Четыре палки в колесо

Морелли оторвался от игры.

– Давай-ка, говори как есть. Ты купила содовую и получила двадцатку на сдачу. Что ты отдала за нее, полтинник?

– Ладно, просто я не хотела рассказывать, где я ее добыла, прямо сейчас.

Морелли изучил банкноту.

– Черт меня задери, - произнес он. Он повернул ее и подержал на свету. Затем похлопал рядом с собой по дивану: - Нам нужно поговорить.

Я села как можно дальше.

– Это ведь подделка?

– Угу.

– У меня было подозрение. Ее легко распознать?

– Только если знаешь, что искать. В верхнем правом углу маленькая линия, там, где пластина поцарапана. Мне также сказали, что бумага не совсем та, но я не вижу отличий. Узнаю только по отметке от царапины.

– Парень, которого ты пытался арестовать, из северного Трентона?

– Нет. Я точно уверен, что он работал один. Такая подделка денег обычно является семейным делом. В очень узком кругу.
– Он положил руку на спинку дивана и стал пальцем поглаживать мой затылок: - Итак, насчет этой двадцатки…

Глава 13

Ситуация была безнадежной. Морелли собирался вытянуть все из меня силой.

– Двадцатка приплыла от Франсин Новики, мамаши Максин, - сдалась я. – Новики расплатилась ею вчера с продавцом травки.

Я поведала ему остальную часть истории, и когда закончила, у него на лице проступило странное выражение.

– Как ты натыкаешься на такие вещи? Просто… мистика какая-то.

– Может, у меня тоже есть глаз.

Лишь только я так сказала, как тут же пожалела об этом. Такой глаз был похож на чудовище под кроватью. Не из тех, что тянет выманить из укрытия.

– Я действительно думал, что это был мастер-единоличник, - признался Морелли. – Парень, за которым мы вели слежку. Он подходил по психологическому портрету. Мы наблюдали за ним пять месяцев. И никого при этом не опознали, как соучастника.

– Это бы многое объяснило насчет Максин.

– Да, но я все еще ничего не понимаю. За пять месяцев тот парень не имел никаких контактов с Кунцем или Максин.

– Вы своими глазами видели, как он передавал деньги?

– То-то и оно, что нет. В этом и была часть проблемы. У нас были только косвенные улики и случайное стечение обстоятельств.

– Тогда почему ты сделал ход?

– Позвонили федералы. Произошли кое-какие события, заставившие поверить, что он печатает деньги.

– А он не печатал.

– Да. Никаких денег нигде не оказалось.

Морелли снова взглянул на двадцатку.

– Очень возможно, что где-то ходит часть двадцаток, и одна из них нечаянно досталась матери Новики.

Раздался стук в дверь, и Морелли пошел открыть.

Это оказался Салли.

– Он совсем рехнулся, - заявил Салли. – Попытался меня убить! Бедный тупой сукин сын пытался, твою мать, меня грохнуть.

Салли выглядел как безумная, доведенная до исступления тестостероном школьница-переросток. Юбка в складку, накрахмаленная белая блузка, неопрятные потные носки и разбитые кроссовки. Ни макияжа, ни парика, только двухдневная щетина и волосатая грудь, выглядывавшая из ворота блузки.

– Кто тебя пытался убить? – спросила я. Я предположила, что речь идет о соседе по квартире, но, судя по прикиду Салли, любой мог бы захотеть решиться на это.

– Да Сахарок же. Совсем сбрендил. Выскочил из клуба после концерта в воскресенье вечером и вернулся домой только час назад. Вошел в дверь с канистрой бензина и зажигалкой, сказал, что собирается поджечь квартиру, во всеуслышание заявив, что любит меня. Вы можете поверить?

– Ничего себе.

– Все трындел, как же было прекрасно, пока не появилась ты, и я не перестал обращать на него внимание.

– Разве ему неизвестно, что ты не гей?

– Он заявил, что если бы ты не вмешалась, я бы мало-помалу в него начал влюбляться.
– Салли запустил пятерню в прическу аля Дикарь с острова Борнео.
– Вот же везет, кто-то на хрен сходит по мне с ума, и это, оказывается, всего лишь парень.

– Может, стоит что-то сделать с твоей манерой одеваться.

Салли посмотрел на свою юбчонку.

– Я этим и пытался заняться, когда он ввалился. Подумываю об изменения имиджа в более здравую сторону.

Мы с Морелли разом закусили наши нижние губы.

– Так что случилось дальше? – спросил Морелли. – Он устроил пожар в квартире?

– Нет. Я вырвал канистру у него из рук и выкинул в окно. Он попытался устроить пожар, поднеся зажигалку к ковру, но ковер отказался гореть. Только образовались большие черные оплавленные пятна да вонь вокруг. Синтетика, знаете ли. Наконец он сдался и выбежал прочь, чтобы достать еще бензин. Я решил, что не стоит дожидаться, когда превращусь в угольный брикет, поэтому набил тряпками пару мусорных мешков и сделал ноги.

На лице Морелли проступило зловещее выражение:

– И ты пришел сюда.

– Ага. Вспомнил, как ты управился с ним тогда в клубе, и то, что ты коп и все такое. Так что здесь самое безопасное место, чтобы переждать. – Он поднял вверх ладони. – Только на пару деньков! Я не хочу навязываться.

– Дерьмо собачье, - выругался Морелли. – На что это похоже, на "дом на полпути" для потенциальных жертв опасных маньяков? (учреждение для реабилитации отбывших наказание заключённых, вылечившихся наркоманов, алкоголиков, психически больных - Прим.пер.)

– Может, не такая уж и плохая идея, - вмешалась я. – Если Салли даст знать, что обитает здесь, мы могли бы заманить Сахарка.

По правде говоря, узнав личность подозреваемого, мне стало гораздо легче. И я в некотором роде испытала облегчение, обнаружив, что это Сахарок. Уж лучше он, чем банда гангстеров. И уж точно лучше того парня, который резал пальцы.

– Две вещи вызывают сомнение, - сказал Морелли. – Номер один: я не в восторге от того, что мой дом превращается в ад. Номер два: арест Сахарка ничего не даст, если мы не поймаем его на месте преступления.

– Да без проблем, - заявил Салли. – Он рассказал мне, как сжег квартиру Стефани и как пытался поджечь этот дом.

– Ты готов дать показания?

– У меня припасено кое-что получше показаний. Я забрал из машины его ежедневник. Он полон смачных деталей.

Морелли прислонился к стойке, скрестив на груди руки.

– Я соглашусь лишь при одном условии: если реально никто из вас здесь обитать не будет. Оброните словечко, что живете со мной, дважды в день будете входить и выходить, так будет выглядеть натуральней. Потом на ночь я вас отвезу в безопасный дом.