Глава 1

Марина стояла за круглым столиком, задумчиво пережевывая дешевые бутерброды и запивая обычной минералкой, на большее не хватило денег.

В душной забегаловке было грязно, но она не обращала на это внимания. Она была рада уже тому, что это место существует и у нее, наконец-то за последние сутки, появилась возможность перекусить.

Она смотрела сквозь запотевшее окно на снующих за ним людей, понимая, что скоро ей придется выйти к этой толпе, чего ей совершенно не хотелось.

Не только потому, что начался дождь и по тротуарам потекли серые ручьи, а у нее не было ни зонта, ни плаща, ни подходящей для этой погоды обуви. А еще потому что...

– Господи, как я докатилась до такой жизни? У меня два высших образования, свой дом там, на Родине, муж в конце концов...а я должна прозябать в чужой стране и просить милостыню, чтобы не умереть с голоду и вернуться домой. Муж...-от одной мысли о нем ей становилось еще тоскливее. Не от того, что она скучала по нему, а от того что...ей хотелось домой, но не к нему.

Был бы он другим, хоть чуточку другим, она ни за что бы не сбежала от него и никогда бы не оказалась здесь, в этой грязной стране. Не застряла бы где-то между, успев покинуть родную землю и не успев добраться до нужного места.

С мужем она прожила пять лет, и это были не лучшие годы ее жизни. Муж своей ревностью совсем ее вымотал.

Постоянные упреки, недоверие и полный контроль с его стороны превратили ее из жизнерадостной веселой девушки в нелюдимую затворницу, не смевшую поднимать глаза на посторонних, одной выходить из дома или принимать какие-либо решения без его ведома.

Кроме ревности, он давил ее полным неуважением к ее мнению и никогда с нею не советовался, не зависимо от того, касалось ли это каких-либо дел в доме или ее лично.

Он всегда ставил ее в известность, только после того, когда решение было принято, и уже возражать не имело смысла.

Марина пыталась изменить такое положение, но все ее попытки сводились к нулю, после того, как встречали полное безразличие с его стороны.

Уйти от него раньше она не могла, боялась. Знала, что найдет и вернет обратно. И тогда ее жизнь превратится в полный ад.

Луч надежды мелькнул, когда она узнала, что можно нелегально уехать в Европу. Тогда многие туда выезжали в поисках работы, но их пребывание там было незаконным, и они вынуждены были скрываться.

Марина понятия не имела, как люди туда попадали, и чем это могло ей обернуться. Все, чего она хотела, это вырваться из золотой клетки на свободу и скрыться от мужа-тирана.

Поэтому долго не выбирала и ни с кем не советовалась. Выбрала первое попавшееся предложение, оформила нужные документы, заплатила необходимую сумму и...

Но на полпути что-то пошло не так. Она так и не поняла, что именно. Возникли ли у ее проводников проблемы с властями или это были аферисты, целью которых было лишь получить деньги с клиента.

По договору, ее должны были переправить в богатую процветающую страну Европы, и при этом без проблем пересечь все границы, что были на пути.

Но вместо этого ее бросили, ничего не объясняя, в грязной и бедной стране, где-то в глубинке, где почти не было транспорта, без денег и документов.

Ей едва удалось уговорить водителя грязного автобуса довезти ее до ближайшего населенного пункта, который назывался городом, но на вид уступал любому среднему селу в ее родной стране.

О продолжении пути теперь не могло быть и речи, ей нужно было возвращаться обратно домой, пусть к мужу, пусть в клетку, но выбираться из этого болота.

– Главное до границы добраться. Слава Богу, мы пересекли только одну и там, с той стороны, я буду уже дома. Как я переберусь? Не знаю, там что-нибудь придумаю. Навру чего-нибудь нашим пограничникам. Буду просить, умолять. Они же свои, поймут...А если не поймут? А если посадят? Ну и пусть, только у себя дома. Этим бы не попасться, а тем, с той стороны я с радостью, сама к ним пойду, лишь бы добраться к ним.

С такими невеселыми мыслями она доедала свой дешевый обед и не сразу обратила внимание, что к ней присоединился мужчина средних лет и странно на нее смотрит. В его взгляде было что-то простаковатое, радостное и растерянное.

За сутки пребывания здесь она уже поняла, что ни русский, никакой другой язык тут почти никто не знает, и все говорят только на местном, что ее страшно раздражало.

Она с большим трудом объясняла всем, к кому обращалась, что ей нужно. Но ее или не понимали совсем или просто не хотели слушать. Иногда давали пару монет и отворачивались.

И вот сейчас, увидев перед собой этого, как ей показалось, простачка, у нее возникло желание вылить на него все свое раздражение на своем родном языке.

Уж чего-чего, а говорить с ним по-ихнему она не собиралась.

– Ну, что уставился?
– обратилась она к нему.
– Небось ни бельмеса не понимаешь? А и фиг поймешь! Какого тебе нужно от меня? Думаешь, я девушка по заказу? Хочешь мне в сукинеры записаться? Не дождешься. Я телом не торгую. Да, я вижу, костюмчик на тебе ничего, странно, что ты в такое место зашел. Небось выискиваешь жертву. Ну, че глазками хлопаешь? Впервые такую речь услышал? Это тебе не ваш картавый, только вам одним понятный, это великий могучий русский. Хочешь, подробнее тебя с ним познакомлю?
– она стала вспоминать крутые русские словечки, которые ей сейчас очень хотелось применить. И так, чтобы от души, чтобы вложить в них всю свою злобу на весь мир и на саму себя, за то, что влипла в такую ситуацию.

– Ты хочешь сказать мать-перемать или что-то в этом роде?
– произнес незнакомец, от чего у нее минералка плеснула через нос, а из глаз брызнули слезы.

– Тише-тише.
– похлопал он ее по спине.
– Нельзя же так реагировать на родную речь. Все в порядке?

– А что все сукинеры знают русский?
– проговорила она, мысленно отправляя себя куда-то на панель, откуда нет пути назад.

– Все, кто?
– удивился незнакомец, но она его не слушала.

– Ты сейчас меня заберешь? Но я не хочу! Я не пойду с тобой никуда!

– Успокойся, я тебя никуда не заберу. Ты приняла меня за сутенера? Извини, я не хотел тебя пугать. У меня к тебе есть предложение и ты вправе от него отказаться. Но, если ты согласишься, я тебе хорошо заплачу. И безопасность я тебе гарантирую.

– Я же сказала, что я телом не торгую!

– Тебе этого и не надо делать. Твое тело мне не нужно. Вернее...
– он замялся, а ее понесло.

Теперь она не стала долго думать, какое слово ей применить. Употребляла все, что приходило на память, показав всю крепость и богатство великого могучего.