Четверка сравнивает счет
Шрифт:
— Узнала машину. Предположила, что ты вел наблюдение за «Севен Илевен».
— И вел, и вел, и вел.
— Наркотики?
— Фальшивки.
— Даже не надеюсь, что ты мне расскажешь.
— Да пошло оно все. Министерство финансов так запуталось в этом деле, что уже не имеет значения скрывать. Насколько нам известно, из Трентона уходят фальшивые двадцатки лет пять… возможно и дольше. Взамен министерство финансов предпринимает все. Они потратились на то, чтобы достать того парня. Никаких пластин для печатания денег не оказалось там, где они должны были быть. Никакой бумаги. Вообще
— Кассир не знал, кто их принес?
— Их обнаружили в банке, когда их пересчитывал служащий, чтобы положить на депозит.
— А ты что думаешь?
— Я думаю, что в первый раз мы взяли того парня, что надо. Случилось так, что ему повезло, и оборудования при нем не оказалось.
— У меня возникла одна дикая мысль. Мы связывали смерть Хелен Бадьян с Максин. Возможно, с Максин это не имеет ничего общего. Может, смерть связана с фальшивыми деньгами.
— Я тоже об этом думал, но образ действия ведет к Максин. Смерть наступила в результате удара в голову, но один палец у нее тоже был отрезан.
У меня имелась даже более дикая мысль, но мне не хотелось высказывать ее вслух, чтобы не выглядеть дурой.
Зазвонил телефон, и Морелли ответил на звонок.
— Да, миссис Плам, — произнес он.
Я выпрыгнула из кресла и побежала к входной двери. Я уже преодолела половину пути, когда Морелли схватил меня сзади за блузку и, рванув, предотвратил мой побег, прижав меня к своей груди.
— Твоя матушка, — сообщил он, вручив мне телефон.
— Стефани, — раздался голос матушки. — Что это я слышу о твоей беременности?
— Я не беременна. Это договор о совместном проживании, а не замужество.
— Все об этом говорят. Все думают, что ты беременна. И что я должна говорить миссис Крэндл?
— Скажи ей, что я не беременна.
— Твой отец хочет поговорить с тобой.
Я услышала, как передали трубку, а затем раздалось пыхтение.
— Папа?
— Ага, — отозвался он. — Как там бегает «бьюик»? Ты должна заправлять его высокооктановым бензином, знаешь ли.
— Не беспокойся. Я всегда заливаю высокооктановый бензин.
Я никогда не заливаю высококачественный бензин. «Бьюик» его недостоин. Слишком уродлив для этого.
Папаша снова передал трубку матушке, и я прямо слышала, как матушка закатывает глаза от папашиных бесед.
— У меня в духовке прекрасная кастрюля жаркого, — сказала она. — С горошком и картофельным пюре.
— Ладно, — произнесла я. — Я приеду на обед.
— И с Джозефом.
— Нет. Он не сможет выбраться.
— Нет, я смогу, — вмешался Джозеф.
Я издала глубокий вздох:
— Он тоже приедет. — Потом закончила разговор и передала Морелли трубку: — Ты еще пожалеешь.
— Ничто так не заставляет женщину сиять, как беременность, — заявила авторитетно
Бабуля.— Я могу сиять, но я не беременна.
Бабуля посмотрела на мой живот:
— А выглядишь беременной.
Это все та проклятая итальянская еда.
— Это торт, — пояснила я.
— Тебе стоит избавиться от таких тортов перед свадьбой, — посоветовала Бабуля. — Иначе придется тебе покупать одно из этих платьев в стиле ампир, которые не имеют талии.
— Я не собираюсь замуж, — заявила я. — Поэтому никакой свадьбы не будет.
Бабуля выпрямилась на стуле:
— А как же быть с залом?
— С каким залом?
— Мы решили, что вы устроите прием в Польском национальном зале. Это самое лучшее место для таких случаев, и Эдна Маевски сказала, у них кто-то отменил заказ, и тебе нужно быстро подсуетиться.
— Вы же не заказали зал!
— Ну, мы не отменяли задаток, — сообщила Бабуля. — Мы не были уверены насчет даты.
Я посмотрела на Джо:
— Объясни ты.
— Квартиру Стефани повредил пожар, и она снимает у меня комнату, пока в ее квартире ремонт.
— Как насчет секса? — спросила Бабуля. — Секс-то у вас есть?
— Нет.
По крайней мере, с субботы.
— Будь я на вашем месте, уж у меня был бы секс, — заявила Бабуля.
— Боже, — отозвался папаша со своего места во главе стола.
Матушка передала мне картофель.
— Я заполнила твои бланки по страхованию. Эд осмотрел твою квартиру и сказал, что в ней ничего не осталось. Сообщил, что осталась только одна вещь: банка для печенья. Он говорил, что она в прекрасном состоянии.
Я мысленно подзадорила Морелли высказаться насчет банки, но Морелли был поглощен разрезанием мяса. Зазвонил телефон, и Бабуля вышла на кухню, чтобы ответить.
— Стефани, это тебя, — заорала Бабуля.
— Я звоню всем подряд, пытаясь тебя разыскать, — произнесла Лула. — У меня кое-какие новости. Только мы собрались уходить, как Винни позвонила Джойс Барнхардт, и Конни их подслушала. Они лаялись почем зря, чтобы он вернул ее в дело, и догадываешься, чем кончилось?
— Могу догадаться.
— Ага, так вот дальше она стала говорить Винни, как достает наводки на Максин. И теперь мы знаем имя одного маленького придурка, помогавшего Джойс.
— Ура!
— Я вот думаю: может, мы с тобой нанесем ему визит?
— Прямо сейчас?
— А у тебя есть дела поинтереснее?
— Нет. Сейчас вполне подходит.
— Я заеду за тобой, чтобы мне не пришлось ехать на твоем «бьюике».
Все разом прекратили жевать, когда я вернулась за стол.
— Ну? — спросила Бабуля.
— Это Лула. Я поем и побегу. У нас появилась наводка по делу.
— Я тоже могу с вами пойти, — предложила Бабуля. — Как в прошлый раз.
— Спасибо, но тебе лучше остаться дома и развлекать Джо.
Бабуля подмигнула Джо, а у Морелли сделался вид змеи, проглотившей корову, которая застряла в глотке.
Десять минут спустя я услышала, как к тротуару подъехала машина. Дом сотрясся от рэпа, потом музыка резко смолкла, и через мгновение в дверях показалась Лула.
— У нас уйма жаркого, — обратилась к Луле Бабуля. — Хочешь присоединиться?