Черный байкер
Шрифт:
– Сколько мне осталось, доктор? – прямо спросил Черкасов. – Год я протяну?
– К сожалению…
– Будьте откровенны со мной. Я не барышня, в обморок не грохнусь.
Профессор, – высокий седой старик в синем халате, – снял очки, потер переносицу и поднял на больного глаза, окруженные сеткой морщин.
– При самом благоприятном раскладе, вы проживете месяцев восемь, полгода.
– А точнее?
– Точную дату знает только господь бог.
– Н-да, времени у меня в обрез.
– Ваше состояние может резко ухудшиться, поэтому скорректируйте свои планы…
– …и напишите завещание, –
– Вы психолог, значит, умеете справляться со стрессом. Если есть необходимость, я выпишу вам обезболивающие.
– Спасибо, я пока обхожусь.
– Я сделал для вас все, что мог, господин Черкасов, и теперь вверяю вашу судьбу Всевышнему. Одному Ему ведомо, сколько кому отмерено.
Над столом профессора висела большая икона святого Пантелеймона-целителя в позолоченном окладе. Черкасов усмехнулся, глядя на икону, и кивнул головой.
– Чуда не произошло. Я так и предполагал. Что ж, придется поторопиться…
Он попрощался с доктором и вышел из кабинета. В просторном коридоре гулко отдавались его шаги. Черкасов вызвал лифт, спустился на первый этаж, взял в гардеробе свою куртку, оделся и посмотрел на себя в зеркало. Видок не очень: щеки запали, кожа желтая. Болезнь наступает, это ясно и без анализов.
Психолог взглянул на часы и заторопился. Через сорок минут у него сеанс, а ему еще добираться до офиса. Он достал телефон и набрал номер Ирины Нартовой.
– Это Черкасов. Я немного задерживаюсь, если опоздаю, вы не уходите. Дождитесь меня обязательно.
– Хорошо.
– Кстати, Ирина, вы рекомендовали меня своей приятельнице?
– Я всем знакомым вас рекомендую…
– Ее зовут Лариса, кажется.
В памяти психолога возник расплывчатый образ клиентки, которая жаловалась на тяжелые переживания и призналась в любви к покойному Нартову. Этого Черкасов Ирине не сказал. Он силился вспомнить полное содержание беседы с Ларисой, но на ум приходили только слова женщины о Нартове. Потом – провал.
– Ах, Лариса? – оживилась вдова. – Ну конечно! Она замужем за чиновником, недавно родила ребенка… У нее появились проблемы с психикой. Послеродовой синдром.
Хотя клиентка и словом не обмолвилась о недавних родах, Черкасов успокоился. В жизни всякое бывает. Главное, Лариса не подсадная утка! Провал в памяти вызвал у него мимолетную тревогу, которую он отбросил. С его болезнью следует ожидать любых сюрпризов. Пока мозг не начал давать серьезные сбои, надо действовать…
После «обыска» и пропажи ноутбука Мими не чувствовала себя в квартире в безопасности. Прежде чем лечь спать, она проверяла окна, балкон и все закоулки, где мог спрятаться человек. Ей казалось, что в шкафу кто-то есть, под кроватью что-то двигается, а через окно за ней наблюдают в бинокль. Она закрывала шторы, выключала свет и дрожала от ужаса.
Ренат любезно помог ей купить новый компьютер и даже подвез из магазина домой. Она не пригласила его подняться в квартиру, а он не напрашивался. Посоветовал лишь как следует осмотреть замок. Нет ли на нем царапин или иных видимых повреждений.
Мими все сделала, как он сказал, но замок был в порядке. Если
его открывали хорошей отмычкой, следы мог обнаружить только профессионал. Девушка не собиралась обращаться в полицию, потому что ей запретил… Нартов.Вчера он опять появился в скайпе и спросил, как идет поиск убийцы. У Мими сердце ушло в пятки от ужаса. Экранный босс показался ей странным. Лицо, движения и голос похожи, но как бы не его. Словно она поговорила с роботом.
Без привычной работы Мими было некуда себя деть. Подруг у нее нет, сидеть дома тошно, а уехать она не может. По совету Рената она держала ноутбук включенным, и тот пугал ее тем, что в любой момент мог раздаться звонок от Нартова. Не ответить было нельзя. Босс и так разозлился, что она не нашла Вернера и связалась с неизвестными личностями.
– Где мне его искать? – оправдывалась секретарша, боясь смотреть ему в глаза.
– Попробуй подведи меня! На кого мне еще надеяться?
– Я ходила в клуб, но Вернера там не застала. Он уехал, а куда, неизвестно.
– Ты чего дрожишь? – сухо осведомился Нартов. – Боишься меня?
– Нет! – солгала Мими, чувствуя бегающие по спине мурашки и холод в конечностях.
– Ты там, я здесь. Мы с тобой по разные стороны. Если ты не поможешь, мне конец!
Он исчезал с монитора, и Мими толком не понимала, видела ли его на самом деле или в воображении. Когда она думала об этом, у нее начинала болеть голова. Образ любовника стоял у нее перед глазами, а мысли разбегались в разные стороны. Она никак не могла упорядочить их.
Сидеть в четырех стенах было невыносимо. Мими вымыла голову, уложила волосы, оделась и вышла прогуляться. Навстречу попался сосед с собакой, живущий этажом ниже.
– У нас после вашего потопа весь потолок испорчен, – сообщил он. – И паркет вздулся. А мы полгода назад ремонт закончили.
– Я возмещу вам убытки, – смутилась Мими.
– Коммунальщики составили акт. Сумма уже подсчитана.
– Я заплачу! Не волнуйтесь.
– Как же не волноваться? У моей жены чуть инфаркт не случился! Увидела, что с потолка течет, и свалилась с приступом. А вам хоть бы хны!
– Извините…
Мими поспешила пройти мимо. Сосед продолжал ворчать, а его собака вдруг разразилась лаем.
– Фу, Тара! – прикрикнул на нее хозяин. – Фу!
Девушка заметила тень, мелькнувшую на лестнице. Вероятно, собака почуяла чужого. Сосед загнал ее в квартиру, хлопнула дверь, а Мими испуганно замерла на месте. Возвращаться домой было так же страшно, как идти вперед.
В подъезде воцарилась гулкая тишина. Но девушке казалось, что она слышит чье-то дыхание, чувствует присутствие недруга. Он поджидает ее где-то неподалеку, затаившись в сумраке парадного.
Она стояла, судорожно вцепившись в сумочку, и сожалела, что не обзавелась газовым баллончиком. Брызнула бы нападающему в лицо и убежала. А теперь что делать? Звонить в полицию? Исключено. Звать на помощь Рената? Пока тот приедет, все будет кончено.
Мими осторожно спустилась по лестнице ниже и прислушалась. Никаких подозрительных звуков. Зря она паникует! Какой смысл нападать на нее в парадном, если это можно было сделать в квартире? Ее сердце громко стучало, отдаваясь во всем теле. Доводы рассудка на него не действовали.