Черный Дождь

— Ладно, Пи, давай. Мы с тобой против Микки и папы, — сказала Грейс, засовывая свой пистолет спереди за пояс джинс.

— Э, нет, у меня полно работы, — попытался отмазаться Блейк. Я выстрелила ему в лоб шестисантиметровым патроном. Выражение его лица стоило миллиона долларов. Он оставался ошеломлённым добрых десять секунд. Забудьте про миллион долларов; это было бесценно.

— Ты в меня выстрелила.

— Делжи, папочка. Ты можешь стлельнуть в нее тоже, — предложила Пи, протянув ему красный пистолет. Я хотела красный.

— Эй, предательница, — я топнула ногой. Она засмеялась и направила свой пистолет на меня. — Бегите! — закричала я, хватая Блейка за руку.

— Серьезно? Это же нелепо, — пожаловался он.

— Замолчите, давайте спрячемся за деревьями. — Мы нырнули за воображаемые пальмы, пока Грейс и Пи пригнулись перед воображаемым кустарником.

— Это глупо. Я не буду играть в копов и грабителей.

— Так это же хорошо. Вы не плохой парень, вы марсианин.

— Что? — мне даже не нужно было поворачиваться, чтобы услышать замешательство, отчетливо сквозившее в его тоне.

— Просто будьте пришельцем. Ладно? Давайте, улизнем этим путем, — упрашивала я, присев за каменной стеной.

— Это смешно.

— Тише, пригнитесь, — громко прошептала я, притянув его ниже к полу. Я держала свой пистолет наготове, перемещаясь на цыпочках вокруг статуй и вымышленных деревьев. Блейк продолжал ныть, пока его мама не выпрыгнула и не напугала его до чертиков. И это тоже было бесценно. В этот раз на самом деле. Он закричал, как малолетний ребенок, сначала высоким, потом низким, потом снова высоким тоном. Бесценно. Я чуть не описалась. До сего дня я не уверена, что слышала, чтобы Пи смеялась так сильно. Всем было дико весело, кроме Блейка, конечно же.

Грейс нацелилась ему в голову и потребовала, чтобы он пошел.

— Мам, я не —

— Иди! — потребовала она, угрожая пистолетом.

Блейк осмотрелся вокруг, чтобы увидеть, не смотрел ли кто важный, прежде чем он сдался, подняв вверх руки. Мне удалось обойти незамеченной фонтан в виде статуи писающего херувимчика и Грейс.

— Бегите! — закричала я Блейку. Он посмотрел на меня, словно это было не возможно. Я кивнула ему, подгоняя, и он сорвался с места. Пи и Грейс стояли с поднятыми руками, пока я медленно отходила назад, за пределы видимости.

Следующий час прошел в необузданном веселье. Блейк вышел на тропу войны. Он смеялся – много. Несмотря на то, что он чуть больше нужного соперничал с трехлетним ребенком, мы веселились на всю катушку. Атмосфера между нами слегка накалилась, когда мы прятались за каменной стеной. Нам нужно было торопиться, и когда мы услышали шаги прямо над нами, мы пригнулись к земле. Ему не обязательно было падать на меня. В целом, мы были хорошей командой. Мне пришлось заставить его сдаться Пи, вызвав у него чувство вины. Слишком большое соперничество?

— Блейк, это ее день рождения. Позвольте ей поймать нас. Я устала.

— Что? Да ни за что. Смотри, мы можем прокрасться вокруг того ряда стульев, вокруг фонтана и окружим их со спины. Они нас не заметят. Мы поймаем их.

— О, Бог ты мой! Мы не будем выигрывать.

— Будем.

— Блейк, правда? Ей три года, и это ее день рождения. А теперь, давайте, пройдем этой стороной, чтобы она нас заметила.

— Мы просто сдадимся?

— Перестаньте. Вы ведете себя так, словно это ваш день рождения. — против воли великого Блейка, я повела его туда, где знала, прячется Пи, — Притворитесь будто вы испугались.

— Что?

Пи выпрыгнула, угрожая нам, и это была самая милая в мире угроза. Ее ноги были расставлены слишком широко, и она держала спусковой курок большим пальцем.

— Поднимите луки ввелх!

Я притворно вскрикнула и толкнула локтем своего сообщника. Боже, этот парень не мог даже притвориться. Блейк завопил, как бешеная корова. Я обернулась и посмотрела на него неодобрительно.

— Неудачник.

— О, Боже. Ты поймала нас. Пойдем убирать этот праздничный бардак, — я перевела тему, взяв ее за руку, — Фу, почему ты липкая?

— Я остановилась там, — показала она. У буквы «П» не хватало «И», и не потому, что ее разрезали ножом.

— Я пойду, сделаю пару звонков, — сказал Блейк, пролистывая миллион сообщений, в этом я была уверена, на своем телефоне.

— Нет, мы будем убирать этот бардак, — приказала его мать. Я собиралась сказать то же самое.

Глава шестнадцатая

— Я хочу писать, — сказала Пи, подпрыгивая вверх-вниз в надувной лодке. Себе на заметку, не позволять Пи съедать две упаковки M&M’s за раз.

— Так, Пи, давай выбираться на берег и искать место для ночлега. Скоро мы доплывем до лагеря для туристов, и я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел наш костер.

— Я не могу писать в воду. Рыба будет ее пить.

— Хорошо. Давай выберемся на берег.

На ужин мы с Пи опять наловили рыбы. Как и прошлым вечером, нам хватило шесть бедных рыбок, чтобы наесться. Алюминиевая фольга с наших баночек с яблочным пюре пригодилась для запекания рыбы на костре. У нас не было картошки, но мы поделили пополам последний запеченный Твинки.

Мы с Пи молча сидели и наблюдали за языками костра, и я задумалась, чем мы займемся на следующий день. Согласно нашей карте, мы должны столкнуться с многочисленными туристическими лагерями вдоль берега реки. Если мои расчеты верны, у нас оставалось часа три, прежде чем мы вновь вернемся в цивилизацию. Мне было немного грустно. Почему бы нам просто не остаться здесь? Нам ничего не нужно, кроме друг друга. Ах да, потому что у нас остался один брауни, о котором Пи не знала, пакетик сухих фруктовых колечек, одна упаковка раскрошенного крекера, яблоко и батончик мюсли, который Пи не съест, даже если будет умирать с голоду, и пикси стик (pixy stick – кисло-сладкая конфета в виде порошка, четырех фруктовых вкусов, которая обычно завернута в упаковку, напоминающую соломинку для питья. Это зарегистрированный бренд фирмы Нестле. Прим.пер.). Это все, что у нас было, и мне нужно было решить, что же делать дальше.