Чертовщина за свой счет

– Или как, – с тоской проговорила я. – Скажу, до чего додумалась, раз уж Алексей Иванович надулся. Все дело испортила Светочка. Боюсь, что она по какой-то причине заподозрила Игоря в организации похищения любимой жены и сына. Он сообщил, что едет в командировку, а она откуда-то узнала о приобретенной путевке на теплоход.

– Из путевки и узнала, – не выдержав, проворчал Алексей Иванович. – Сидела у него в кабинете, а его сотрудница как раз эту путевку и привезла. Вместе с паспортом. Да еще и счастливого отдыха пожелала.

– Понятно. И еще этот странный сон про Дениску. Девчушка решила тайком пробраться на теплоход и разобраться во всем сама. А если надо, то и отомстить.

– Пристрелив зажигалкой! – радостно хмыкнула подруга. – Впрочем… кто ее знает. Мы во всяком случае точно не знаем, был у нее настоящий пистолет или зажигалка.

– Эта штуковина? – спросил Алексей Иванович, вытащив из тумбочки пистолет. Мы, как по команде, разинули рты.

– Вроде эта, – неуверенно пробормотала подруга, вертя в руках пистолет. – Можно стрельнуть?

Разрешение на пальбу совпало с моментом спуска курка. Раздался щелчок, и из ствола, нацеленного на чашку Костаки, вылетел веселый язычок пламени.

– Фи-и-га себе! – невольно вырвалось у меня… – Продолжим. Значит, вы отловили Светика и ввели ее в курс дела. – Ветеран развел руками, что означало: «А что делать?» – И она должна была сойти в Дмитрове, как и планировала?

– Нет. Мы не могли отпустить ее ночью одну. Хотя она и уверяла, что ее встретят. Я думал договориться с капитаном насчет нее…

В эту ночь Игорь был на волосок от гибели. Опять позвонила та женщина и сообщила, что готова передать ему сведения о жене и ребенке. Встреча была назначена на верхней палубе. Как развернулись события дальше, я пока говорить не буду. Вы явились, как говорится, под занавес. Игорь жив и здоров. Звонил мне из Москвы. Об этом не следовало упоминать, но у вас был такой настрой против меня… Боялся, глупостей наделаете. Игорек сильный малый и прекрасный пловец – моя школа. Ну, а дальше… Дальше вмешалась Ирочка… – Я невольно поерзала на пуфике, – и выдала все, что успела выяснить, уроду, попытавшемуся убить внука. К сожалению, Светлана почти ничего не рассказала Ирине. Я бы предотвратил тот разговор… с ныне покойным…

– Бобриком. Ирина, идиотка, хотела как лучше, – заступилась за меня Наталья. – Эта ненормальная вообще не способна причинить кому-нибудь зло. Кроме себя. – Я взглянула на подругу с благодарностью. – Да я ее и не виню. Тем более что все мы теперь товарищи по несчастью. В большей или меньшей степени. К сожалению, убийца был не один…

– Их, по крайней мере, четверо, – пробормотала я, растеряв прежнюю уверенность. И добилась уважительного взгляда Алексея Ивановича. – Уже говорила Наталье, что Рыжий, напарник Бобрика, – это клички, чтобы не путать соучастников, – испугался моих знаний. Они угрожали его безопасности и безопасности третьего убийцы – старшего по званию. Рыжий убирает Бобрика, а старший убирает Рыжего, благополучно перекладывая вину на ранее убитого Бобрика. Так… Подождите. Это что же получается… Я невольно ухлопала двоих! Мама дорогая! Воистину, знание – сила!

– Не переживай. Решетка тебе не грозит. В крайнем случае пристрелят, и все дела, – утешила подруга. – Есть такое знаменитое выражение: «Словом и убить можно». Не могу сказать, что словом, но уж речью-то своей точно двоих ухайдакала. Наповал! Главное, чтобы теперь рикошетом по нашей башке не досталось. Ну да, помнится, кто-то говорил – убивать нас вроде не собирались, просто хотели выкинуть на чужом берегу, чтобы исключить встречу со Светланой. А Алексей Иванович, насколько я поняла, вообще вне подозрений? Фамилии-то с внуком разные… – Она выжидательно взглянула на ветерана и удостоилась положительного ответа.

– Как минимум осталось двое из общей группы преступников, – оттаяв от осознания содеянного, продолжила я. – Это мужчина, чуть старше нашего возраста, – кивнула я Наталье. – Он передал мальчику сверток с пистолетом и напутствием подбросить его нам. И есть еще женщина, с которой этот мужчина в сговоре. Та, что звонила по телефону. Я так думаю, что решение не допустить нашу встречу со Светиком они приняли обоснованно. Если бы Наталья случайно не увидела объявление о розыске, мы никогда бы не узнали, что Бобрик – это не Игорь, за которого он себя старательно выдавал. Но ведь двое оставшихся преступников сего обстоятельства не знают! Вот и получается: Игорь-Бобрик исчез. Милиция занялась расследованием убийства Рыжего. Нормальным людям не придет в голову создавать себе проблемы и сообщать о своем знакомстве с Игорем и его историей.

Светлана при встрече с нами могла сорвать с Бобрика маску Игоря. Они абсолютно не похожи. Вот тогда-то у нас и могло возникнуть дружное желание сбегать в милицию. Или, на худой конец, к капитану. Алексей Иванович, не волнуйтесь. Светик узнаванию не подлежит. Все наши об этом предупреждены. Мы ее не узнаем, даже если она повиснет у нас на шее.

– Я, пожалуй, все же прилягу…

Нет, мы действительно безнадежные дуры. Наташка права. Я уболтала бывшего капитана хуже десятибалльного шторма, а она и не думала прерывать мое выступление. Вскочили мы одновременно и с одинаковыми извинениями столкнулись в маленьком пространстве каюты. Поняв, что мешаем друг другу, одновременно отступили и заняли прежние места.

– Так, – сосредоточилась Наташка, – дело плохо. Можем толкаться здесь до утра, а мне хочется взглянуть на триумф Алены. Поэтому я встаю первая, проверяю у Алексея Ивановича пульс и выхожу в коридор. Второе действие полностью твое. Нет, я могла бы отдать пальму первенства тебе, – добавила она, уловив в выражении моей физиономии что-то такое, что показалось ей недовольством, – но не уверена, что ты не спутаешь удары пульса с тиканьем будильника.

– О, в этом плане можешь быть абсолютно спокойна – не спутаю. Пульс я просто не найду. – Я дисциплинированно сидела, сложив руки на коленях, и уговаривала себя не задавать больше ни одного вопроса.

Больной, у которого Наталья с будильником в руке считала пульс, начисто отрицал наличие у себя болезненных проявлений, ссылаясь на простую усталость. Наташка немного подумала, к чему бы придраться, чтобы убедить больного в обратном, но ничего подходящего не нашла. Тем не менее вывод ее был категоричен:

– Вам сейчас плохо, поскольку давление значительно понизилось. Я пришлю к вам врача…

В отведенное мне время встала и я, бодро подмигнув Алексею Ивановичу.

– Вы мне очень нравитесь, – шепнула ему, – будьте здоровы!

Он радостно улыбнулся в ответ.

По коридору, слоняясь из конца в конец, ходил одушевленный предмет одного из незаданных мною вопросов – Костаки. Уверена, он караулил наш выход. Может, просто терпеливо ждал возможности вернуться на свое место? Но это только один из вариантов.

– Вот сейчас войдет он в каюту, – заявила Наташка, когда мы отошли на безопасное для хорошего слуха расстояние, – и скажет страшным голосом трех медведей разом: «Кто лежал на моей кровати?!» Я забыла поправить покрывало. У меня от твоей трескотни ум за разум зашел.