четырех казаков, нескольких взяли в плен и овладели пушкою. Начальник команды Р. едва с остальными казаками успел убраться в пост, который черкесы окружили. В это мгновение прибежал на выручку войсковой старшина Завгородный, с отрядом в 200 человек и со взводом артиллерии; с другой стороны подоспел есаул Давыдов, тоже с командою казаков и с одним орудием. Отступив от поста, черкесы стали на отбой; завязалось жаркое дело. Зная свое превосходство в силах, горцы наступали, но при каждом натиске были встречаемы картечью. Разбитые, ослабленные потерею, хищники в расстройстве бежали за Кубань, — причем казаки отбили у них пушку и тринадцать взятых в плен товарищей. В этот день с нашей стороны было убито шесть, ранено восемь казаков и 22 казака уведены в плен. Войсковой старшина Завгородный был также ранен. У черкесов, кроме убитых и раненых на нашей стороне, тянувшаяся по следам их за Кубань кровавая полоса свидетельствовала о поражении горцев.

После такой неудачи горцы хотя и нападали на кордонную линию, но мелкими партиями. Они по-прежнему были заняты своими внутренними делами.

До сих пор война с закубанскими народами, то оборонительная, то наступательная, велась Черноморским войском иногда с помощью регулярных частей на время экспедиций; целью действий за Кубанью было удержание горцев от нападений на Кубанскую линию и наказание их за хищничество. С назначением графа Паскевича главнокомандующим на Кавказе последовала перемена в образе действий против закубанцев. Война переносится в средину неприятельской земли; там возводится ряд укреплений, действия за Кубанью производятся отрядами регулярных войск, под личным предводительством Паскевича, генералов Вельяминова, Малиновского, Раевского, Анрепа и других героев Кавказа.

Горцы, тревожимые и теснимые в своих землях, надеялись на Турцию, откуда они получали оружие, порох и другие военные снаряды. Чтобы отнять у горцев и с этой стороны средства к борьбе с русскими войсками, учреждена была Черноморская береговая линия, т. е. построен ряд укреплений; вместе с тем положено было начало колонизации русских на неприятельской земле, под прикрытием крепости Анапы. Постепенно, вследствие всех этих мер, черкесы начали отодвигаться далее в горы, но и в самых непроходимых дебрях и трущобах кавказских не имели покоя от наших войск.

В то время как отряды наши громили горцев в самой средине их земли, наказной атаман Черноморского войска, генерал Заводовский, частыми экспедициями действовал за Кубанью со стороны Черноморской кордонной линии. Разоряя ближайшие к Кубани неприятельские аулы, угоняя их стада и истребляя полевые запасы, Заводовский старался отвлекать тем горцев от Кубанской границы. В зимнее время кордонная стража была усиливаема льготными частями войска, и хотя неустанно наблюдала за безопасностью пределов наших, но отчаянные хищники пробирались к нам в темные ночи по прикубанским плавням, замерзавшим в суровую зиму. Такие шайки разбойников иногда успевали что-нибудь своровать в прикубанских селениях, или схватить кого-нибудь в плен, но большею частью открываемые нашими залогами и неутомимыми пластунами жестоко были наказываемы.

С этого времени дела на Черноморской кордонной линии утрачивают первоначальное значение свое: борьба с черкесскими племенами продолжается уже не одними черноморскими казаками, а обще с регулярными войсками. Отдельные части Черноморского войска входили в отряды регулярных войск за Кубанью, на восточном берегу Черного моря, в анапском гарнизоне и на Кавказской линии, куда в продолжение пяти лет (1832–1836 г.) постоянно выкомандировывалось несколько черноморских полков.

Продолжать описание военных действий черноморцев на Кубани значило бы следить за общим ходом войны на Западном Кавказе. Не принимая на себя этого труда, заканчиваю свой рассказ внутренними событиями в войске.

Пятидесятилетие боевой жизни черноморцев на Кубани было ознаменовано новым положением для сего войска, Высочайше утвержденным 1 июля 1842 года. При объявлении его собравшимся в Екатеринодаре представителям от всех частей войска (8 ноября), наказной атаман, генерал Заводовский, произнес следующую речь:

«Храбрые товарищи! Мы удостоились счастья обратить на себя Высокомонаршее внимание Государя Императора. Всемилостивейший Монарх, заботясь о нашем благе, изволил даровать нам новое положение, обещающее для нас и потомков наших полное благоденствие. Приветствуем вас, друзья, с этим радостным событием! Теперь нам остается только оправдать надежды Августейшего Императора, благодетеля нашего. Приступим единодушно к исполнению Его Высочайшей воли и насладимся счастьем, даруемым нам от щедрот великого Царя-Отца».

Громкое, задушевное «ура» было ответом на привет атамана.

Распорядившись о переформировании в войске строевых частей по новому положению, наказной атаман отправился в Петербург, с двумя войсковыми депутатами, благодарить Государя Императора за дарованные Высочайшие милости. Обласканный Его Величеством, Заводовский возвратился в Черноморию с милостивым Царским словом и благоволением к войску Черноморскому.

Сформированные, по новому положению, полки и батальоны получили знамена прежде заслуженные, а недостававшие шести пешим батальонам пожалованы Государем Императором в 1845 г. Атаман ходатайствовал для Черноморского войска еще одной дорогой награды: по просьбе Заводовского и по представлению Главнокомандующего отдельным кавказским корпусом, Государь Император Всемилостивейше пожаловал Черноморскому войску большое белое Георгиевское знамя за полувековую службу этого войска на Кубанской границе, многими подвигами мужества и храбрости ознаменованную.

Торжественное освящение этого дорогого Царского подарка происходило в войсковом круге, при г. Екатеринодаре, 11 мая 1844 года, при сборе войск, дворянства и станичных представителей.

К Царю любовию пылая,

За дар бесценный Николая,

Гремели пушки и ура!

Все войско славило Царя:

Везде триумф, восторг сердец;

Все рады были — дед, отец

И малы дети ликовали,

Царя и войско прославляли…

Я был на этом торжестве, в числе тех мальчиков, которых вызывали тогда из станиц, чтобы они на долгое время помнили это счастливое для войска событие; были в войсковом круге и старые казаки, служившие еще в Сече Запорожской. Нельзя было не заглядеться на этих здоровенных усачей, с роскошными чупрынами, в красивых запорожских костюмах. Особенно врезались мне в памяти два седых ветерана, бойко отплясывавшие запорожского казака, под звуки хора войсковой музыки. Выпивши по кившу горилки, они начали танец с удивительной для их лет легкостью, потом, лихо отхватив гайдука, садились один против другого, скрестивши ноги, пели забугские песни Головатого и, опять черпнувши по «кившу», плясали, пели и пили.

Много прекрасного и характеристичного вспоминается из празднества пятидесятилетнего юбилея Черноморского войска. С тех пор истекает уже третий десяток лет, а вся обстановка казацкого праздника рисуется в воображении, как будто событие недавнее.

Черноморцы, осчастливленные драгоценным даром Монарха, среди общей радости и веселья, пели сочиненную тогда же, на этот случай, песню:

Ликуй родной любезный край,

Отчизны храбрые дружины;

И ратной славой процветай

Бессмертный дар Екатерины!

Царица-Мать с высот внемли,

Услышь ты наши песнопенья,

С твоей дарованной земли

Мы шлем тебе благодаренья.

Нас Царь-Отец созвал на пир,

И нас по-царски угощает;

Он дал закон нам, дал нам мир,

Днесь знамя бранное вручает.

И в нем щедрот святой залог,

Ко славе верным путь открывших.

Ура! казаки, с нами Бог

И доблесть дедов сном почивших!

Над нами светлая заря

В грядущем славу обещает,

Под знаменем русского Царя