Черный Клан. Трилогия

 — Ты чего?! — спросила изумленным шепотом. — Что-то случилось?

 — А почему шепотом? — ответил я с наигранной развязностью. — Ничего не случилось. Вот, решил проведать Ваську. Как она себя чувствует?

 Ленкино лицо из сонного вмиг стало озлобленным.

 — С ней все нормально. Ты в курсе, который час? Спокойной ночи!

 Она попыталась закрыть дверь, но я успел вставить в щель ногу.

 — Проваливай, — зашипела она. — Кто тебя звал?

 — Твой муж, — нахально сказал я. — Прекрати валять дурака. Я хочу взглянуть на Ваську.

 Ленка упорно тянула дверь на себя, не желая допускать чужака в семейное гнездо.

 — Ты что, пьяный? Иди отсюда, проспись!

 Возня у двери наконец привлекла внимание Германа. Он появился в прихожей, что-то жуя на ходу. Увидел меня, узнал, и тут же ощерился во все тридцать два зуба.

 — Алексей! Какие люди! Проходи. Ленка, не маячь тут!

 Ленка взглянула на меня с ненавистью и ушла из прихожей. В ее двушке — полной копии моей — был сделан новенький евроремонт. Видно, дела у Германа в самом деле шли неплохо.

 Пока я разувался, Герман раза три успел повторить, до чего же он рад моему неожиданному визиту. Я прошел на кухню, изрядно удивленный теплым приемом. Даже чересчур теплым. Утром Герман вел себя совершенно иначе. «Квасит он тут, что ли?» — предположил я. Тогда понятно, почему Ленка такая злая.

 Зато я тут явно никого не разбудил. На кухне был накрыт стол — на одного. У меня потекли слюнки от запаха жареных сосисок.

 — Садись, присоединяйся!

 Герман открыл холодильник и достал бутылку пива.

 — Зайка, ставь еще тарелку!

 Ленка не появилась и даже не отозвалась. Герман, ворча, сам достал тарелку из посудомойки и с бряканьем швырнул на стол.

 — Все сам, все сам! Прихожу с работы — стол должен быть уже накрыт. Развела тут на кухне бардак. Вот заведу себе китаянку! Тихую, маленькую такую — прибирать, готовить… Ну и в постели, для разнообразия. Хорошо ведь придумал, слышишь, Ленка? Ради тебя стараюсь! А тебе больше времени на дочку останется!

 Никакой реакции не последовало. Наверно, Ленке подобные шуточки давно приелись.

 Я сел за стол, взял пиво, глотнул и отставил в сторону. Есть тоже почему-то расхотелось. Что-то во всем этом чувствовалось странное, гнетущее. Ленка злая. Герман неестественно веселый. И Васьки нет. Мне снова стало тревожно. Может, Васька разболелась? Потому и бывшая вся на нервах?

 — А вообще давно планирую поехать в Таиланд, — разглагольствовал Герман, попутно уминая ужин. — В секс-тур…

 — Главное — на трансвестита не нарваться, — сказал я. — Говорят, там каждая вторая девушка на самом деле — парень. Причем, если красивая — точно парень. А если узкоглазая, косолапая, с плоским носом — в общем, нормальная тайка — тогда, может, и девушка.

 — Ну что я, парня от девушки не отличу? — заявил Герман с потрясающей самоуверенностью.

 — А где Васька? — спросил я наконец.

 — Спит, где ж еще? Ленка! — заорал он. — Дочь спит?

 Я был уверен, что бывшая и на этот раз не отзовется.

 Она и не отозвалась. Но в коридоре вдруг послышалось шлепанье босых ножек, и в дверях появилась Васька в пижаме.

 Я взглянул на нее и похолодел. Давно я так не пугался.

 Не буду лукавить — как бы ни ворчала иной раз матушка, Васька не выглядела заморенной падчерицей. Вполне упитанный поросенок. Но сейчас я ее едва узнал, так она изменилась. Раньше у нее из глаз прямо-таки душа смотрела, рвалось наружу веселье. А теперь Васька глядела перед собой тусклым взглядом, словно не на меня, а на что-то невидимое. Такой взгляд был у Грега, когда он открывал нам дорогу на тот свет.

 А на лбу у нее горела синяя скобка.

 — Это что? — пробормотал я, цепенея.

 — Где? — не поняла Ленка.

 — На лбу у Васьки!

 — Нет там ничего, — сердито ответила бывшая.

 — Нету, — подтвердил Герман, икнув. — А что там должно быть?

 — Ну-ка дайте! — Я поднял дочку на руки и всмотрелся в бледное нездоровое личико. Хм… ну да. Никакой скобки, конечно, не было. Как и на двери. Глюки, здравствуйте еще раз!

 Подошла мрачная Ленка, забрала дочку.

 — Нечего на нее перегаром дышать! Алкаш!

 — Чего с ней? — спросил я. — Почему она такая бледная?

 — Нездоровится ей, сам не видишь, что ли? — раздраженно ответила Ленка. — Спит плохо, не ест ничего… То ли простуда, то ли вирус.

 — Врача вызывали?

 — Естественно. Температуры нет — они и не едут. Говорят, пейте витамин С.

 — Гады, — автоматически отметил я. — Васька, ну-ка посмотри на меня еще раз!

 Дочка повернулась ко мне — молча, с неподвижным лицом. Лоб был чистый, но смотрела она на меня как на чужого. Я даже растерялся — протянул к ней руки и опустил их, забыв, чего хотел.

 Что с ней? Может, с ней тут плохо обращаются? Я покосился на сытую ряшку Германа. Нет, чепуха. Кем надо быть, чтобы обидеть двухлетнего ребенка? Да и Ленка не дала бы дочку в обиду, хотя сама на нее покрикивала. Обе бабушки в Ваське вообще души не чаяли…

 — Совсем разболелась наша лялька, — сказал Герман, сделав приличное случаю печальное лицо. — Леха, ты не бойся. Если до завтра не повеселеет, повезем на обследование. Есть один неплохой загородный центр, типа санатория, у меня там все схвачено…

 — Санаторий — это хорошо, — тупо повторил я.

 Васька на меня по-прежнему не смотрела. Ленка смотрела — с усталой злобой. На лице было написано, что она ждет не дождется, когда ж я наконец свалю.

 — Ладно, — сказал я, решив больше не грузить это семейство своим присутствием. — Я пойду. Поправляйтесь.

 Проходя мимо Ленки, не удержался и еще раз заглянул дочке в лицо — очень внимательно.

 — Поправляйся, малявка!

 Васька отвернулась. Вид у нее был какой-то потерянный.

 Я вернулся домой пешком, чтобы проветрить мозги и снова начать мыслить разумно. Пылающая синяя скобка больше не летела передо мной. Странно, но меня это почему-то не успокаивало — скорее наоборот.

 Дома тревога разыгралась с новой силой.

 Зачем я ушел? Сходить еще раз, поглядеть Ваське на лоб драконьим взглядом?

 Позвонить Грегу, попросить, чтобы проверил? А Ленке скажу, что нашел чудо-врача… Да, это было бы самое разумное. Вдруг я чего-то не вижу? Все-таки Грег — спец по печатям… А если он откажется?