Чертовщина за свой счет

Мне бы сразу сказать, что не меня. Но я, как всегда, растерялась и через стекло двери завороженно уставилась на знакомого мужичка. Этот ужас, летящий на крыльях ночи, смешно гримасничая, пытался языком жестов рассказать мне, а заодно и окружающим, о своей нечаянно нагрянувшей любви к моей персоне. Чего стоили одни его воздушные поцелуи!

Реакция пассажиров была неоднозначной. Кто-то от души хохотал, кто-то советовал мне простить мужа, раз уж он так искренне убивается. А кто-то откровенно ругал меня и мне подобных, поскольку именно из-за таких стерв хорошие мужики слетают с катушек. Мне бы промолчать – сошла бы за порядочную. Но я сдуру решила оправдаться и поведала всем, кто мог меня слышать, что не имею к паяцу из соседнего вагона никакого отношения.

– Что она сказала? – переспросил у соседки пожилой, аскетичного вида мужчина.

– Сказала, что это не ее муж, – с готовностью отозвалась та.

– Любовник, значит… – проворчал не в меру догадливый аскет. – Ни стыда, ни совести! А дома небось муж ждет. Как порядочную…

– Так она этого любовника бросила, – подморгнув мне, хихикнула соседка. – Вот теперь и едет домой… как порядочная.

Мнения пассажиров опять разделились. Я выскочила на очередной остановке и решила подождать следующий поезд. Уверена: в увлекательной дискуссии многие точно проехали мимо своих станций…

В холле Наталья большинством голосов добилась моего освобождения на поруки. Себе, естественно. Голос Лешика был куплен за обещание погладить ему выстиранные белые брюки. Обиженная Алена отправилась гулять дальше. За ней – на некотором расстоянии Лешик, а мы с подругой уселись на уютный диванчик и одновременно сказали друг другу: «Ну, рассказывай!» После небольшого препирательства я коротко изложила историю своего знакомства с Игорем. Наталье, в принципе, рассказывать было нечего. О проваленном дебюте в музыкальном салоне я уже знала. Что же касается пристального внимания к персоне Игоря, то оно объяснялось несколькими причинами, и первая – он козел! Ну да кто бы в этом сомневался? У подруги все лица мужского пола, исключая детей и примерно с десяток взрослых – козлы. Свое звание Игорь добросовестно заработал, поскольку Наталья несколько раз заставала его на этом же самом диванчике вместе с какой-то девицей обалденной наружности. Кстати, обманчиво-интеллигентной. Он едва ли не лапал ее, а она только деланно вежливо улыбалась и слегка поводила плечиками, пытаясь увернуться. Если бы ей это не нравилось, треснула бы по загребущим лапищам и отправила куда-нибудь… на выпас.

– Я, может быть, и внимания на них не обратила бы. Мало ли тут сладких парочек, у которых на отдыхе просыпаются нежные чувства, – возмущенно продолжала Наташка. – Но уж больно разителен контраст. Как бы тебе объяснить… Ну вот, например, можешь представить меня рядом с нашим главврачом? Нет, ты его не знаешь… Ну тогда… Нет, этого козла ты тоже не знаешь… Вот! Помнишь Ладу Игоревну? – Я невольной вздрогнула. – Еще бы тебе не помнить! А ее замухрышечного муженька? – Дождавшись от меня утвердительного кивка головы, продолжила: – Вот примерно такая же несуразица. Помнится, ты говорила, что Игорек обожает своих жену и сына? – Я еще раз кивнула. – Так вот мне так не показалось! И, помяни мое слово, в эту поездку он отправился не в поисках затерявшихся ближайших родственников, а с желанием оторваться по полной программе. Перелетная птица, блин! Кстати, о птичках! Никак не могу отделаться от впечатления, что я эту мордофизию где-то видела. – Наталья опять задумалась, но безрезультатно. – Ну, да бог с ней, с этой амнезией. Может быть, просто похож на кого-нибудь из знакомых…

– Ты знаешь, – задумчиво пробормотала я, – Светлана тоже говорила, причем без восторга, что видела Игоря в компании с какой-то девицей… Сможешь мне ее показать?

– Однозначно! – захохотала Наташка. – За ужином. Не понесемся сразу, как пригласят, худеть надо, а отправимся чуть позднее. И зайдем с другой стороны – мало ли, кого мы ищем…

– Ты понимаешь, что получается? – перебила я подругу. – Как бы не сам Игорек устроил жене и сыну похищение… И ввел всех в заблуждение. Странно только… Светик говорила, что он искренне переживал…

– Просто вошел в роль несчастного мужа и отца. А теперь лихо из нее вышел.

– Ну да. Здесь ведь его никто не знает… Кроме Светы. А ее он в Калязине высадил и отправил домой, убедив, что едет с частным детективом… Если, конечно… – Сработала интуиция, и в голове у меня молнией мелькнула одна догадка, но я ее тут же отмела прочь. И показала интуиции фигу. Уж очень нереальной показалась эта догадка. А надо бы! Ох, как надо бы прислушаться к своему внутреннему голосу…

– Долго вы тут сидеть собираетесь? – раздался над ухом голос Алены. Как раз в тот момент, когда я засунула в рот конфету, заботливо протянутую Натальей. Естественно, от неожиданности я нечаянно ее проглотила. Целиком. Так и не почувствовав вкуса. Ну такая обида! Правда, Наташка свою вообще не донесла до рта. Она выпала у нее по дороге и брякнулась на ковровое покрытие.

– Мамуль, ну ты что, испугалась? – чуть не плача, погладила меня по плечу дочь.

– Ничего, – с трудом проронила я, с опозданием закашлявшись, – проклятые рудники… Дай свой платок…

– Тебя хоть есть кому пожалеть, – завистливо заметила Наталья, укоризненно глядя на Лешика, отрывавшего липкую конфету вместе с ворсинками от пола. – Мать, можно сказать, без десерта оставили, а сын даже сочувствия не проявил. Вот так растишь-растишь…

– Что посеешь, то и пожнешь, – философски заметил Лешик. – Ну так и быть, при первой возможности куплю тебе килограмм мороженого. Хоть ты уже и довольно большая девочка и все это похоже на шантаж. Кстати, если эту конфетину помыть, она еще вполне съедобна. Кажется, ириска «Меллер»?

– Была, – расстроенно поправила Наталья. – Взяла парочку на дегустации и только сейчас про них вспомнила. С весны в кармане провалялись. То есть я хотела сказать – хранились. И так бездарно пропали!..

Продолжать посиделки стало бессмысленно. И мы поднялись с намерением привести себя в относительный порядок перед поздним ужином – следствием позднего обеда. Заодно выяснилось, что у меня на правой щеке красовалась доселе незамеченная полоска синей краски. Еще один подобный след присутствовал на правой же руке. Не зря на меня обращали внимание пассажиры на палубе.

Мы уже почти дошли до поворота в коридор, когда мимо, задев Лешика и тут же извинившись, буквально проскакал в свою каюту капитан. Или шкипер, не знаю, как правильнее. По-моему, он был то ли расстроен, то ли рассержен. Вслед за ним разъяренной фурией пронеслась массовичка. Тоже задев Лешика, но не извинившись. За плотно закрытой дверью каюты началась разборка на явно повышенных тонах. Мы с Натальей даже слегка притормозили. Но ссорящиеся стороны, очевидно, сумели обуздать свою ярость, да и детки смотрели на нас с явным недоумением… Пришлось сделать безразличный вид и разойтись по каютам.

– Мам, у нас с тобой правда все в порядке? – в упор глядя на меня своими глазищами, спросила Алена. Я постаралась сделать недоумевающий вид и вопросительно подняла вверх брови. – Я имею в виду, мы ни во что неприятное не вляпались? – Я отрицательно покачала головой. – И если что-то будет не так, как надо, ты мне скажешь?

Я кивнула головой и добавила:

– Ну что у нас с тобой может быть не так, а? Мы же не ищем приключений на свою голову.

– Никто и не говорит, что мы их ищем. Они сами нас находят, – пробормотала Алена, расчесывая волосы. Как же она была права!

Устраивать маневры в ресторане не пришлось. Эффектную девицу, с которой Наталья застала в укромном уголке Игоря, мы увидели в холле. Она появилась непонятно откуда и уверенно направилась в ресторан, мельком взглянув на нас. Но я могу поклясться, что взгляд был очень цепким и внимательным.

Наталья дернула меня за рукав платья и прошептала в ухо:

– Вот она. Кстати, забыла сказать – уже и капитана охмуряет.

– А я ее видела в первый день с этим усатым типом, ну… ты помнишь, в очках. Видимо, это ее способ отдыхать. Впрочем, нас это не касается. И надо сказать, девчонка-то и вправду красивая. Вот мужики штабелями и складываются.