Черные сказки железного века
Шрифт:
Уж во всяком случае, Вилли вовсе не был сумасшедшим. В двенадцати стартах в «Формуле-1» он лишь трижды попадал в аварии. Но каждый раз это были не просто рядовые столкновения, а леденящие кровь катастрофы — со столбами дыма, бушующим пламенем горящего бензина и даже жертвами.
Карьера в «Формуле-1» как-то не складывалась. Почему? Из-за этих страшных аварий? Из-за репутации сумасшедшего? Сколько ни ломал Вилли голову над этим вопросом, ответить на него не мог. В сезоне шестьдесят первого года Феррари ни разу не дал Вилли шанса выступить в «Формуле-1». Еще одно «почему?» Может быть, все дело в зимних приключениях Мэреса? Поздней осенью все бельгийские и многие французские газеты писали об очередной выходке «Дикого Вилли» — от Брюсселя до Парижа за 80 минут. Стартовав из столицы Бельгии на «Феррари», Мэрес домчался до военного аэродрома, сел за штурвал реактивного истребителя, потом пересел на «Симку-Спорт» и вскоре лихо подкатил
К Себрингу сломанный локоть удалось залечить, но с мечтами о «Феррари» «Формулы-1» пришлось расстаться. Ведь помимо Вилли в распоряжении Старого хозяина были такие яркие пилоты, как Фил Хилл, Вольфганг фон Трипс, Ричи Гинтер, Рикардо Родригес, Лоренцо Бандини, Джанкарло Багетти. На их фоне нужно было обладать выдающимся талантом и завидным опытом. У Вилли, который сел за руль настоящего гоночного автомобиля едва ли не в тридцать лет и проехал всего-то три этапа «Формулы-1», было по сравнению с другими пилотами единственное преимущество — выдающийся бойцовский дух.
Вот почему, как только Мэрес понял, что решение Старого хозяина окончательно, он принял предложение «Национальной бельгийской»: вместе с Жандебьеном и Фрером выступать в «Формуле-1» на машинах английской марки «Эмерисон» — разумеется, в свободное от гонок чемпионата спорт-прототипов время.
Но сев за руль «Эмерисона», Вилли в тот же день понял, во что вляпался. Не автомобиль, а настоящее ведро с гайками! Мощности мотору не хватало, коробка передач работала из рук вон плохо, заливало свечи, ломалась помпа, забивался топливный фильтр — весенние гонки на Большой приз Брюсселя и Гран-при Сиракуз превратились в сплошное мученье. На круге в Бельгии Мэрес за рулем этого рыдвана проиграл победителю квалификации совершенно невозможные 23 секунды. И, обнаружив в боксах, что треснула труба шасси, заявил боссам «Экюри насьональ», что с него хватит...
Кроме побед в Больших призах Брюсселя и Неаполя, не входивших в зачет чемпионата мира, единственным достижением Мэреса в 1962 году стало четвертое место в Гран-при Италии в сентябре.
И все равно это был замечательный год. В сентябре Вилли второй раз подряд побил Жандебьена в «Тур де Франс», в ноябре получил звание «Лучшего спортсмена Бельгии», а в декабре встретил Дорин.
Мысль о жене пришла и ушла. Двое ребят. Они такие сорванцы. Дождь идет. Люблю обоих. Кого больше? Наверное, Вилли, старшего. И Эрвина тоже. Я был слишком строгим отцом. Хотел научить их быть честными, держать слово всегда и во всем. Надо было быть нежнее. Дорин Дютойя — дочь миллионера. Нет, племянница миллионера. Какая очаровательная парижанка в лыжном костюме. Совсем юная. Красавица. И такая трогательно беззащитная. Дорин не раздумывая бросила Париж и моталась со мной по гоночным трассам и гостиницам. Три года. Да, три года с лишним. Пока не поженились. Пора было — через пять месяцев родился Вилли. Где они сейчас? Дорин увезла детей. Где они? Дождь.
В феврале шестьдесят второго Мэрес стал старшим тест-пилотом «Феррари». Чтобы быть поближе к работе и не терять времени, он поселился недалеко от местечка Маранелло, где находился завод — в Модене, в лучшей гостинице города. А потом они с Дорин переехали в Сан-Соло, всего в трех километрах от испытательной трассы «Феррари». Частенько Старый хозяин приглашал их на ужин — внешне холодный, порой резкий, даже высокомерный, старик на самом деле оказался очень деликатным и в глубине души привязчивым и добрым.
Работы для Вилли в Маранелло нашлось выше головы. Легковые автомобили, спорт-прототипы четырех разных моделей, все машины «Формулы-1» — стремясь догнать уходивших вперед англичан, инженеры чуть не каждый месяц выдавали новую конструкцию (увы, порой следующая бывала хуже предыдущей). С пяти утра и до вечера Мэрес тестировал их одну за другой, круг за кругом, километр за километром. Он не был большим знатоком техники, как американцы Хилл или Гинтер, но у него был другой козырь — абсолютное бесстрашие. Мэрес разгонял «Феррари» до таких скоростей, на которые не отваживались его более искушенные и опытные коллеги. И часто машины не выдерживали, а инженеры получали
ценнейшую информацию о слабых местах в конструкции. Так случилось, например, однажды на шоссе между Болоньей и Флоренцией. Выбравшись из-под обломков в хлам разбитой «Феррари-250GTO», Вилли тут же сказал только-только подъехавшему к месту аварии шеф-дизайнеру Мауро Форгьери: «Я знаю, в чем дело! Понимаешь, спереди аэродинамика кузова...» Первые серийные GTO еще только начинали выезжать за ворота фабрики в Маранелло, так что инженеры тут же внесли необходимые изменения в конструкцию автомобиля, вскоре ставшего легендарным.Коммендаторе даже разрешил Вилли стартовать в «Формуле-1» — для начала хотя бы в гонках, не входивших в официальную программу первенства. Так Вилли выиграл Большие призы Брюсселя и Неаполя весной 1962 года. Потом приехал седьмым в Монако. И чуть не сгорел в Спа.
«Очередная выходка "Дикого Вилли" едва не закончилась трагедией!» — заходились в истерике газеты. Да в том-то и дело, что нет! Какая, к дьяволу, выходка — несчастное стечение обстоятельств. Мэрес показал шестое время в квалификации, в гонке отлично стартовал, довольно быстро пробился на четвертое место, показал рекордное время на круге и вышел на второе. Впереди был лишь «Лотос» Тревора Тейлора. Десять кругов алый «Феррари» под номером десять преследовал англичанина по пятам с неотвратимостью рока. Однако ехал Вилли при этом внимательно и аккуратно, каждый раз взмахом руки предупреждая, что будет делать в следующий момент.
Итальянская машина была явно быстрее, и девяносто тысяч зрителей уже предвкушали первую победу своего земляка в Гран-при Бельгии, когда за семь кругов до финиша в повороте Ставелот нос «Феррари» легонько ткнулся в корму «Лотоса» — прямо в селектор коробки передач! Трансмиссию заклинило на нейтрали, зеленый автомобиль резко сбросил скорость.
Команда «Феррари» в Ле-Мане в 1963 году. Слева направо: Джон Сертиз, Вилли Мэрес, Майкл Паркс, Лоренцо Бандини и Лодовико Скарфиотти.
Вилли не стал тормозить, чтобы подождать, пока машина англичанина вылетит с трассы, и бросил свой алый «Феррари» вперед. Но сделал это слишком рано и, обгоняя, задел колесом нос «Лотоса»... Из горящего «Феррари», в котором застряла нога пилота, Вилли вытащила медсестра «Скорой помощи».
— Мерси, мерси! — Живой и невредимый Тейлор подбежал к Мэресу, только что открывшему глаза, и заговорил с ним по-французски. — Ты спас мне жизнь. Я бы никогда не решился обгонять по внутренней бровке машину, которую заносит в повороте. А ты не стал выжидать, рванул вперед, зацепил меня и вытолкнул в кювет. Если бы не это, меня левым бортом ударило бы о телеграфный столб. Тут бы мне и крышка. Спасибо, Вилли!
Со сломанной ногой, тяжелыми ожогами и выбитыми передними зубами Мэреса отвезли в больницу близлежащего городка Мальмеди. Пришлось пропустить целых три этапа «Формулы-1» и «24 часа Ле-Мана». Но в сентябре Вилли снова за рулем, чтобы четвертым, лучшим из гонщиков «Феррари», финишировать в Гран-при Италии.
И все, казалось, шло хорошо. В шестьдесят третьем Вилли — второй в Себринге. Гонку-то он выиграл, но американские судьи напутали со счетом кругов, присудив победу другому «Феррари». Коммендаторе протестовать не стал. Вилли — второй в «Тарга-Флорио», он выиграл «500 километров Спа» и «1000 километров Нюрбургринга», стал во второй раз подряд чемпионом Бельгии среди пилотов.
Кроме того, Мэрес получил постоянное место в команде «Формулы-1» вместе с чемпионом-мотоциклистом Джоном Сертизом. Правда, «Феррари-156» по-прежнему отказывалась ехать. В Сильверстоуне Мэрес сам вылетел с трассы, в Монако сломалось сцепление, в Бельгии — мотор. А в середине июня Вилли снова чуть не сгорел. Они с Джоном уверенно лидировали в Ле-Мане, когда механики во время дозаправки вылили не меньше ведра бензина мимо бака прямо в кабину, часть его попала даже на сиденье пилота. «Что же вы делаете, черт вас возьми!» Дорин как всегда была во время гонки в боксах команды с секундомером в руке, она никогда не видела мужа таким взбешенным. Но нужно было ехать дальше, и он прыгнул за руль. Через полкруга машина чиркнула днищем о бордюрный камень — одной искры оказалось достаточно, чтобы алый «Феррари-250P» вспыхнул. Остановиться Вилли не мог — ведь вокруг трассы толпились зрители, а бак машины только что заполнили под завязку. Если рванет почти сотня литров бензина... Не снижая скорости, Мэрес мчался на полыхающем как факел автомобиле, выискивая место на трассе, где было бы поменьше народу... А потом неопытные и потому оторопевшие, растерявшиеся от вида обгоревшего гонщика медсестры-монашки трясущимися руками пытались снять с него одежду. Вилли ругался страшными словами, отчего монашки впали в полную прострацию. Наконец, Дорин схватила ножницы и разрезала комбинезон...