Чертовски весело

Он сделал ножом несколько выпадов, притом довольно умелых, от которых я успешно увернулась. Он, очевидно, в секции фехтования занимался.

Еще один выпад.

На этот раз я едва успела отскочить в сторону. Ударилась локтем о стекло подъездного окна. У нас большие окна на каждой лестничной площадке – в человеческий рост высотой. Надо поосторожнее, а то еще оступлюсь и полечу из этого окна. Третий этаж, вообще-то не ушибусь, успею сгруппироваться.

О, черт! Ему все же удалось меня достать. Нож полоснул мне по правой руке чуть ниже локтя. И глубоко полоснул, черт, кровь так и хлынула. Горячая.

Хватит лимонничать! Я поднырнула под руку парня, схватила его за горло и, упав на спину, бросила его через себя. Как раз в это самое окно.

Он даже ножом не успел махнуть. Пробил разлетевшиеся со звоном стекла и рухнул с высоты третьего этажа на крышу стоящей у подъезда машины.

Это ему еще повезло – живым останется.

Интересно, что летел он молча. Не орал. Он и во время драки ни звука не произнес.

Сверху послышался топот. Это тот, в спортивном костюме, бежал вниз. То ли испугался – загрохотало, то ли помочь другу решил. Первое – вернее.

Я снова шмыгнула за мусорку. На этот раз сидеть мне там пришлось недолго – всего пару секунд.

А, вот он.

Сейчас я лучше разглядела его лицо, чем в первый раз – парень был похож на артиста Никулина. Только стрижка другая у парня – наголо.

Парень на мгновение задержался у выбитого стекла – спиной ко мне, и я, бесшумно покинув свое убежище, перехватила сзади его горло раненой рукой и здоровой – левой – выхватила пистолет.

Моя кровь, сразу залившая его спортивную куртку, видимо, его испугала. Он бы и крикнул, если бы я ему горло так сильно не зажала.

Я приставила пистолет к его боку и немного отпустила раненую руку – больно было, да и мне нужно было кое-что от парня услышать.

Наверное, мы живописно смотрелись на фоне выбитого окна. Какие-то парни стаскивали бесчувственного интеллигента в пиджаке с крыши помятого автомобиля. Судя по их осторожным движениям, они этого интеллигента сюда и привезли. Все из той же команды.

– Кто послал? – шепнула я в ухо своему пленнику и, чтобы не терять времени на бессмысленные уговоры, сразу взвела курок и подтолкнула его на шаг к окну.

– Ры… Рыжий… – прохрипел он, – Рыжий послал…

Какой Рыжий? Рыжий еще какой-то.

Парни внизу уже стащили своего товарища с крыши и теперь заводили автомобиль. Сматывались. Правильно, шухер такой навели. Тихо работать не умеют.

– Какой Рыжий? – задала я вопрос и еще на шаг подтолкнула «Никулина» к окну. Полшага еще осталось.

– Витька Рыжий, – хрипло выпалил парень, – я больше о нем ничего не знаю. Никто не знает.

Ну ладно. Для Генриха, наверное, этих сведений будет достаточно. Пусть поможет мне найти того, кто организовывал на меня покушения, а я помогу ему найти воровскую кассу. Не знаю еще как, но помогу.

Я отпустила парня – он пошатнулся – и несильно подтолкнула его. Он, взмахнув руками, закричал и исчез в проеме окна. Мгновение спустя послышался глухой удар. Принимайте, ребята, еще одного товарища своего на крышу машины. Они так и не успели отъехать.

Забирайте, мне он больше не нужен.

Глава 10

Рана моя, кстати, оказалась не такая уж и легкая – были немного задеты связки. Не очень сильно, но задеты – порезал этот гад глубоко.

Я сама себе наложила швы и перебинтовала руку. И надела рубашку с длинными рукавами, чтобы повязки видно не было. А то некрасиво.

Боль была нестрашная. Мне приходилось и не такое испытывать. Да и обращать внимание на боль у меня времени не было. Я, закончив самоврачевание, кинулась к телефону. Генриху звонить.

Как я и ожидала, Генрих сразу поднял трубку. Я рассказала ему о сегодняшнем своем приключении. И сообщила, что покушения эти на меня связаны с Черепом.

Между прочим, сильно кривить душой мне не пришлось, я интуитивно чувствовала, что какая-то связь все равно есть.

Череп работал в «Булет-банке» начальником охраны. Престижная работенка, без протекции на такую не устроиться. А тот, кто Черепа устроил, явно имел свои какие-то цели.

Уж не генриховскую ли квартиру?

Вполне может быть.

Для ограбления Генриха Череп – человек самый что ни на есть подходящий.

С банком связаны и мои проблемы.

Кстати, не знаю я никакого Витьки Рыжего. Зачем он будет желать мне смерти?

А вот Генрих, как стало ясно из телефонного разговора, что-то про этого Витьку Рыжего слышал. Есть в городе такая банда отморозков. Больших неприятностей она пока не причиняла, вот братва ее до поры до времени и не трогала.

Что ж, пришло время. Генрих обещал этого Рыжего разыскать в ударные сроки. А потом дождаться меня и уже тогда поговорить.

Я отправила Александра Владимировича и Юлию Львовну к Игорьку Селиверстову, в квартире им оставаться опасно. Пока этого Рыжего не найдут. Да и вообще под ногами эта парочка здорово путается.

А сама я осталась в пустой квартире дожидаться звонка Генриха. И милиции, если ее вызывали. А если наряд все-таки прибудет, я дверь не буду открывать. Пускай попробуют взломать. Нет никого дома, и все тут.

* * *

Генрих позвонил мне примерно через час. Вот так уголовники работают – по-стахановски. Никакая милиция мною не интересовалась. Так что провела я этот час спокойно – чай пила. На всякий случай я позвонила еще в банк узнать, вдруг что известно о Коле-Пете-Черепе. Не узнала.

Мне ответили, что начальства нет и ни на какие вопросы они отвечать не намерены. Я спросила Валерия Петровича Задовского. Мне сказали, и его нет. Уехал куда-то. А куда – неизвестно. И неизвестно, когда будет. Вот так.

А Генрих мне сообщил, что самого Витьку Рыжего достать ему не удалось, зато удалось определить его местонахождение – на какой-то даче, Генрих знает, на какой. От города это довольно далеко, так что за мной заедут на машине. Я назвала место встречи, мы ненадолго распрощались.

Через сорок минут я уже мчалась в машине Генриха по пригородному шоссе. В машине, кроме нас, – мы с Генрихом сидели на заднем сиденье – находились шофер, естественно, и молоденький паренек Шурик, «шестерка» Генриха. Личный паж, так сказать. Внешность Шурика была бы ничем не примечательна, если бы он не лыбился постоянно, – у Шурика не хватало четырех передних зубов. Двух сверху и двух снизу.