Черные дрозды

Эшли сидит перед Мириам лицом вперед.

Безволосый расположился рядом с ним.

За рулем Харриет. Фрэнки на заднем сидении чистит пистолет. Запах оружейного масла — пьянящий, насыщенный, механический — заполняет салон автомобиля.

— Бизнес, — продолжает Безволосый, — похож на экосистему. Имеет свою иерархию, свою систематику. В нем есть пищевая цепочка, иерархический порядок. Это очень естественно.

Рот Эшли заклеен. Мириам не видит, но, судя по тому, как молодой человек дергается, он тоже связан. И руки, как и у неё, за спиной.

— Мы думаем о природе определенным образом. Думаем, что она сбалансирована. Думаем, что она по-своему справедлива. Но в ней нет справедливости. Нет баланса. Она перевешивает в пользу того, что мы определяем, как зло. Жестокость вознаграждается. Понимаете? Вот Харриет знает.

Харриет вступает в разговор. Она необычайно воодушевлена. И куда подевалась монотонность из голоса? Безупречный картонный выговор робота уступил место кровожадному ветреному тенору, в котором с каждым мгновением растер восторг.

— Мамочки-пингвинихи очень добры к своим деткам. Волки подобны знати. Шимпанзе благородны и мудры. Ложь, кругом одна ложь. Человек хочет, чтобы в природе было заложено благородство, потому что она вынуждает его самого быть благородным. Человек знает, что он стоит в цепочке выше животных, поэтому если животное может проявить благородство, то человек это сделать просто обязан. Но дело в том, что подобного нравственного эталона не существует, — говорит Харриет. В её словах сквозит сплошное презрение. — Животные по сути своей подлые и жестокие. Кошки насилуют друг друга. Муравьи порабощают других насекомых, включая даже свой собственный вид. Шимпанзе устраивают войны между своими стаями — беспричинно убивают, мочатся на трупы своих врагов, крадут их детей и бьют о скалы. Воруют женских особей и принуждают их к размножению. А порой и едят поверженных самцов.

Харриет оборачивается и Мириам замечает в её глазах маниакальный блеск.

— Природа жестока и абсурдна. Таков единственный эталон. Таков прецедент. Мы животные и, будучи частью природы, тоже должны вести себя жестоко и абсурдно.

Мириам кажется, что она замечает легкое подергивание плеча Харриет. От необъяснимого приступа удовлетворения.

Женщина возвращается к дороге.

Безволосый одаривает её аплодисментами. Мириам пытается рычать, насколько позволяет заклеенный рот.

Безволосый ублюдок оборачивается к ней и прикладывает длинный палец к своим губам.

— Шш-ш. Твоя очередь придет. Сейчас я хочу поговорить с твоим дружком. — Он переключает своё внимание на Эшли, который бледен, вспотел и похож на бутылку молока, выставленную на теплый прилавок. Он смотрит на что-то за спиной Мириам, на что-то, что совсем рядом с его сидением. — Вот, мистер Гейнс, как всё будет. Я задам вам два вопроса. Если ответите на оба честно и откровенно, я вас не убью.

Безволосый держит что-то в руках, но Мириам не видит, что именно. Она слышит металлический звон, скрип петель.

Мужчина чуть приподнимает предмет вверх.

Теперь девушка видит.

Двенадцатидюймовая, цельнометаллическая ножовка. Абсолютно новая. Ещё даже ценник не содран.

Безволосый поддевает лезвие ногтем. Дзынь, дзынь, дзынь.

— Как я уже говорил, я бизнесмен, поэтому, чтобы быть успешным, я должен быть жестоким, так что простите меня за это. Мой первый вопрос на счет девчонки. — Безволосый оборачивается и одаривает Мириам взглядом. Она не может его прочитать. Может быть, потому что он сам не может прочитать её — это понятно по его гладкому костлявому лицу. — Это правда, что она умеет? На самом деле?

Эшли мычит.

— Ой, — посмеивается Безволосый. Он срывает со рта Эшли скотч.

— Думаю, да, — выпаливает Эшли, хватая воздух ртом, вокруг которого протянулась красная полоса. — Думаю, это правда. Она верит в это.

Мириам пытается бороться. Она хочет пнуть ему прямо по лицу. Хочет прокусить свой скотч и заорать, чтобы Эшли заткнулся, что это ничего не значит, не стоит поддаваться им. Если бы у неё был хоть малейший шанс, она откусила бы ему язык. Выбросила бы его в окно. Что-нибудь. Хоть что-то.

Безволосый продолжает спрашивать.

— Теперь о моём товаре. Моём чемоданчике. Моих наркотиках. — Он медлит, делает глубокий вдох. — Где они? Что ты сделал с тем, что принадлежит мне?

Эшли заливается соловьем.

И когда он так делает, сердце Мириам холодеет.

— Он в грузовике, — говорит Эшли. — У дальнобойщика, Луиса. Я спрятал кейс в его грузовике.

Рядом с Мириам сидит Луис. Луис-призрак с залепленными глазами. Он улыбается, прикусывает нижнюю губу, словно девчонка, выпрашивающая пони.

Голова Мириам была похожа на коробку с паззлом. Но теперь всё встало по своим местам.

Мириам чувствует что-то теплое на щеках. Девушка понимает, что плачет.

Безволосый выдыхает.

— Это оказалось так легко, — улыбаясь говорит он. — Я всегда переживаю, что будет трудно. И как часто бывает, мои опасения сбываются. Благодарю тебя за сотрудничество.

Эшли переводит дыхание, посмеивается и кивает. Но потом он кое-что замечает. Его глаза мечутся туда-сюда, парень начинает заикаться:

— Нет, да ладно, не надо. Нет!

У Безволосого Ублюдка в руках пила. Мужчина двигается очень быстро.

Он наваливается на Эшли, прижимается спиной к его груди. Локтем мужчина упирается парню в челюсть так, что тот и сказать ничего не может. Безволосый держит локоть, словно он стул, подсунутый под дверную ручку.

Свободной рукой Безволосый укладывает ногу Эшли так, что она упирается в подголовник водительского кресла. Харриет, похоже, этого даже не замечает.

Безволосый оттягивает брючину своей жертвы.

Эшли вырывается, кричит, но Безволосый похож на сраного профессионала — ковбоя на родео.

— Я же рассказал! — визжит Эшли. Слова получаются неряшливыми, пузырятся, а капли крови попадают на шею и затылок Безволосого. — Я же рассказал тебе всё, что ты просил!

— И я тебе сказал, — заявляет сквозь стиснутые зубы тот, — что природа жестока. Шимпанзе, дельфины, волки. Окровавленные клыки и когти! Они понимают всю соль мести. Вот это месть! Ты испортил мне всю операцию…

Безволосый прижимает лезвие пилы к лодыжке Эшли.