Черные розы

Мальчик щурился и часто моргал. После долгого пребывания в темноте, подумал Гордюшин, даже слабый свет фонарика ему кажется ослепляющим.

Тимофей прикрыл линзу фонарика, ослабляя свечение. Он поверить не мог глазам. На таком холоде легко гибли живучие взрослые, а отсталый ребенок демонстрировал чудеса выживания.

? Здравствуй, И, ? хрипло сказал Гордюшин. ? Меня зовут Тимофей.

Ребенок выполз из укрытия и встал перед ним, смерив ничего не выражающим взором.

? И давно ты один?

Мальчик не ответил. Сел на связку книг, уставился пустым взглядом в темноту.

? Жаль, что с бабушкой твоей такое случилось. Но теперь нас целая команда. ? Гордюшин хотел добавить: "По просьбе твоей мамы", но вовремя остановился. Ему не хотелось показывать, что компания мальчика ему в тягость. Да что там, скрывать: в лице лизиного сына Гордюшин вешал себе на шею настоящее ярмо.

Он вздохнул и продолжил:

? Но жизнь продолжается, И. Есть лишь небольшой вопрос, чем же мы с тобой займемся?

И никак не отреагировал, хотя вопрос был далеко не риторический. Наступал конец света, и Гордюшин понятия не имел, чем занять себя и мальчика в ожидании финала. В надвигающемся абсолютном холоде никакие действия и планы уже не имели смысла. Потому что не было перспектив. А без перспектив ? человек ничто.

? Хорошо. Вижу у тебя идей нет, ? сказал Гордюшин. ? Тогда будем жить мелкими меркантильными планами. Ты не против, если я иногда буду разговаривать сам с собой?

Мальчику было по барабану.

? Я, так и думал. Ты не будешь возражать.

? Мы можем остаться жить у тебя, хотя прежде тут надо навести порядок. ? Краем глаза Тимофей посмотрел на мертвую женщину. ? А можем пойти в гости ко мне. У меня порядок там уже наведен. Пойдешь? Договорились. Тогда я возьму чего-нибудь из запасов твоей одежды. Согласен? Отлично.

Он снял тяжелый вещмешок, открыл шкаф, чтобы взять мальчику запас белья и принялся там хозяйничать. А потом мальчик сделал то, что буквально потрясло Тимофея. Пока Гордюшин орудовал в детском шкафу, я встал и развязал тесемки его рюкзака.

? Эй, ты чего это? ? удивился, оборачиваясь Тимофей.

Мальчик, естественно, не ответил, запустил руки в глубину рюкзака, вытащил белого Мишку.

? Отку... откуда ты о нем узнал? ? спросил Тимофей, глядя как мальчик прижимает к себе игрушку и качает ее, убаюкивая. ? Подожи. Это еще не все. Дай я тебе покажу.

Ленька неохотно, но все же отдал Мишку. Гордюшин расстегнул шов на его спине. Замерзшая электроника вряд ли стала бы работать при минус пятидесяти. Поэтому он несколько минут согревал вшитый туда экран сначала дыханием, а потом ладонями.

Когда коробочка отогрелась, Тимофей нажал кнопку PLAY, повернул экран к мальчику и услышал запись четырехдневной давности:

"Привет, мой кукуш я! Это мамочка! Кук-ку! Мама тебя очень-очень любит. Очень-очень! А это дядя Тима. Он помогает маме добраться к тебе в Калугу. Привет Ленька! Обещаю, что доставлю твою маму домой в целости и сохранности! Теперь снова нажмите на ухо и запись остановится".

Гордюшин подумал, что мальчик расплачется. Но несколько горячих слез скатились по щекам у него. Мальчик не заплакал. Неужели, он еще два дня назад почувствовал, что его мать умерла? Гордюшин прогнал эту глупую мысль. Ребенок был отсталым, он был не способен учиться в школе, он мог просто оказаться бесчувственным уродцем. Тем не менее, Гордюшин счел нужным сообщить ему официальную информацию:

? Мы с твоей мамой были очень хорошими друзьями. И два дня назад я пообещал ей, что позабочусь о тебе, пока ее не будет. ? Он отдал игрушечного медведя мальчику. ? Так что мужайся. Будешь пока жить в суровой мужской компании.

Глаза мальчика по-прежнему ничего не выражали, и это начинало бесить Гордюшина все больше и больше.

Собрав узел, он приступил к инструктажу, без которого обойтись было никак нельзя.

? В доме очень холодно. Но на улице ветер, и это еще опаснее. Не облизывай губы, потому что они растрескаются в кровь. Не снимай капюшон и не три им щеки. Не снимай варежек и не трогой металлические предметы, потому что сразу получишь ожог. Ты уяснил ситуацию?

С равным успехом он мог спросить и мебель. Но он надеялся, что И его все же понял и не доставит ему в будущем лишних хлопот.

? Надеюсь, уяснил.

Они вышли из квартиры лизиной мамы. На втором этаже Тимофей остановился.

? Хочешь, покажу фокус? Правда, он не совсем для таких культурных мальчиков как мы, но он забавен и показателен.

Гордшин посветил на лестницу впереди и плюнул в этом направлении. На бетонные ступени упала уже не слюна, а кусочек льда, который тут же разлетелся в пыль.

? Вот как сегодня холодно. Так что веди себя аккуратно. Не бегай, чтобы не вспотеть. Иначе на вспотевшем лице появится ожог. И не отходи от меня ни на шаг, потому что на улице кромешная тьма.

Они вышли из подъезда и направились на улицу Новаторов, где во дворе с горящими автопокрышками его поджидало тело отца.

Но четырех покрышек оказалось мало. Земля еще не оттаяла. Поэтому он положил сверху на догорающую резину несколько досок и старую раму. На удивление, мальчик вызвался ему помогать. Притащил несколько крупных веток и деревянный ящик.

А потом они сели у костра, наслаждаясь видом огня и его теплом. Пару раз Гордюшин вставал, тыкал в землю под костром лопатой и опять садился. После третьей пробы он удовлетворенно кивнул и сдвинул горящие угли в сторону.

? Ну, пора начинать.

Могилка вышла неглубокой. Но его отец получил хотя бы ее. В окружающих домах, во дворах и на улицах мертвецов никто не обеспечивал даже этим.

Когда дело было сделано, он похлопал по холмику лопатой и спрятал ее, сунув в заросли так и не распустившейся сирени.

? Это был мой папа, ? сказал он е. ? А завтра также простимся с твоей бабушкой. Ты мне снова поможешь?

Гордюшину показалось, что мальчик кивнул. Хотя это могла быть всего лишь игра теней от прыгающего в руке фонарика.

? А теперь давай помянем наших родных. ? Гордюшин достал крекеры, но не успел надорвать упаковку. Над их головой в небе грохоча пролетело что-то большое, объятое пламенем. В воздухе распространился запах машинной гари, и это нечто упало где-то в соседних дворах.