Черный Лебедь для Злого Босса

— Ну? Долго будешь изображать из себя жертву? Так что у тебя за проблема? Лунатизм? Обманутые чувства к Ивану?

Господи, вот достал он со своим Ванькой, просто бесит.

— Блин, да рисовала я, ясно! Неужели вы, когда вошли в библиотеку, не видели что я делаю?

— Нет, представь себе! Я искал выключатель, наткнулся на стремянку, и ты мне тут в руки упала. Хорошо хоть не на голову! Ты могла меня убить, между прочим.

Это правда, я пока работала в библиотеке свет не включала — шифровалась. Была только лампа под потолком, освещающая фреску. Мне хватало. Немного жутковато, но увлекаясь работой я забывала о страхах. С музыкой все было сносно.

— Так что ты там про рисование снова заливала?

— Ваш реставратор ужасен, но вы мне конечно не поверите… Я просто… Просто пыталась спасти фреску. Начала с той что в зале, и почти закончила. Не спала ночами. Я не хотела ничего плохого…

Не говоря ни слова Горан вскакивает с кресла, хватает меня за руку и тянет за собой. Сначала пугаюсь, но потом понимаю, что мы идем в ту самую залу. Василеску зажигает свет и долго, внимательно изучает мою работу. А я почти не дышу от волнения. Он так долго молчит, а мне так сильно хочется спросить его, узнать мнение.

Горан поворачивается ко мне.

— Это правда ты сделала?

— Да…

— Это прекрасно.

— Спасибо.

— Идем.

Он снова берет меня за руку, это так волнующе, приятно, что я почти не сержусь за его грубое поведение в начале встречи. Боже, я укусила его! А он… он меня почти обнимал. И еще понимаю, что ужасно соскучилась. Меня пугают эти чувства. Окстись, Оди! Этот парень — красавчик плейбой, тебе такие никогда не нравились. Да и ты таким — как собаке пятая нога. Вы из разных миров. Ни в коем случае нельзя позволить этим мыслям взрасти… Разочарование это больно, а безответная любовь вообще способна убить…

Теперь мы возвращаемся в библиотеку. Горан зажигает большой свет, поправляет стремянку, залезает наверх. Долго изучает мою работу. Тут все гораздо печальнее, я ведь только приступила…

— Тут все гораздо хуже, — озвучивает он мои мысли.

— Здесь я первый раз… еще не успела…

— Не знаю, могу ли тебе полностью верить.

— Дело ваше.

Такой простой разговор, а у меня горло сжимает от волнения. Черные глаза Горана кажется в самую душу заглядывают…

— Пошли.

— Теперь-то куда? — всхлипываю.

— Провожу тебя в твою комнату. Думаю, на сегодня твоя вылазка окончена. Или желаешь снова на стремянку залезть?

После пережитого стресса, я, разумеется, ни капли не хотела туда лезть.

— Нет, на сегодня я не работник, спать пора. Но я и сама могу дойти… — последняя фраза уже в спину Василеску летит, он меня не слушает. И за руку на этот раз не берет. Но я, как хвостик покорно за ним следую. Доходим до моей комнаты, удивительно, что он находит ее безошибочно. Откуда знает? Хотя, это крыло прислуги и ошибиться трудно, всего одна комната тут пригодна пока для жилья, остальные ждут ремонта.

— Спасибо большое, — берусь рукой за ручку двери, поворачиваюсь к боссу, решив, что надо проявить вежливость. А то и правда немного переборщила с хамством. — Извините меня за некоторые резкие слова… Я очень испугалась. Все так неожиданно…

Горан ничего не отвечает, стоит и продолжает внимательно разглядывать меня.

— Хорошо… я тебя прощаю, — у Василеску такой взгляд, более всего подходит слово жадный, но с чего ему жадно смотреть на меня? Вот только во рту моментально пересыхает. — Черт, я сейчас понял, что даже имени твоего не знаю.

— Что в имени тебе моем?

Оно умрет, как шум печальный

Волны, плеснувшей в берег дальный,

Как звук ночной в лесу глухом.

Не могу удержаться и не произнести со школы знакомое четверостишье.

— Я уже понял, что ты разносторонне образована, — кивает Горан. — Пушкина любишь, похвально.

— Кто ж его не любит, — отвечаю, лишь бы что-то сказать. Мне почему-то ужасно не хочется говорить свое имя. Он и так меня считает странной, на грани с шизофренией, явно…

— Кажется, когда мы знакомились, вы не спрашивали моё имя, вам было неинтересно, — отвечаю дерзко.

Редко бывают моменты, когда я так зацикливаюсь, обычно мне пофиг, всегда спокойно сообщаю имя, данное мнение моими оригинальными родителями. По-хорошему надо было переименовать себя, но не сложилось, руки не дошли, а теперь уж, наверное, поздно. Глупо менять паспорт в двадцать пять лет потому что тебя вдруг стало смущать собственное имя.

Горан сверлит меня внимательным взглядом, словно мысли прочесть пытается.

— Так ты скажешь, как тебя зовут или нет? — спрашивает раздраженно. — Или это тоже тайна или секретная миссия?

— Меня зовут Одетта Романова! — выпаливаю ему в лицо с видом «Подавитесь, босс».

Он и правда молчит, словно язык проглотил.

— Теперь я понимаю, почему не хотела говорить, — усмехается. — Да уж, ты просто девушка фейерверк, каждую минуту сюрпризы. Твои родители были фанатами «Лебединого озера»?

— Ваши познания мировой классики просто потрясают!

— Неразумно так много дерзить боссу, не находишь? — в глазах Василеску появляется опасный блеск, чувствую, как его взгляд отдается дрожью во всем теле.

— Вы правы, прошу прощения, — опускаю глаза в пол.

— Ладно, прощу так и быть.

Блин, когда же это сверление закончится? Я скоро чесаться начну! Надо срочно завершить этот… то ли допрос, то ли прощание.

— Вы мне поверили? — не могу удержаться от последнего вопроса. — Я про реставрацию…

— Пока не до конца, — получаю обнадеживающий, но не слишком ответ.

— Ясно… Ну, спокойной ночи…

И тут рука Горана ложится на мою, ту что касается ручки двери, мешая повернуть ее.

— Погоди, — шепчет проникновенно. — Я еще не могу тебя отпустить.

Он так близко, а со мной происходит что-то неладное. В животе что-то трепещет, щекочет, будто крылья бабочки, слыхала о таких клише и всегда смеялась над ними… и вот, пожалуйста. А еще растет паника. Внутренний голос вопит: Он что, собирается меня поцеловать?

Горан притягивает меня ближе и шумно втягивает воздух, словно ловит ноздрями запах духов. Вот только я не пользуюсь духами… Обычно от меня пахнет красками, не самый романтичный запах… Подбородок босса касается моих волос, его губы рядом с моей шеей, и тут вспоминаю про чертовых вампиров. Это какой-то иррациональный, глупый страх, но на секунду мне кажется, что Горан и правда собирается сейчас вонзить свои зубы в мою шею.