Чужая планета

Наконец долгожданный монастырский колокол ударил дважды, и все сорок человек, как один, поднялись из-за стола. Трапеза закончилась, и теперь, наконец, я мог проследовать в западную башню, где меня уже должен был поджидать пока еще незнакомый мне мой будущий учитель.

Он сидел за столом, изучая какие-то древние свитки и, когда я постучал, приподнял голову и внимательно смотрел на меня, пока я шел от двери к его столу.

Помещение, отведенное для наших занятий, было огромным, настоящая зала, с большими окнами со всех сторон. У него было время меня рассмотреть, впрочем, и у меня тоже.

На вид ему было лет сорок, худощавое интеллигентное лицо, нормальная одежда — свитер, брюки, заправленные в сапоги, никаких следов доспехов или оружия. И вообще никаких атрибутов, свидетельствующих о его принадлежности к магии или воинству монастырской братии.

Пожалуй, этот его цивильный наряд поразил меня больше всего. После знакомства со Спейсом я не ожидал чего-то подобного. Учитель был невысок и полноват по сравнению с остальными братьями. И с его губ не сходила приветливая улыбка. Почему-то вначале она показалась мне неуместной, почти заискивающей. Внешний вид этого человека совершенно не соответствовал сложившемуся в моем воображении образу.

— Меня зовут метр Лагран, — сообщил он еще до того, как я закончил свой долгий путь от порога к его столу.

— Если хотите, я буду называть вас просто учителем, — предложил я не без некоторого высокомерия, чем вызвал еще более широкую улыбку на его губах.

— Я еще не решил, достоин ли я такого звания, — возразил он не без сарказма, — так что зовите меня просто Лаграном. Приставку «метр» можете опустить, если вас больше устраивают короткие имена.

— Хорошо, метр.

— Это как раз то, чего я опасался. Вашей строптивости. И самонадеянности. Видите ли, в той области науки, которой нам с вами предстоит заниматься, очень важна точность. Малейшая ошибка может привести к трагическим последствиям для ученика и к катастрофическим — для окружающих. Вы должны весьма старательно следовать моим указаниям, если, конечно, вам дорога жизнь.

— Хорошо, метр Лагран. Я постараюсь.

— Так уже лучше. Хотя я вижу, вы по-прежнему относитесь к моему предупреждению без должной серьезности. Прежде чем мы начнем занятия, я хотел бы услышать от вас ответ на один, но, пожалуй, самый важный вопрос: зачем вам нужны занятия магией?

Я не раз задавал себе этот вопрос, и ответ на него, что называется, вертелся на кончике моего языка:

— Чтобы овладеть своей внутренней силой, если, конечно, то, что вы называете «наукой», способно мне в этом помочь.

— Магия способна, можете не сомневаться. И если наукой принято называть средство познания неизвестных нам ранее свойств вселенной, то я занимаюсь именно этим. Зачем вам сила? Что вы собираетесь с ней делать? — спросил он, чуть помедлив. В глазах его продолжали плясать насмешливые искорки, все время сбивавшие меня с толку. Я не мог понять, что кроется за его вопросами и как я должен на них отвечать.

— Собственно, я не искал никакой силы. Так уж получилось. Просто стечение обстоятельств, в результате которого мне пришлось выпить сок деймовского растения.

— Конечно, встреча с молдромом и сок энергана должны казаться вам случайностью. Хотя на самом деле это не так. Случаем можно управлять, и им управляют. Я пока еще не знаю, какие силы заинтересовались вами, но то, что они существуют, — для меня несомненно, — заявил Лагран.

Он продемонстрировал знание моей истории, но в остальном я был слегка разочарован. Передо мной сидел человек меньше всего похожий на мага, и во всей этой комнате, если не считать нескольких старых свитков на его столе и непонятного круга, нарисованного на полу комнаты, в самом ее центре, не было ничего необычного.

— Это не круг. Это охранная пентаграмма. — Его неожиданная фраза поразила меня, словно вспышка молнии.

— Вы можете читать мои мысли?

— Это было бы неэтично. Достаточно было проследить за вашим взглядом и за вашей мимикой, которую вы не умеете скрывать. И конечно, вы разочарованы. Вы ожидали чуда. Того самого чуда, о котором мечтает каждый ребенок. И ожидание которого так хорошо научились скрывать взрослые. Вы хотели узнать, можно ли им управлять, этим самым чудом, можно ли его вызывать по собственному желанию. Но помните, мы с вами будем заниматься отнюдь не чудесами, а очень опасной и могущественной областью науки.

— Вы называете магию наукой. Однако ученые во всем мире считают ее шарлатанством.

— Конечно, они так считают. А что им остается? Магия переворачивает с ног на голову все их фундаментальные теории о строении вселенной. Дело в том, молодой человек, что магия управляет энергиями иных измерений, само существование которых официальной наукой не признается, хотя некоторые ее прикладные области весьма успешно пользуются этими измерениями — возьмите хоть тот же оверсайд.

— Вы хотите сказать, что теория пространственного коридора связана с параллельным пространством? — удивился я.

— Это весьма сложный теоретический вопрос, и у нас здесь не научный диспут, а всего лишь первое занятие прикладной магией. Давайте лучше начнем. Итак, что вы знаете о кристаллах?

— В кристаллических решетках молекулы упорядочены в геометрические структуры.

— Верно, но это далеко не все. Почему кристалл рубина способен концентрировать свет, собирать его в строго параллельный пучок и превращать в луч лазера? Почему не все кристаллы обладают подобной особенностью?

Ответа на этот вопрос я не знал и подумал, что наши занятия начинают сильно смахивать на урок физики. Но в это время на ладони Лаграна появился кристалл рубина, размером с палец, абсолютно прозрачный и красный, как кровь. Он казался наполненным внутренним светом. Я готов был поклясться, что за секунду до этого никакого кристалла не было ни на столе, ни где-нибудь поблизости. Он просто образовался из воздуха, возник из ничего.

— Возьмите его в левую руку и крепко сожмите!

Я повиновался, не без некоторой опаски. Кристалл показался мне горячим, и он становился с каждой минутой все горячее.

— Вы не должны выпускать его из рук, несмотря на сильную боль. Вы можете управлять и собственными ощущениями, и свойствами этого кристалла. Он полон энергии — высвободите ее, и кристалл станет холодным.

— Я не умею этого делать!

— Конечно, пока еще не умеете, — так учитесь! Когда боль стала нестерпимой, что-то щелкнуло у меня в мозгу, и кристалл стал холодным.

— Видите, как много внутри вас неуправляемой спонтанной силы. Мы будем повторять это упражнение до тех пор, пока вы не научитесь гасить кристалл простым усилием воли, прежде чем он сожжет вам руку.

— Не скажу, чтобы мне это нравилось… — произнес я, рассматривая красную от ожога ладонь. Потрясение, вызванное этим экспериментом, было настолько сильным, что у меня не нашлось более веских возражений.

— Вам придется мириться с самыми различными неудобствами и подвергаться многим, весьма серьезным опасностям и испытаниям, если вы собираетесь получить власть над скрытой внутри вас энергией. Кстати, вы так и не ответили толком, зачем она вам?