Чудовище без красавицы
Шрифт:
– Здорово, наверное, быть грамотным! – вздохнула Алианна, хвостиком таскающаяся за женщиной, куда б она ни пошла.
С одной стороны, иметь в этом враждебном мире друга было здорово, с другой же этого друга никто больше не видел, и иногда Алина думала, а не тронулась ли она вовсе. А то, может, лежит в психушке в войлочной палате, слюни пускает, а в голове у нее в это время невидимые драконы и черноглазые демоны. И пропавшие много лет назад наследники, которых нужно отыскать, чтобы из той самой психушки выйти. Закрыть гештальт, так сказать.
Что радовало, так это то, что в новой комнате
Алианна на хорошей пище за эти два дня приобрела какое-то странное сияние, гребень ее теперь переливался всеми цветами радуги на солнце, а чешуйки стали лосниться.
– Раньше в этом мире жили драконы, – пояснила она, – это мне дедушка Грюм рассказывал. Они сначала сосуществовали с магами, но потом что-то случилось, то ли война, то ли что, и драконы ушли в другой мир. Я думаю, что я чей-то потомок, только вот откуда взялась – непонятно. Дед нашел меня в поле, когда объезжал молодого коня, говорил, что я почти умирала. Он выкормил меня, а все вокруг думали, что он сумасшедший, так как никто меня больше не видел. Ну вот ты только еще. Ты же не думаешь, что ты чокнутая?
Алина хмыкнула, слушая болтовню дракошки. Та очень любила всяческие пространные рассуждения на разнообразные темы и даже порой засыпала, болтая.
Но с ней было не так одиноко, как если бы женщина оказалась здесь совершенно одна. Она даже периодически содрогалась от такой мысли, и даже с некоторым нетерпением ждала возвращения Люциуса, чтобы тот хоть немного помог ей в поисках или уже вернул домой.
Хозяин мрачного замка не спешил возвращаться и появился только к концу недели.
Как-то вечером внутренний двор озарила яркая вспышка, привлекшая внимание Алианны, которая сидела на подоконнике и глазела на закат в горах.
– Ух ты, какая тетка! – восхитилась дракоша, отчего гребешок ее воинственно приподнялся. – Ты только посмотри!
Алина поднялась с кровати, где лежала с книгой, пытаясь распознать закономерность положения букв и хоть как-то начать читать. Букварь ей найти не удалось.
Она поднялась, неспешно подошла к окну и выглянула в него.
Внизу под окнами в настоящий момент располагались сам Люциус Гердфорт, его верный слуга Гектор, еще какие-то люди, и дама, более всего привлекавшая внимание.
– Видишь, расфуфыренная какая! – недовольно пробурчала Алианна. – Павлиниха!
Действительно, на женщине было надето переливающееся в свете фонарей платье изумрудного цвета, небрежно накинут темно-зеленый плащ, подбитый мехом, а на голове красовалась шляпка с перьями. Лица было не разглядеть в сумраке, но Алина отчего-то не сомневалась, что оно прекрасно. Потому как дама по-хозяйски взяла Люциуса под руку и погладила его по локтю, чем дала понять об их тесных взаимоотношениях, а чудовище был явно не похож на любителя страшных женщин.
О чем они там разговаривали – слышно не было, да и вскоре направились к дому, сопровождаемые Гектором, услужливо распахнувшим перед парочкой двери.
– А ведь он не женат! – с каким-то возмущением в голосе воскликнула Алианна, спрыгивая с подоконника с глухим стуком. – Сказал, что не женится, пока сына не разыщет! Выходит, это… это его… любовница?
Последнее слово
дракоша почти прошипела. Алине показалось странным такое ревностное отношение этого совершенно незлобивого существа к хозяину.– Ну, он же здоровый молодой мужчина, наверное, когда-нибудь женится, и, возможно, сейчас мы как раз невесту и лицезреем. Мало ли зачем он ее сюда привез. Возможно, хочет показать свой загородный дом, или как это здесь называется.
– Нет, это не невеста, это жаба какая-то! – мрачно изрекла дракоша и скользнула за дверь. – Схожу посмотрю на нее. Ты идешь?
Алина нехотя поднялась с кровати и кивнула.
– Идем, все равно хотелось бы побыстрее поговорить с Люциусом.
Они спустились по широкой лестнице в холл, где сейчас вокруг хозяина и его гостьи сейчас суетились слуги, принимая верхнюю одежду и предлагая перекус до ужина.
Застыв на нижней ступеньке, Алина прикусила губу, глядя, как лицо чудовища освещается улыбкой, едва он встречается глазами со своей спутницей.
Та оказалась не просто хороша собой, а невероятно красива – стройна, высока, с копной иссиня-черных волос, собранных в небрежную прическу с выбивающимися прядями, лицо ее было в форме сердца с красивыми дугами бровей, изумрудными глазами, персиковой кожей, а смех напоминал звон колокольчиков.
Алина и раньше никогда себя не считала красавицей, а тут и вовсе хотела развернуться и ретироваться, пока ее не обнаружили. Но опоздала.
– Добрый вечер! – окликнул Люциус, кивая и оглядывая всю ее нелепую фигуру в мешковатом платье неодобрительным взглядом.
– Добрый вечер! – негромко отозвалась женщина в ответ, спускаясь окончательно с лестницы и твердым шагом приближаясь к господарю Романдии. – Мне бы хотелось поговорить с вами.
Она намеренно проигнорировала спутницу чудовища, так как та стояла молча, чуть выгнув одну бровь и глядела иронично, скривив губы в какой-то презрительной усмешке.
– Непременно поговорим, – кивнул тот. – После ужина. А сейчас я бы хотел немного отдохнуть.
Подав руку изумрудной красавице, Люциус улыбнулся, отчего его суровое лицо вмиг преобразилось, и повел ее к лестнице, проигнорировав Алину.
Та стояла как оплеванная, ведь этому чудовищу, похоже, даже в голову не пришло представить ее, будто она была… служанкой!
Глава 5
Вечер можно было бы назвать томным, но в несколько ином смысле. Алина томилась, когда ж ее пригласят на ужин, однако, слуги все не являлись, а около восьми вечера принесли поднос с едой.
– Господин Гердфорт не ужинал? – холодным тоном поинтересовалась женщина, складывая руки на груди и слегка высокомерно глядя на полноватую служанку, которая с какой-то злостью шмякнула поднос на стол.
– Уединился со своей дамой, – сухо ответила та и удалилась.
Как назло, Алианна тоже куда-то запропастилась, и пришлось в одиночестве отдать дань трудам повара, который в этот раз превзошел сам себя. Хоть блюд было и немного – всего лишь жаркое из говядины, овощной салат и ягодный морс, но они оказались настолько вкусны, что Алине пришлось с сожалением вздыхать, когда со всем было покончено. Ну невозможно ж быть худой в таких обстоятельствах!