Черный принц

И все-таки… теоретически… если исходить из волновой природы… свет как волна и частица… постоянная Планка… нет, не то и не так. Не свет – пламя.

Пламя – разновидность света.

Только в бреду подобная аксиома выглядит логичной. Но Брокк разглядывает ее, берет на руку кристалл пламени, подносит к глазам. Идеальная форма.

…идеальная.

Кристалл… кристалл, конечно, только кристалл. Накопитель. И передатчик.

Резонатор.

Брокк рассмеялся оттого, насколько гениальна и проста была идея. Нет нужды синхронизировать бомбы друг с другом. Достаточно каждую уравновесить с кристаллом… с очень крупным кристаллом…

…такой вырастить непросто.

…вырастили…

…полигон и драконы. Взрыв и смерть как следствие. Но все было наоборот. Сначала смерть, потом взрыв как способ скрыть смерть среди иных. Лист среди листьев. Где-то он слышал подобное. В его полусне листья ложились под ноги и рассыпались пеплом. Снизу же гулким рокотом, огненным шквалом гремела жила.

Поднималась.

Брокк видел чешую из застывающей магмы, слышал грохот сердца мира и треск гранитных артерий. Не хватало малости, толчка…

…пробоя.

– Брокк?

Он очнулся за мгновение до того, как понял, кто именно убил его дракона. И ускользнувшее знание заставило заскрежетать зубами. Его жена, кутаясь в одеяло, стояла напротив окна, и за ее спиной таяли вереницы цифр, но Брокк их помнил.

– Бумага, – севшим голосом попросил он. – И чернила.

Писал. Спешил, пока сон вовсе не выветрился, уже понимая, что память останется, но все еще боясь потерять хотя бы крупицу из того, пришедшего.

Кэри не задавала вопросов.

Принесла чай и свежие тосты. Села рядом, подперла кулаком подбородок, смотрит. Ждет объяснений и смотрит. Но взгляд ее – не помеха, скорее уж подстегивает.

…если уйдет, то навсегда.

…она должна остаться, и для этого придется спасти город.

Вычертить наново треугольник…

– Я не мешаю?

Она собирает листы, раскладывает их на софе, чтобы чернила досохли.

– Нет. Прости, я скоро.

– Конечно…

…треугольник. Равносторонний.

Правильный. Высота равностороннего треугольника является его же биссектрисой и медианой… простейшая геометрия. И точки опоры.

Три точки.

– Брокк, – легкое прикосновение к плечу, – к тебе пришли.

– Кейрен? Если Кейрен, то проводи, пожалуйста… – Он ловит ее руку и целует. А ладонь в чернилах, наверное, он опять их разлил. Или записи размазались, а ей пришлось переписывать начисто. – Если кто с вежливым визитом, то…

– Соврать, что ты не принимаешь.

– Именно. – Он все-таки отвлекся, чтобы обнять жену, упереться лбом в ее живот. – Кэри…

– Все плохо, да?

– Я бы хотел сказать, что хорошо, но… если я скажу тебе уйти, ты уйдешь.

…пусть и навсегда, но главное, живой останется.

– Почему ты такой умный, – Кэри взъерошила волосы на макушке, – но при этом такой бестолковый?

– Не знаю.

Кейрен из рода Мягкого Олова выглядел больным. Он похудел, и без того острые скулы заострились еще больше, щеки ввалились, и кожа отливала мертвенной синевой.

– Плохо выглядите, мастер, – заметил он, разминая руки.

– Могу сказать то же самое о вас.

Кейрен кивнул и поморщился, прижав пальцы к виску. Висок был полупрозрачным с резко очерченными жилами кровеносных сосудов, которые набрякли.

– Мигрень?

– Она. Быть может… пройдемся? Если у вас есть что сказать.

– К сожалению, есть.

– И новости нерадостные?

Он тер висок, расцарапывая бледную кожу до крови и смахивая багряные капли грязным рукавом, вновь морщился.

– Вынужден предупредить, мастер. – Кейрен как-то вдруг поник. – Я больше не веду это дело.

– Отстранили?

– Ввиду личной заинтересованности. – Он оскалился. – Которая мешает думать ясно. Я в жизни так ясно никогда не думал, но… дерьмово все. И мне быть здесь не положено. Вообще в городе быть не положено…

– Но вы не уйдете?

– Именно.

– Ввиду личной заинтересованности.

Кейрен хмыкнул и кивнул:

– Да. Так что вы вовсе не обязаны…

– Сначала прогулка, разговор или обед?

– Разговор. – Кейрен отнял руку от виска и с явным удивлением уставился на вымазанные в крови пальцы. – А уж с чем – выбирайте сами.

…за ночь сад занесло. И воробьи купались в снегу, истошно чирикая. Дремала на вершине рябины взъерошенная галка, точно пугало, охраняющее налитые ягоды от птичьей мелюзги.

Воздух был свежим.

Пьяным.

– Я слышал о том, что вчера случилось. – Кейрен остановился на развилке.

А пальто на нем не по сезону тонкое, с чрезмерно длинными рукавами и широкими плечами, а спина заужена. И хлястик оторвался, повис на нитке полотняным хвостом.

– И вас тоже решили подчистить… на недельку-другую.

– В каком смысле?

Снег яркий, солнце и вовсе слепит.

– В прямом. – Кейрен зачерпнул горсть снега и принялся руку оттирать. – Меня тоже пытались… отправить на отдых. Убить не до смерти.

– И как?

– Как видите. Жив. Пока еще.

Странная улыбка, и кровь под ногтями, которую не выходит вычистить, что неимоверно Кейрена злит. А пальцы синеют.

«Убить не до смерти», хорошее выражение. Точное. И на правду похоже. Будь чешуя тоньше, подгорел бы. Не до смерти, точно, но хватило бы, чтобы уложить в постель на недельку-другую… а если бы Кэри…

– Достаточно одного взрыва, чтобы пошла цепочка. – Брокк оперся на обындевевший темный ствол. – Что вы знаете о кристаллах?

– Мало, мастер… энергоемкая структура. И еще, что их выращивают при жилах. Чем жила сильней, тем больший кристалл можно вырастить. А чем больше кристалл, тем больше в нем энергии. И соответственно, тем больше он стоит. Кажется, так?

– Примерно. – Сложно объяснять очевидные вещи, но придется. – Важен не размер, а степень сжатия. Есть первичные рыхлые кристаллы, которые легко получить. Да они и сами над жилой растут… энергоемкость низкая, поэтому и используют в основном на бытовые приборы, те же печи или плиты. Здесь действительно все зависит от размера. Дальше идет уплотнение. Всего десять степеней. Первая позволяет увеличить энергоемкость вдвое… вторая – вчетверо. Третья – в восемь раз.