Четвертая сестра

Коля(К Степе): У меня месячные.

Степа: Тем лучше. Войдет как нож в масло.

Вера: Скотина!

Коля: Это ты верно заметила.

Степа: Заткни хлебало. Кто тут скотина? Я? Я — Человек с большой буквы, как сказал ваш гребаный Буревестник. Может быть, я ихний благодетель. Может быть эти девки заработают у меня столько бабла, что смогут перевезти сюда свои семьи, которые уродуются в этом сраном Минске! Обратите внимание, никто из восьми ни разу не пикнул. Никто. Одна, правда, малость распустила язычок, но мы (размахивает бритвой) слегка укоротили его. Так что теперь она не жалуется. Нечем.

Таня(К Степе): Заткнись, шестерка! (К Коле) Почему ты не признался, что ты мальчик?

Коля: Испугался, что он тогда меня совсем убьет.

Степа: И правильно сделал, что испугался.

Таня: Но другого выхода у тебя не оставалось.

Коля: Да. Мне пришлось признаться.

Степа: Он признался. Тогда я перевернул его на живот и сказал: значит ты пидор? Любишь пошутить? Я тебе устрою шутку. Лежи здесь и пускай сопли.

Он кладет Колю на кровать и придавливает его коленом. Кладет бритву на чемодан, стоящий возле кровати.

Генерал: Когда я был в Берлине на слете ветеранов…

Таня: Помолчи, папочка.

Генерал: В аэропорту меня не пропускали через рамку, потому что осколки гранат, которые засели у меня в голове, заставляли прибор звенеть. Передо мной один тип тоже не прошел через рамку. Потому что у него в пупке было кольцо.

Таня: Папочка… А дальше что?

Генерал: Он уехал в Америку.

Коля(все еще лежа на животе, Вере): Могу я попросить чашечку чая без сахара?

Вера: Коленька, милый, ну конечно… Я никогда не прощу себе, что отпустила тебя в эту поездку. Вот видишь, Таня?

Таня: Выходит, я крайняя? Если бы дядя был на месте, ничего этого не случилось бы..

Катя: А дальше что, Коля? Что было дальше?

Коля: На нем были шикарные трусы.

Степа снимает брюки, остается в трусах и демонстрирует лейбл.

Степа: «Кэлвин Клейн». Видал?

Таня: Ну и что?

Степа: Как что? Я дал ему понять, чтоб готовился.

Степа механически готовит себя к траханью.

Вера: Боже мой!

Таня: Ну и?

Генерал: А серьга в ухе у него была?

Коля: Нет.

Степа: Нет.

Генерал: Значит это был не тот.

Вера: Папочка!

Коля: Я понял, что он хочет оседлать меня как лошадь.

Вера: Бедный ребенок.

Коля: Я говорил вам, что возле кровати стояла бутылка водки?

Вера: Говорил.

Коля: Я схватил бутылку и как стукну его по башке. Он — с копыт. Господь не оставил сироту в беде. Тогда я схватил бритву, которую он оставил на столе, и пырнул его в руку.

Степа: Да… Этот сучонок мне чуть совсем на хуй руку не отчекрыжил. Кто-нибудь даст мне носовой платок? (Стирает кровь с руки). Погоди, мы еще встретимся. (Показывает публике руку и уходит со сцены.)

Вера(Тане): Ты слышала? И вы встретились?

Коля: Я подхватил чемодан, отпер дверь и сбежал вниз. Когда та тетка увидела у меня в руке окровавленную бритву, она сразу стала очень любезной и беспрекословно вернула мне паспорт. Степа валялся на полу у двери, а тетка кричала. Что я сошла с ума, что нигде на Брайтон-Бич мне не предложат лучшего местечка… Но я плюнул в нее, взял такси и поехал в аэропорт Кеннеди.

Катя: Господи!

Таня: Все хорошо, ты вернулся, все хорошо…

Коля(обиженно): А вы на меня накинулись…

Таня: Откуда мне было знать. Я так надеялась, что наши молитвы дойдут до неба и мамочка нам поможет…

Ветеран затягивает песню.

Ветеран: Ах, собака, подруга боевая,

Ты упала на зеленую траву.

Генерал о твоей смерти не узнает.

Не пошлет он донесение в Москву.

Ты спасла сто товарищей от смерти.

Отыскала ты сто секретных мин.

Оказалася сто первая последней,

Как случилось это, знаю я один.

Таня: Ты когда-нибудь заткнешься?

Коля: Я проспал до прибытия следующего рейса Аэрофлота. Я знал, что обратный рейс отправится через два часа, и что я им улечу. Но тут я увидел мужика, который держал в одной руке чемодан вроде моего, а в другой — плакатик «Соня Онищенко» и махал им.

Вера: Как?

Катя: Дядя?

Коля: Он самый. Он не мог себе простить, что перепутал даты прилета. Он положил чемоданы на заднее сиденье. Всю дорогу он извинялся и расспрашивал, как вы живете и все такое. А теперь слушайте — и пусть у меня рука отсохнет, пусть Господь меня громом поразит, если я лгу. Потому что случилось так, что я мог снова попасть из огня да в полымя, и Степа снова нашел бы меня и уж тогда вы бы сейчас со мной не разговаривали…

Таня: Что?

Вера: Что?

Катя: Что?

Коля: Получилось так, что он остановил машину возле дома, очень похожего на тот, из которого я бежал.

Таня: Ну?!

Коля: Да. Дядя дал гудок, и тетка вышла на крыльцо. А за ней Степа, с рукой на перевязи и забинтованным лицом. Так что я неплохо врезал ему. И дядя взял чемодан и вышел из машины.

Таня: Я в шоке.