Чёрный фимиам

А над всем этим великолепием мерцала брошенная поверх малой копии Дальянии невидимая обычным людям Сеть. Она расходилась от храмов и сплеталась в единое сложное плетение. По её переливающимся нитям пробегали едва заметные огоньки: чьи-то страсти и чувства. По их насыщенности и цвету легко было понять, где и сколько собралось людей, какие среди них царят настроения, какие желания одолевают.

Впрочем, нигде – нигде! – Сеть не вспыхивала ярко, не рвалась и не становилась плотнее, обнаруживая злое колдовство, чёрную магию или волнения. Всё было спокойно.

Тинаш – правитель Дальянии – задумчиво смотрел на необычайно подробную панораму страны и иногда тянулся разумом к той или иной нити, пытаясь уловить что-то, что могли не почувствовать многоликие. Впрочем, их магия была безупречна. Вот далеко на севере кисея мерцания медленно поплыла по воздуху: какая-то из дев отпустила ее на поиски запретного. Далер внимательно следил за происходящим, но постепенно мерцание просто погасло, ничего не найдя.

– Следующий вопрос, – заговорил скучным голосом перебиравший свитки с записями советник. – Зелёное Устье. Там участились нападения на караваны.

Далер нахмурился. Несколько лет назад землетрясение разрушило храм за горным кряжем, и выжившие девы были вынуждены перебраться в Миль-Канас. А лихие людишки быстро смекнули, что мечники стали частенько опаздывать на помочь странствующим торговцам: теперь предупреждать их стало некому. Храм уже заканчивали восстанавливать, скоро он будет готов принять дев, но… Дев не хватало.

– Торговая гильдия уже договорилась с тремя наёмными отрядами поставить заставы и держать там постоянные гарнизоны, а также патрулировать Зелёное Устье. Они просят четырёх мечников, чтобы заставы и сопровождающие караванов знали, что где происходит. Ну и чтоб за наёмниками был присмотр.

Тинаш хотел заговорить, но тут докладчик поднялся и склонился в уважительном поклоне, потому что воздух возле далера замерцал, а через миг в зале появился ещё один человек.

– Пусть будут долгими дни Безликого мужа, – почтительно произнёс вельможа.

– И твои да продлятся не меньше, – ответил Истр.

Тинаш взглядом отослал собеседника, а когда тот вышел, сказал:

– Найти перстень не удалось.

Далер обратил ладонь к панораме Дальянии. Теперь перед правителями развернулась не вся страна, а только Миль-Канас. Плотная сеть переливалась над столицей ровно и спокойно.

– Взгляни. Ничто не говорит, будто в городе действительно есть печать одного из верховных. Ночные Тени тоже не смогли ничего отыскать, хотя очень старались.

Истр скользнул взглядом по улочкам столицы и задумчиво ответил:

– Тем не менее несколько совершенно разных человек с большой точностью и подробностями описали именно печать верховного. Это вряд ли копия. Перстень слишком стар, слишком редок и слишком необычен, чтобы кто-то изготовил подделку. Но, даже если это подделка, человек, знающий, как выглядит подлинник, крайне интересен. Я бы хотел с ним побеседовать.

– Согласен. Но всё-таки сомневаюсь, – Тинаш задумчиво смотрел на город. – Столько веков прошло…

– Много. Но ещё я сегодня узнал, что некий неизвестный беглый раб видит Пути и крайне умело путает свою нить – мечники уже несколько дней не могут его поймать. Он точно не самородок. Кто-то учил этого человека. Хорошо учил. Нам нужно понять – кто и для чего.

– Есть какие-то мысли? – далер взмахнул рукой, и перед ними снова возникла копия Дальянии.

Истр прошёлся по покою:

– Одной из многоликих сегодня было видение. Всё тот же беглый раб с неведомой женщиной, которую он получил в награду от хозяев за хорошую службу в тёмном подземелье. Крайне опасном одичавшем живом подземелье. Когда женщина попыталась выйти из него, то едва не погибла. Понимаешь?

– Да, – далер задумчиво смотрел в пустоту перед собой. – Удивительно. После Разлома мы проверили все подземелья. Их затопило или раздавило. Уцелело только наше.

– Значит, не только.

Тинаш встрепенулся:

– А ведь одно подземелье мы не проверили!

– Миаджана нет. Там теперь океан. И вряд ли там кто-то смог пережить гнев Спящего.

– Согласен… – далер пристально посмотрел на Безликого, а потом спросил: – Сколько осталось до твоего перерождения? Год? Два?

Истр выглядел старым. Морщины избороздили его лицо, черты стали резче, череп был лыс.

– Времени хватит. Я уже не могу взять жену, но пока ещё вполне способен на всё остальное.

– Хорошо для тебя. Но плохо для жён, – рассмеялся Тинаш.

Он был намного моложе. Его оболочка ещё не приблизилась даже к сорокалетнему рубежу.

– Натрави своих изыскателей, брат мой, – снова заговорил Истр. – Мы могли знать не про все подземелья. А может быть, одно ожило… Пусть перероют храмовые манускрипты, пусть вспомнят всё, о чем говорили с торговцами и путешественниками. Живое подземелье, у которого есть хозяева, обучающие рабов ходить по нему, не может остаться совсем незамеченным. Просто люди уже не помнят, на что обращать внимание.

– Я тебя понял, Истр, – далер положил ладонь на плечо брату и досадливо подытожил: – Это случилось очень не вовремя.

– Неприятности всегда не вовремя, – усмехнулся Истр. – Я отыщу чужака, и мы будем знать больше.

* * *

Стиг увидел Аурику, едва она выбежала на широкую лестницу. Облако голубых шелков вьётся вокруг гибкого тела; коса, оплетённая жемчужной нитью, растрепалась; тонкая вуаль сползла с головы на плечи и реет за спиной; тёмные глаза сверкают. Юная, красивая, беззаботная. Зачем она выбрала себе в мужья не Карая? Они бы так хорошо друг друга дополнили. А Стиг рядом с ней смотрелся неуместно – будто щербатая глиняная кружка рядом с изящным чеканным кувшином.

– Госпожа моя! – окликнул мечник девушку, потому что она, окрылённая какими-то своими мыслями, даже не заметила его, стоящего в тени высокой живой изгороди.

– Стиг! – Аурика расцвела в улыбке. – А я ведь с утра хочу тебя найти!

– Я уже нашёлся, прекраснейшая, – ответил он. – Позволишь с тобой поговорить?

Девушка взяла его под руку. Её глаза искрились неподдельной радостью.

– Поговорить? Как чудесно! Я думала, ты никогда не будешь со мной говорить – только сухо отвечать на вопросы и мечтать сбежать.

Собеседник на миг остановился.

– Что? Я что-то не то сказала? – простодушно спросила спутница. – Идём в садовый лабиринт? Я могу найти выход за сто пятьдесят счетов! Хочешь наперегонки?

Мечник задумчиво смотрел на многоликую. Она по-прежнему улыбалась.

– Нет, госпожа моя, не надо. Я вряд ли смогу оттуда выйти даже с наступлением ночи.

– Хорошо. Я тебя не брошу. Идём, – она потянула его ко входу.

Стиг и вправду не любил лабиринты. Даже простенький садовый. Пятилетним ребёнком он тут потерялся от матери, долго плутал, натыкаясь то на фонтан, то на статую воина, то выходя к гроту с водопадом. Ходил по кругу, хотя, как ему казалось, всякий раз сворачивал в другую сторону. Однако зелёные стены кустарника были бесконечными, а все дорожки непременно упирались в тупик. И главное – Стиг слышал издалека голос матери, зовущий его через ровно остриженные заросли, но отыскать ее не мог.