Чужая зона
Шрифт:
– За него не беспокойтесь. Супругов парень правильный. Я с ним переговорю. А Ургинова отругаю за дурацкую выходку с именем Вася, пусть думает, что мы воспринимаем происшедшее как элементарную глупость, а не как предательство.
– Спасибо.
Зужев подозвал к себе лейтенанта Супругова, а остальному отряду дал команду выступать – все медленно потянулись дальше в горы. Александра замыкала колонну и слышала, как Зужев, отправив Супругова вперёд, отчитывал Ургинова за вырезанное им на столбе брошенной хижины имя, используя в основном грязные ругательства: «Что за непонятный юмор?! Тра-та-та-та-та!!! Что за дурь в голове, Василий?! Тра-та-та-та-та!!! Никогда не ожидал от тебя подобной наивности! Так тебя растак!!!»
Подъём был всё круче, с каждым новым шагом идти становилось тяжелее. Все прислушивались, снедаемые беспокойством, но со стороны посёлка, куда ушёл отряд майора Князева, не доносилось ни звука. Тревожная тишина зловеще затянулась. Что там происходило в это время? Это был вопрос, который занимал сейчас каждого участника поисковой экспедиции.
Через полчаса отряд сделал новую остановку. Впереди начиналась укрытая густыми зарослями впадина между склонами горных отрогов.
– Придётся прорубаться, – сказал Зужев, хотя у них не было специальных тесаков, а только два коротких сапёрных топорика.
Стали врубаться поочерёдно – двое вырубают густые вязкие ветви, остальные медленно идут следом – как только передовые устают, их сменяют новые люди.
Далеко-далеко позади разнёсся цокающий стук автоматной очереди.
Отряд остановился, прислушиваясь.
Новые выстрелы. Чехарда выстрелов.
– Наши ввязались…Самые опытные бойцы прикрытия шли впереди. Ёшин и Саврасов двигались в хвосте отряда. Майор Князев замыкал шествие, прикрываясь рукой от норовящих ударить в лицо веток, нависающих над узкой тропой.
Улыбаясь и глядя на свои руки, опирающиеся на автомат, висящий на шее, Князев вспоминал, как их провожали. Он шел последним и чувствовал на своей спине взгляды. Не выдержав, он тогда оглянулся. Лица всех провожающих выражали тревогу. На них читалась боязнь столкновения с американцами, которое теперь становилось неизбежным. Как же, реальный бой! Возможно, с жертвами, с убитыми и ранеными! А вы, зайки, сюда, в Африку, на коктейль приехали?
Князев ухмыльнулся.
Он был спокоен тогда и оставался спокойным сейчас. Он опытный боец, и в его подчинении не мальчики-одногодки, а профессионалы, включая даже неловкого Саврасова. Всё пройдёт как по маслу. В голове Князева уже складывались намётки предстоящей операции. Только под левой лопаткой нудно посасывало: «Обойтись бы без потерь!»
Вниз по склону, по уже прорубленной в плотных зарослях тропе, идти было куда проще, чем если бы они попытались сразу же предпринять обходной манёвр (как планировал Князев). С быстрого шага то и дело переходили на бег. Пот застилал и ел глаза. Форма взмокла, и соль разъедала кожу. Не зря на интернет-форумах так ругали новую форму российской армии – зимой она вставала колом, а в зной превращалась в не пропускающий воздуха целлофановый пакет.
– Я водяной, я водяной! – вдруг громко пропел Ёшин шутливую песенку, и все враз заулыбались, повеселели.
«Молодец Ёшин, снял с людей нервное напряжение!» – про себя похвалил бойца Князев, но вслух громко приказал:
– Отставить пение! Движение производить скрытно!
Раздвигая ветви во время бега, продолжили путь к брошенному селению.
И вдруг все встали, сами, без команды.
Князев понял: передовые дали отмашку – впереди «гости». Он молча прошел вперед, в голову отряда. У всех поисковиков напряжённые, внимательные лица. Под ногой хрустнула ветка, и непривычно громко пропищал удаляющийся в заросли комар. Стояла звенящая тишина.
Князев посмотрел на сидевших в высокой траве передовых. Сержант Пахов приложил палец к губам. По его толстому, красному лицу стекали крупные капли солёного пота.
«Паша нервничает», – сразу понял его состояние Князев.
И тут Князев в этой жуткой, неживой тишине услышал отдалённые выкрики команд на английском и хруст раздираемых зарослей – «гости» прочёсывали местность.
«Как медведи в тайге, – ухмыльнулся Князев. – Такие же бесцеремонные!»
Князев посмотрел на своих людей.
Все молча отщёлкнули задвижки предохранителей на автоматах и передёрнули затворы.
Князев прошёл к Пахову, присел к нему в высокую траву и прижал к глазам окуляры нового, экспериментального бинокля.
Да, вот они, натовцы.
Идут, упорно врубаясь в заросли, шумно, не скрываясь и никого не опасаясь. Как же, хозяева мира! В любой точке земного шара они привыкли разговаривать с позиции силы. У вас рухнул в джунгли новый летательный аппарат? О’кей! Мы его заберём! Не согласны? Наши методы убеждения очень доходчивы – крепкий кулак!..
Князев, не убирая окуляры от глаз, прикидывал… Через какое-то время «гости» доберутся до тропы, а это – прямая дорога к основной группе поиска. Нужно было повернуть их в другую сторону.
Опустив бинокль, Князев зашептал Пахову:
– Паша, ведёшь наблюдение
– Я один справлюсь, – отозвался Пахов.
– Я верю, что справишься. Но Ёшин поможет… Всё… Мы обойдём и ударим с востока по посёлку.
Вернувшись к остальным, Князев велел отойти назад по тропе полмили и через заросли обходить посёлок с востока.
Против ожидания, обходной манёвр удался легко.
Заняв позиции с восточной стороны брошенного посёлка, Князев ещё раз осмотрел местность в бинокль. Вертолёт, чуть дальше – второй, несколько натовцев охраны. Трое морпехов рыскали между хижинами, ругаясь между собой.
– Вася, – обернулся к бойцу Князев. – Давай, ты далеко кидаешь…
– Шеф, я всё понял.
– Давай!
Гигант Вася поднял с земли несколько кусков сухого суглинка и запустил их, словно из российского комплекса С-500.
Натовцы заорали в панике, начали палить невпопад.
Поисковики усмехнулись и ответили шквальным огнём по соломенным крышам. Зрелище было впечатляющим! Солома разлеталась во все стороны. Свистели пули. В общем, это был ад! Только ад показательный – «гостей» просто хотели отвадить, а не навредить им.
– Огонь прекратить! – раздалась команда.
И повисла тишина.
Рухнул тонкий перебитый ствол, и тут же натовцы, крича и ругаясь, начали обстрел со всех сторон зарослей.
– Огонь! – приказал Князев.
Затрещали длинные автоматные очереди.
Вертолеты натовцев, гудя лопастями винтов, стали подниматься в воздух.
Супругов, улыбаясь, прокричал Князеву:
– Забегали, тараканы!
Но усмешки тут же погасли – натовские пули стали сечь листья вокруг. Натовцы быстро поняли, откуда вёлся огонь!
Один вертолёт, гудя двигателем, остался на земле, а из другого, поднявшегося чуть выше крон деревьев, вдруг раздалась длинная очередь из мощных крупнокалиберных пулемётов.
– Ложись, парни! – заорал Князев. – Вжимайся в землю!
Все вжались в поверхность влажной земли, укрытой гниющей листвой.
– Отходим! – заорал Князев.
Поисковики стали отползать, не смея поднять головы, – вертолёт натовцев продолжал утюжить местность из крупнокалиберных пулемётов.И вдруг грохот выстрелов затих, только гудели лопасти вертолетов.
Князев резко поднялся, посмотрел в бинокль – вертолёт, обстреливавший окрестности, сел. Обе винтокрылые машины принимали на борт десант.
«Ага! Даже так!» – обозлился Князев, не понимая, что задумали натовцы. Загружаются, значит!
Чтобы придать им прыти, Князев направил ствол автомата в небо и выдал длинную очередь.
Его тут же поддержали остальные:
Князев пресёк «веселье»:
– Отставить! Уходим! Быстро! Очень быстро!!!
Побежали прочь что было сил.
Через несколько минут машина стала подниматься в воздух.
– Стоп! Ложись! – оборвал отход Князев.
Затаились, кто где был…
Залп! Залп! Отчётливый шелест стартовавших ракет… И два огненных разрыва в стороне.
Князев зажмурился. «Будут ещё залпы или нет? Мы сдохнем здесь! Проклятая Африка!»…
«Бах-бах-бах!!!»Основной отряд напряжённо вслушивался в звуки далёкого боя, лишь изредка раздавались возгласы:
– Снова наши!
– Они должны стрелять поверху, отвлекать, уводить от нас.
– А это американцы – их винтовки глухо ухают. Александра вслушалась, и ей показалось, что в треске множества выстрелов различается вертолётный рокот. И тут громыхнуло. Ещё и ещё.
– С вертолётов лупанули.
Высоко в небо пошёл чёрный дым.
Автоматных очередей больше не было слышно, только урчали вертолёты, а потом стихли и они.
Неужели всё?
– Вперёд! Быстрее! – опомнился Зужев. – Князев всё сделает как надо!
Продвижение шло очень медленно – доставали мошка, духота и жар.
– Кажется, лес впереди расступается.
Перед поисковиками открылась большая поляна, устланная поваленными деревьями, а в конце неё чернел, весь опутанный лианами, космический самолёт.
– Нашли!
– Ура!
– Нашли! Чёрт бы всех побрал!
Они вышли к объекту первыми, и это была настоящая победа! Усталость враз отступила. Все кинулись к аппарату.
– Барон! Шелушев! Осмотрите объект! Надо как можно быстрее оказаться внутри! – распоряжался Зужев.
Александра следила за Ургиновым.
Барон пошёл к главному люку, Шелушев – к аварийному. Ургинов неожиданно побежал вслед за Бароном.
Александра обернулась к своим подчиненным:
– Ваня, Петя, ну-ка за ними, а то они сейчас улизнут!
Загин кинулся вдогонку. Ваня Купчик замешкался, соображая.
Поисковики бросили на землю рюкзаки, садились, тяжело дыша – теперь спешить было некуда: объект будет отправлен на полигон или уничтожен, и никто этому не сумеет помешать.
Шелушев возился у панели доступа к главному входу.
Зужев подошёл, взглянул на его работу.
– Долго ещё?
– Панель не поддается – повреждена, придётся взрезать автогеном.
– Чёрт!
– Посадка была чересчур экстремальной.
– Ясно. Займёмся сварочными работами. Эй, Огурцов, тащи свой чемодан, надо резать!
– Подождите, Андрей Семёнович. Есть ещё аварийный люк. Его открывает Барон.
Зужев оглянулся на Александру, не скрывая досады.
– Если и аварийный вход заклинен, то мы очень долго провозимся, чтобы попасть внутрь.
– Автоген плохой помощник?
– Материалы сверхпрочные, к тому же предусматривался вариант сопротивления чужому проникновению.
– Да, придумывали запор от чужаков, а в результате крайними оказались сами.
– Вроде того, Александра Сергеевна.
– Андрей Семёнович, как вы думаете, Князев жив?
– Я в этом уверен! Не таков наш Князев человек, чтобы безрассудно подставлять голову под американские пули. Там всё в полном порядке!
Александра вздохнула:
– Мне бы вашу уверенность, Андрей Семёнович.
В это время из-за самолёта показались Загин и Купчик, сопровождающие Барона и Ургинова.
Александра, обернувшись, громко произнесла:
– Господа, вы задержаны до выяснения всех обстоятельств!
– За что? Я не понимаю! – заорал Барон. – Вы думаете, что это я ошибся в расчётах?
– Вы не ошиблись, а специально организовали угон аппарата, а Ургинов вам во всём помогал.
– Постойте! – вмешался Шелушев. – Это бред какой-то! Самолёт здесь, но мы так и не знаем почему.
– Уже знаем, – возразила Александра.
– Стрелочников нашли? – язвительно скривился Ургинов. – У нас всегда так – валят вину на слабых!
– Вы слабый? Вы хитрый и скользкий, как рыба. С вами особый разговор. Это вы всё время наводите на нас американцев!
– Я?! – Ургинов яростно вскинулся на Александру, но та прервала его:
– И Салеева вы застрелили, когда он обнаружил вашу с Бароном аферу!
– Это бред какой-то! – кричал Барон, крутя головой. – Что за херня здесь творится?
У Александры мелькнула мысль, что, может быть, она ошиблась и не Барон, а Шелушев виноват в убийствах и угоне? Взглянула на Шелушева – тот был потрясён обвинением, но испуганным не выглядел.
Ургинова и Барона усадили под пряно пахнущие кусты, где на них тут же набросилась голодная мошкара. Барон всё ещё кричал и доказывал нелепость происходящего, а Ургинов просто молча бил себя по лицу и рукам, отгоняя насекомых. Рядом, мрачно помалкивая, стоял Петя.
Александру спокойствие Ургинова удивило. Он вёл себя очень выдержанно. На его лице лежала печать мрачного спокойствия. Значит, подсознательно он был готов к такому повороту событий. А вот Барон, видимо, рассчитывал, что удача будет сопутствовать ему до конца, что он извлечёт сто процентов выгоды из операции угона перспективного объекта. Мечтал, что будет работать в престижном научном центре, где-нибудь в штате Миссури, иметь белый особнячок в пригороде, дорогой автомобиль и заслуженный отпуск на экзотических побережьях. Теперь о деньгах и комфорте ему помышлять не придётся очень и очень долго.
Александра посмотрела на Зужева. Тот рассматривал открытое небо над местом крушения самолёта. Шелушев ушёл к аварийному входу.
– Волнуетесь, Андрей Семёнович? – спросила Александра.
– Небо чистое. Если аварийный люк не откроем, нас засекут американцы. Им ничто не помешает сделать облёт местности, – сказал Зужев. – Странно, что они медлят. Я бы на их месте уже давно перепахал всю округу.
– Значит, будут гости?
– Будут.
– И что тогда?
– Не знаю.
– Взрывать объект?
– Не хотелось бы. Это самый крайний вариант. К тому же нам потребуется время, чтобы покинуть эпицентр взрыва.
На поляну вбежали бойцы Князева:
– Нашли! Вовремя мы!
Бойцы, утирая пот, бросали рюкзаки на землю и падали на них, тяжело дыша.
Майор, улыбаясь, подошёл к Александре и Зужеву. Тот нахмурился:
– В чём дело, товарищ майор? Почему вы здесь?
– Слышали грохот? – все еще улыбаясь, продолжил Князев. – Гады, по нас пару ракет пустили…
– Мы договорились, что вы отведёте американцев в сторону от нас. – Зужев ждал объяснений.
– Мы подошли к посёлку – их пехота по округе рыщет. Тогда мы отошли на восток и шарахнули очередями по крышам хижин, чтобы увлечь их за собой. У американцев паника. Они давай палить беспорядочно во все стороны. Потом они сбежались к вертолётам, погрузились. Вертолёты взлетели, зависли над посёлком и жахнули наугад ракетами. Я уж подумал, угробят нас, но, слава богу, обошлось. А потом вертолёты улетели прочь. Мы сюда скорее.
– Они вернутся, – сказал Зужев.
– Ясное дело. Всеми силами навалятся. Ну и пусть, а мы объект запустим и домой!
Князев не переставал улыбаться, не скрывая своей радости, ведь могло статься, что он и его бойцы могли лежать кучей пепла в выжженных напалмом предгорьях. А он живой и даже надеется вернуться в Москву.
– Да, да, домой – это замечательно, – рассеянно заметил Зужев. – Что там Шелушев долго возится?
Зужев пошёл к аварийному люку. Александра последовала за ним, а Ваня Купчик – за ней. Князев вернулся к своим бойцам.
Когда Александра и Ваня подошли к аварийному люку, он оказался открыт, никого рядом не было – Шелушев и Зужев уже вошли в самолёт. Недолго думая, Александра и Ваня полезли в прохладную темноту и оказались в грузовом отсеке. Здесь было совсем темно, свет попадал только в проём открытого люка.
Перед самыми глазами Александры вдруг что-то грохнуло, она оглохла, поняв, что прогремел пистолетный выстрел. Ваня вскрикнул и упал. Тут же люк с лязгом захлопнулся. Свет померк.
Тёплый ствол пистолета упёрся ей в висок.
– Пошли, – приказал хриплый голос, а сильная рука тисками сжала её предплечье…– Быстрее! – Александру толкнули в спину, и она чуть не упала.
Нащупав ногой ступеньку, она шагнула, ещё и ещё, поднимаясь наверх. Ствол пистолета упирался ей между лопаток. Она ещё не успела осознать происшедшего, но в мозгу стала выстраиваться упорядоченная цепочка.
Они вышли из грузового отсека в освещённый коридор у главного входа. Александра сощурились, краем глаза разглядев озлобленное лицо Зужева. Это он стрелял в Ваню. Неужели он его убил?
– В лифт! – коротко приказал Зужев, с силой толкнув Александру в тесную кабину. Они оказались лицом к лицу, их разделял только пистолет.
Дверцы лифта сошлись и тут же раскрылись – они вышли в зал управления космическим самолётом. Шелушев колдовал над главным компьютером, шурша клавишами, вгонял курс полёта. Он оглянулся, не удивившись увиденному.
– Стой здесь! – приказал Зужев Александре, потом, передумав, подтолкнул её к стене. – Лучше тут!
Шелушев осклабился.
– Долго ещё? – хрипло спросил Зужев.
– Уже.
Александра ощутила чуть заметную дрожь аппарата, и тут же ей показалось, что земля ушла из-под ног. Она не выдержала, присела. То же сделал Зужев, грязно выругавшись.
Шелушев громко расхохотался:
– Поехали! Полёт будет приятным!
И упал, не удержавшись на ногах.
Ощущение слабости прошло, и Александре показалось, что аппарат завис, но он двигался, несясь в немыслимой высоте, среди облаков, на бешеной скорости.
– Долго лететь? – прохрипел Зужев, все еще направляя пистолет на Александру.
Шелушев поднялся на колени.
– Несколько часов.
– Нас не собьют?
– Не должны. В аппарате применены новейшие технологии. Мы незаметны для радаров.
Зужев встал, рывком поднял Александру, отстегнул её ремень с кобурой, сорвал с петель гранаты.
– Не дёргайся. Ты своё отыграла.
В грузовом отсеке раздался грохот. Зужев нервно оглянулся. Шелушев побледнел.
– Кто там?
– Не добил, видно. Сейчас посмотрю.
Александра дёрнулась, но Зужев с силой толкнул её, она упала на пол.
– Сиди смирно, сука!
Ваня жив! Она это почувствовала. Зужев погрозил ей пальцем и скрылся в кабине лифта.
Оставшись наедине с занятым компьютером Шелушевым, Александра вытащила из высокого голенища армейского ботинка нож и с силой вонзила Шелушеву под колено.
– А-а-а-а!!! – взревел Шелушев, падая на пол.
Александра вскочила, пнула его в лицо и оказалась у бортового компьютера. Взгляд прыгал по клавишам ввода. Вот вторая кнопка, её необходимо нажать семь раз подряд, и курс изменится и зафиксируется окончательно. Палец вжал кнопку раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь.
Удар в ухо опрокинул её на пол. Она врезалась в стену, вскрикнув от тупой боли.
Зужев расхохотался:
– Дура! Введённый курс не меняется! Нужен специальный код, которого ты не знаешь! И никто не знает! Он только знает! – показал он в сторону Шелушева.
– Она пырнула меня! Порвала сухожилие! – Шелушев, сжимая руками распоротую ниже колена ногу, истекал кровью.
– Ничего. Американцы залечат. Будешь с тросточкой ходить. – Зужев не двинулся с места, чтобы помочь Шелушеву. Он взглянул на часы, повертел в руках окровавленный нож Александры, подошёл к креслу пилота и уселся в него. – Хорошая машина. Эй, Шелушев, как в грузовом отсеке свет включается? Там ни черта не видно, а гад Купчик заполз куда-то. Но это не важно. Когда прилетим, там с ним разберутся.
Александра смотрела в узкий монитор бортового компьютера. Вторая цифра в коде курса была шестёрка, а должна была быть, после её нажатий, двойка. Двойка! Но её не было.
Они летели не в Россию, они неслись неизвестно куда. На лице Зужева было написано глубочайшее удовлетворение от хорошо выполненной опасной работы. Шелушев скулил, уткнувшись лбом в стену.
Глядя на Александру, Зужев ухмыльнулся.
– Ну что, сестра-секретница, проиграла свою игру? А как была спесива, как гордилась своей прозорливостью! Барон! Ургинов! Я всё это затеял. Я! Собственной персоной. – Зужев с удовольствием ткнул себя пальцем в грудь. – Двадцать лет я был преданным служакой, ожидая этого момента. И этот момент настал! Оцени! Приятно похвастаться перед достойным противником, которого одолел!
Зужев с улыбкой смотрел на растерянное, бледное лицо Александры. Она же никак не могла понять, почему не сработал её трюк с введением экстренного перепрограммирования. Она ведь нажала клавишу ровно семь раз, не больше и не меньше. А на пульте значилась цифра шесть вместо необходимой двойки.
Зужев, которого распирала гордость, продолжал демонстрировать свое превосходство:
– Меня, молодого агента ЦРУ, внедрили в ФСБ, в самые низы, рассчитывая на далёкую, нескорую перспективу. И я жил в вашем бардаке, примерно изображая примерного россиянина, терпя невзгоды… Для чего всё это? Ради своей страны, майор! Я служил, рос по службе, выше и выше, и ждал приказа. И пять лет назад пришёл приказ – взять под контроль проект «Чёрный Ангел». Русский космический самолет. Умный аппарат, новые технологии. Пять лет я «орошал» и «окучивал», готовил почву. Передавать технические расчёты было очень опасно – силу русской контрразведки я знаю не понаслышке, и я решил угнать самолёт и вывести из строя всех учёных-разработчиков. Технические особенности самолёта упростили мне задачу. Всё получилось, за исключением Барона. Своей ошибкой, Андреева, ты спасла его для вашей науки. Ну ничего, и так сделано много. А Шелушев? Я ведь завербовал Салеева на угон. Тот произвёл все расчёты, придумал план с приземлением самолёта в экваториальной зоне Конго, а этот гнус, – Зужев кивнул на Шелушева, – всё испортил. Он сам захотел улететь в Америку и быть там звездой проекта космических самолётов. Он убил Салеева, а меня поставил перед фактом: или с ним, или никуда! Пришлось брать его с собой – я в этой технике ни хрена не разбираюсь.
Еще пройдёт несколько часов, и жизнь моя изменится навсегда. Отлично. Так что, Андреева, так и быть, расскажу тебе всю историю до конца. Я всё делал сам. Я – Джеймс Бонд! Я – агент 007! Нет, я – лучше! Это я отравил оставшихся в Астрахани расчётников, поставив крест на вашем проекте. Я ночью передавал американцам координаты группы, наводя на нее спецотряд НАТО. Всё я. А отпечатков моих на ключе передачи ты не нашла, потому что я надевал тонкие перчатки. Вот они. Держи на память, горе-следователь! – Зужев, скомкав перчатки, швырнул их в лицо Александры.
Она отклонилась, но перчатки всё равно попали ей в нос – Зужев предвидел движение её головы и нарочно кинул чуть в сторону. Он всё время угадывал её действия.
Александра опустила голову. Достойный финал для глупой самоуверенной девчонки. Она закрыла глаза…Час «икс» для Сергея настал буквально на следующие сутки – он никак не ожидал подобной оперативности от конторы. Обычно там очень долго думали, фильтруя информацию, комбинировали так и этак, чтобы осуществить задуманное как можно успешнее. А тут…
С обеда всё шло не так, как хотелось. После длительной прогулки на свежем воздухе Сергей ломал голову, как передать связному то, о чём рассказал ему Василий. Передать информацию Сергей мог только в столовой, где Зимин стоял на раздаче. Но это было нереально. Ведь он будет стоять в очереди за едой. Как он сможет заговорить? Вокруг сотни людей, среди которых десяток осведомителей.
В столовой Сергей решил, что намекнёт Зимину о удачном контакте, а как дальше поступать, тот решит сам.
Когда очередь на раздаче дошла до Сергея, Зимин о чём-то шутил с напарником, черпавшим из котла тушёную фасоль.
Сергей, показывая недовольство, повысил голос:
– Э! Раздача! Контакт! Есть контакт!
Зимин, тоже «недовольный», что его прервали, кивнул, давая понять, что услышал главный смысл сказанного. Отозвался ворчливо:
– Контакт? Сам не спи! – и шлёпнул в миску Сергея порцию варёного брокколи. – Следующий!
Поглощая недосоленную, разваренную пищу, Сергей с недоумением размышлял, понял ли Зимин его сообщение об удачном контакте с Василием? И что значил его окрик «Сам не спи!»?
Вечером, на ужине, Сергей рассчитывал какой-нибудь фразой передать Зимину о необходимости срочного выхода из тюрьмы. Какая это будет фраза? Сергей рассчитывал придумать её до ужина. Несколько простых слов, скрытый смысл которых Зимин должен понять сразу.
Остаток дня до ужина Сергей экспериментировал с фразой, то и дело искоса поглядывая на держалу Консуэло и его подручных. Но латиносы тусовались своей группкой, не проявляя к Сергею интереса. Дай бог так, без приключений продержаться до выхода! – подумал он.
Однако ничего из задумок Сергея в тот вечер не осуществилось. Когда он пришёл на ужин, оказалось, что Зимина на раздаче не было!
У Сергея руки опустились. Неужели тот сдал смену и теперь появится на зоне неизвестно когда? Сергей даже графика работы Зимина не знал.
Подавленный и расстроенный, он долго не мог уснуть в своей камере. Латиноса в камере не было – видимо, заработал себе карцер после стычки с Василием.
В это время на пол камеры упал шарик из скомканной бумаги.
Сергей дёрнулся на своей лежанке.
Орханник, стоявший у решётчатой двери, прошептал:
– Это тебе. Через пять минут приду.
И медленно пошёл прочь вдоль камер.
Сергей метнулся к посланию. Развернув бумажный шарик, обнаружил в нём мизерный карандашик. Разгладив лист, прочёл пароль: «Пять, шесть, пять, шесть, Варуон», тот самый, с которым он выходил на Василия. Текст гласил: «Как прошёл контакт?»
Что это, ловушка спецслужб? Пароль-то правильный, но кто тот охранник? Не засланный ли казачок?
Сергей колебался – отвечать или нет.
Шаги охранника по коридору приближались.
Сергей скомкал послание, вложив туда карандаш, и, когда охранник оказался у его двери, сквозь решётку кинул ему обратно без ответа.
Охранник поднял шарик, развернул, увидел, что ответа нет, быстро написал что-то и, скомкав, кинул снова на пол камеры.
Сергей поднял послание.
Было написано: «Тебе же велели: не спи!»
Сергей заулыбался – этот человек действовал по заданию Зимина.
Понимая, что вероятность ловушки высока, Сергей тем не менее написал ответ, ибо другого варианта сейчас не видел: «Люди в “Авиакосмосе”. Информация – дома. Выход».
Скомкав листок, Сергей перебросил написанное охраннику. Тот подобрал послание, спрятал в карман и медленно удалился.
Теперь у Сергея было два пути – или к свободе, если охранник был человеком Зимина, или на эшафот, если его подловили ловкачи из ФБР.
Спать он не мог, ворочался с боку на бок. Переживания мучили до самого утра. Сон сморил лишь перед побудкой.
Когда с лязгом отщёлкнулись замки на решётчатых дверях камер и прозвучал сигнал к выходу на перекличку, Сергей долго не мог прийти в себя, лежал не шевелясь, словно с ужасного похмелья. Началась перекличка, а он ещё лежал на своём месте. Он слышал, что охранники с ругательствами бегут к его камере. Будет сейчас свистопляска! – подумал он. Но сил подняться не было.
– Он ещё лежит! – возмутились охранники. – Ах, скотина!
В дело пошли дубинки.
Его сорвали с лежанки на пол, стали топтать, то и дело прикладывая жёсткие дубинки по спине и плечам.
Сергей, «взбодрившись», попытался встать, но его сбили с ног и, держа под мышки, выволокли в коридор. Начальник смены, скривив губы, велел охранникам:
– Тащите в медпункт. Остальные налево, шагом марш в столовую!
Сергея волокли по коридорам, уже не пиная, но не в медпункт – он знал, что кабинет медика располагался ближе к хозчасти. Его выволокли на улицу со стороны котельной. Там стоял старинный тюремный автобус, на котором привозили из тюремной прачечной постельное бельё. Сергея буквально забросили внутрь – он успел руками ухватиться за поручень, чтобы не удариться головой о кресло.
В автобусе он увидел улыбающегося Зимина, задумчивого Василия и ещё троих заключённых. Охранники, доставившие Сергея к автобусу, вскочили следом. Дверь закрылась, водитель дал задний ход.
Вихрь мыслей пронёсся в голове Сергея. Это выход? Его вытаскивают с зоны? Вот так, нагло, просто, тупо на автобусе, через главные ворота?
Зимин, видя растерянное лицо Сергея, сжал его руку.
– Расслабься, Серёжа.
– Не рано ли?
– Всё нормально.
Автобус подъехал к проходной. Двое охранников колдовали над пультом, потом ворота медленно сдвинулись в сторону, открывая путь к свободе.
Водитель открыл дверь автобуса. Охранники с проходной вошли внутрь. Один из них, сняв фуражку, вытер потный лоб, сказал по-русски:
– Обосраться!
Дверь автобуса захлопнулась, и он, покачиваясь на рессорах, медленно выехал с тюремной территории на городскую улицу.
Тюремные ворота автоматически медленно покатили на роликах, закрывая зону на замок.
Василий, удивлённый не менее Сергея, спросил:
– Так просто?
– Операция подготовлена заранее, на всех постах – наши люди, – пояснил Зимин. – Дальше будет сложнее. Надо разбежаться как можно быстрее. Датчик джипиэс на автобусе мы сломали, но мало ли что, всё-таки тюремная машина, найдут её быстро.
Автобус проехал несколько кварталов и остановился за высоким офисным зданием. Все уже успели переодеться в гражданскую одежду.
Покинув автобус, стали разбегаться по двое-трое. Сергея и Василия вёл Зимин – они сразу сели в такси, которое их ждало. Водитель, посмотрев на спутников Зимина, улыбнулся им:
– Привет, ребята!
Зимин, набирая на смартфоне номер, велел водителю:
– Коля, гони. Нам сейчас время деньги.
Таксист переключил сцепление,
трогаясь с места, сказал радостно:– Какое «деньги»? Жизнь!
Через пять минут машина притормозила на пирсе. Зимин повёл Сергея с Василием к большой белоснежной яхте.
– Теперь мы миллионеры? – усмехнулся Сергей.
– Яхта принадлежит «Группик эндастриз». Здесь эта корпорация имеет влияние. Нам самое важное выйти подальше в море, миновав досмотр береговой охраны.
– Как это сделать?
– Выйдем из акватории Нью-Йорка, а потом придётся на всякий случай поднырнуть.– То есть?
– Какое-то время будем плыть в аквалангах.
– О! Василий? Как приключение? – шутливо толкнул в бок объекта Сергей.
– Пропади они пропадом, эти приключения, – отозвался тот, но тут же весело рассмеялся. К человеку возвращалась жизнь!
Когда сумерки начали клонить день в пучину, яхта выключила двигатели и стала дрейфовать.
– В чём дело, капитан? – поинтересовался Зимин.
– Нам – возвращаться, вам – плыть дальше!
– То есть?
– Смотри!
С шумом, вспенивая воду, из океана вблизи яхты всплыла огромная чёрная подводная лодка.
– Мать моя женщина! – обалдел Зимин, да и все остальные.
– Крутые вы ребята, коль за вами АПЛ прислали! – заявил капитан.
«Только на атомных лодках я и не плавал! – поразился Сергей поворотам своей судьбы. – Наконец-то домой! Этот бой я выиграл! Выиграл…»Беглецам передали акваланги и гидрокостюмы. На борту яхты остались спасательные средства строго по количеству членов экипажа, чтобы лишнее не привлекло внимания береговой охраны.
Когда яхта покинула воды акватории Нью-Йорка, Зимин стал готовиться к бегству под водой – Сергей, Василий и он сам оделись в гидрокостюмы.
– Не считаешь это лишним? – осведомился Сергей.
Зимин усмехнулся:
– Думаешь, тебя американцы просто так отпустят? Ушёл и иди? Нет, брат. Тревога там сейчас, ой-ой-ой!
В каюте яхты было жарко, и они вышли на палубу.
– Опробуем акваланги, – сказал Зимин.
Он кивнул на уже снаряжённые баллоны, сказал инструктору Джону:
– Джон, объясни моим друзьям, как пользоваться оборудованием.
– Первый раз будете погружаться? – осведомился Джон.
Сергей утвердительно кивнул.
Василий не отозвался – он был словно зомби – делал что скажут, эмоций не выражал, хоть и был очень бледен.
Джон помог Сергею и Василию надеть акваланги, приладил дыхательные разъёмы. Велел потренировать дыхание.
– Они! – Джон первым заметил точку в небе на краю горизонта. – Идём в каюту.
– Акваланги оставлять?
– Нет, берём с собой. Это вертолёт береговой охраны, он может совершить облёт яхты.
Вошли в каюту, держа в руках тяжёлые баллоны с кислородом. Ласты лежали на кофейном столике. Гул вертолёта приближался.
– Они могут высадиться на яхту? – спросил Сергей у Джона, стоявшего у стеклянной двери каюты и напряжённо всматривавшегося в небо.
– Как? – удивился он.
– У них вертолёт на поплавках? Он сможет сесть на воду, чтобы направить сюда инспекторов?
– Нет. Таких вертолетов здесь, в Нью-Йорке, я не видел. Во Флориде и в Калифорнии, знаю, есть. Тут – нет… Слава богу.
– А могут зависнуть над яхтой и по канату спустить вниз группу?
Зимин сжал руку Сергея выше локтя, мягко улыбнулся:
– Серёжа, забудь о лихих ребятах береговой охраны из голливудских фильмов. Вертолёт визуально, сверху, осмотрит яхту. Если решат сделать детальный досмотр, сюда вышлют скоростной катер, а нам прикажут по рации остановиться и ждать осмотра. Всё просто!
– Тогда мы полезем в воду?
– Тогда да. – Зимин снова улыбнулся.
Сергей не понимал, что так веселит Зимина.
Вертолёт уже завис над яхтой. Хотелось пригнуться, лечь на ламинированный пол каюты.
Джон вдруг приложил палец к переговорному устройству на своём ухе, отозвался:
– Да, капитан!
Сделав знак рукой оставаться всем в каюте, Джон быстро вышел.
– Что там у них? – подал голос Василий.
– Скорее всего, будет так, как я сказал, – велели всему экипажу выйти на палубу. Вот, слышите – двигатели яхты стихли, будем ждать группу досмотра… Вертолёт сейчас улетит, а мы полезем под воду и будем прятаться под килем яхты. Когда проверяющие свалят, поднимемся на борт и спокойно продолжим путь. В комфорте!
Гул вертолёта стал удаляться – сверив наличие экипажа с указанным в данных компьютера, воздушная охрана, велев дожидаться прибытия катера, взяла курс к следующему судну, недавно ушедшему из Нью-Йорка.
В каюту вошел Джон:
– Надеваем акваланги. Проведём тренировку с погружением. Скоро придёт катер – будут осматривать яхту. Вот, возьмите переговорные устройства, закрепите за ухом, как у меня.
– Они не заметят, что мы там? – спросил Зимин. – Пузыри не забурлят из-под киля?
– Сейчас и проверим.
– Зачем они? – Сергей постучал пальцем по своему устройству.
– Чтобы мы могли давать вам ценные указания. Алло… Раз, раз… Хорошо слышно?
– Джон, тебя в каюте и без устройства слышно хорошо! – заявил Зимин.
Все рассмеялись.
Джон помог каждому надеть акваланг, проверил крепления. Сергей натянул ласты, надвинул на лицо маску.
Они вышли на палубу. Зимин первым стал спускаться по лестнице, закреплённой на корме яхты, в воду. За ним Сергей. Он коснулся воды, затем опустился ниже, ещё ниже, вода уже сомкнулась у пояса, дошла до груди. Сергей сжал ртом дыхательное устройство – вдох, погружение…
Зимин знаком указал двигаться за ним.
Чуть перебирая ногами и для сохранения равновесия держась руками за гладкую поверхность киля, Сергей последовал на зов.
«Не так-то и сложно, – подумал Сергей. – Вот я и дайвер…»
– Ребята, пробирайтесь к самому килю и побудьте несколько там минут, пока не кончится досмотр, – звучал в динамике голос Джона. – И зря переживали – не видно никаких пузырей. Тут, кстати, небольшие бурунчики на воде, в самый раз погодка. И думаю, катер береговой охраны пришвартуется к яхте вплотную борт к борту…
Сергей смотрел на Зимина и Василия, медленно перебирающих ногами в воде, потом опустил взгляд вниз – тёмная мгла. А вокруг пустота – ни рыбёшки, ни медузы. Океан только у самых берегов полон жизни, а чуть отплыл – и пустое пространство…
Возможно, он подумал о том, насколько важны должны быть сведения Василия, что контора так о нём печётся. О нём, простом разведчике, вовсе бы не думали – подыхай где сидишь…
– Парни, подъём! Будете ждать береговиков здесь, на палубе, нечего зря кислород в баллонах тратить! – прогремел в динамике голос Джона.
Зимин указал – на выход!
Поднялись на борт без приключений, сняли маски. Чтобы не наследить, поставили ноги в ластах на специальный резиновый палас, уже расстеленный Джоном.
– Ну, как впечатления? – улыбнулся он.
– Паскудные, – признался Зимин. – Хорошо, что акул нет. Как бы мы полезли в воду, если она кишела этими тварями?
– Вы даёте, ребята! – Джон радовался, как ребёнок. – Здесь не тёплые воды Флориды, здесь акулы очень редко попадаются, да и то – жарким летом. Ваши акулы скоро на катере приедут. Вот те акулы так акулы!
– Они не акулы, они – ищейки! – возразил Зимин и подмигнул Сергею, даже толкнул его в плечо. – Ну что, разведка, собьём ищеек со следа?
Сергею шутки Зимина не понравились. Ему вообще сейчас ничего не нравилось.
– Они не ищейки! Это их работа – охранять береговую линию своей страны от всяких проходимцев, – сказал сердито Сергей.
– Это мы проходимцы? – показательно возмутился Зимин, подмигнув Джону. – Слышал, что говорит этот нервный дядя? Это на него так океан подействовал. Человек с детства воды боится.
– Прекрати.
– Скажи спасибо за такое удовольствие своим милым береговикам!
– Прекрати, говорю. – Сергею был неприятен этот разговор.
– Господа! – Джон, прослушав сообщение по своему устройству, указал на лестницу. – Вам пора обратно в воду – гости скоро пожалуют. Локатор засёк катер береговой охраны.
Зимин первым стал спускаться в воду, потом пошёл Василий. Сергей на этот раз замыкал шествие. Джон, подмигнув ему, забрал с палубы мокрый резиновый палас.
Дальнейшее происходило словно во сне. Сергей чуть шевелил ногами в воде и ждал. Время тянулось неимоверно медленно.
Прибыл катер. На борт яхты сошли люди.
Сколько будет длиться досмотр?
Зимин периодически поглядывал на свои водонепроницаемые часы.
Какое-то время динамик молчал. Потом Джон сказал:
– Поднимайтесь, ребята. Гроза прошла мимо. Досмотр был формальным, для галочки в отчёте!
«И слава богу!» – подумалось Сергею.
Дальнейший путь был комфортным…
– У конторы есть планы на все случаи жизни? – с улыбкой спросил Сергей у Зимина за ужином в кают-компании.
Зимин, поедая маленькой ложечкой сладкую кашу, задумчиво отозвался:
– Нет, Серёжа, планы у конторы не на все случаи жизни.
– А на какой случай отсутствуют? – благодушно спросил Сергей. Ему было хорошо. Удачное прохождение досмотра береговой охраны убедило его, что самое сложное и опасное осталось позади. Конечно, будут какие-то шероховатости, но основное сделано – они вырвались из липкой паучьей сети!
– Не было плана на тот случай, если бы береговики под каким-то предлогом погнали яхту обратно в Нью-Йорк, – объяснил Зимин. Подумав секунду, добавил: – Правда, такой вариант из области фантастики – всё-таки яхта не абы чья, а влиятельной корпорации!
У Сергея запершило в горле – Зимин умеет успокоить! Всё у них продумано! Как бы не так!
– Сплошная импровизация и авантюра – это в твоём стиле! – сказал он, указывая пальцем на Зимина.
Василий, подняв глаза от своей тарелки, заулыбался. Зимин, облизывая ложечку, тоже.
– Хочешь, подискутируем на эту тему после ужина?..
Дальнейший путь был спокойным.
Спокойным был и переход с яхты на всплывшую АПЛ. Когда поднялись на борт субмарины, их представили командиру лодки, а после все заботы о прибывших взял на себя местный фээсбэшник, капитан-лейтенант Егоров.
– Фёдор Борисович! – протянул он руку для пожатия, поочередно Зимину, Сергею и Василию.
Беглецы представились.
Пожимая руку Василия, Егоров заметил:
– Нам с вами придётся как следует поработать!
– Я в курсе.
– Начнём прямо сейчас.
– Хорошо.
– Или сначала поедите?
– Спасибо, мы поужинали на яхте, – отозвался Зимин. – Водички бы попить холодной.
– Вода в ваших кубриках. Прошу за мной.
Миновав два сектора лодки, Егоров указал на две узкие дверцы, какие бывают в санузлах самолётов.
– Это ваш. – Егоров открыл одну из дверей. – Тот – наш с Василием. Сами понимаете, чем раньше я отправлю информацию в управление, тем будет лучше.
Василий протиснулся в узкий кубрик, Егоров шагнул следом и сразу закрыл за собой дверь.
Зимин с Сергеем вошли в свой кубрик.
Этот закуток кубриком назвать было сложно. Двухъярусная лежанка, тумбочка, на которой удобно было писать, полка над ней, перегородка с узкой дверью. Тем не менее отдельное помещение. Невиданная роскошь на подводной лодке, даже такой большой! – подумал Сергей. Он сразу уселся на лежанку, стал стягивать ботинки. Зимин, открыв дверцу тумбочки, обнаружил там литровую бутылку воды, доставая её, удивился:
– Смотри-ка, холодная! Оказывается, это тумбочка-холодильник!
– Да, всё продумано, – согласился Сергей. – Ничего лишнего. Главное, чтобы холодильник под ухом не тарахтел.
– Будем надеяться на лучшее.
Сделав несколько жадных глотков, Зимин протянул бутылку Сергею:
– Пить будешь?
– Давай… Как думаешь, долго будем плыть до родных берегов?
– Ты знаешь скорость подводной лодки?
– Нет. Наверное, это секретная информация.
– Я среднюю скорость имею в виду. Общепринятую.
– Нет. – Сергей открутил пробку и приложился к пластиковой бутылке. Сделав несколько больших глотков, посмотрел на этикетку. – Ха, смотри-ка, вода канадская.
– Канадская?
– Да. Всё не по-русски. Произведено: город Квебек… Это левая фирма произвела закупки воды и провизии, потом российский сухогруз где-то в океане встретил лодку и разгрузил свои трюмы с провиантом. У нас-то нет баз снабжения!
– Плохо. А я думал, наши всё с собой везут. Как загрузятся на Кольском полуострове, так и везут, не всплывая.
– Всё это хорошо, но я думал, нас быстрее домой доставят.
– Думал, самолётом полетишь? Как бы не так! Там уж точно повязали бы. И вообще, куда тебе торопиться? Тебе в Америке дали бы лет сто отсидки или пятьсот, учитывая твою статью, насильник-извращенец! Подвинься, я наверх полезу, полежу.
Зимин быстро стянул обувь, снял куртку и тёплые штаны, оставшись в футболке и легком трико, и ловко вскочил на верхнюю лежанку, заворочался там, устраиваясь.
– Слушай, Зимин, я всё не находил случая спросить: что это за идея такая с убитой девушкой?
– Это всё Циммерман. Он же дурак-извращенец. Напридумывал мути, мол, чтобы было правдоподобно. Ты в больнице лежал, под нашим присмотром.
– За мной ФБР следило.
– А мы и за ними, и за тобой. Как только в парке произошло убийство, два наших парня из полицейского патруля дали мне знать. Врач и два санитара – тоже наши люди. Вывезли тебя аккуратно в парк, сонного, уложили рядом с трупом бедной девушки, вымазали тебя её кровью, свои следы убрали… Сделали профессионально.
– Ты сам меня кровью мазал?
– Я! Вот этими руками! – Зимин показал две свои пятерни.
– А биологический материал?
– Что?
– В тюрьме мне сказали, что я убийца и насильник-извращенец. Девушку убил и мёртвую изнасиловал. В ней нашли мой биологический материал. Это как вы сделали?
– Это всё ребята из ФБР насочиняли. Хотя ведь несчастную мог изнасиловать настоящий убийца. Видимо, нашли какой-то биоматериал, решили, пусть будет твоим! Им это нужно было, чтобы сделать свою игру. А игру сделали мы! Василий, вон он, в соседнем кубрике.
Зимин мотнул головой на соседний кубрик, куда удалились Василий и особист Егоров. И в это время раздался яростный крик Егорова, а следом закричал Василий. Он орал односложно:
– Нет! Нет! Нет!
Сергей и Зимин сорвались с мест, выскочили в проход – дверь кубрика особиста была заперта. Сергей стал дёргать дверную ручку. Дверь открыл всклокоченный, бледный Егоров. Увидев Зимина и Сергея, мотнул головой, чтобы входили:
– Объясните своему товарищу, что его сведения очень важны, а он говорит не всё!
– Я уже повторял и повторю ещё раз – имя главного фигуранта я скажу в Москве тем людям, кому это положено знать. А ты, капитан-лейтенант, извини, не обладаешь такой компетенцией…
– Я сообщу начальству.
– Сообщайте.
Зимин подмигнул Василию:
– Давай поживи с Сергеем. Вы уже друг к другу привыкли. А я составлю компанию капитан-лейтенанту.
– Мне необходимо отправить… – начал Егоров.
– Фёдор Борисович, человек прав. Он раскроет секретную информацию только в главном управлении, – мягко, с улыбкой, но жестко сказал Зимин.
Благодаря его заявлению беглецы оказались на родине значительно раньше, чем могли подумать.
Для того чтобы скорее получить от Василия сведения о человеке в системе «Авиакосмоса», ведущего подрывную работу, за беглецами был послан гидросамолёт.
Особист Егоров теперь был душой компании – во время сеанса связи контора успокоила его, что всё от него зависящее он сделал. Потому Егоров балагурил, рассказывал множество забавных случаев из жизни подводников, всё время оставаясь с «подопечными».
Василий продолжал держаться замкнуто. По его виду Сергею было ясно, что объект по-прежнему чувствует себя пленником. То его американские спецслужбы прессовали, теперь взяли в оборот родные – российские.
Сергей пытался развеять его настороженность. Ему была понятна тревога Василия. Он и сам тревожился о своей дальнейшей судьбе и о своих родных – сыне и сестре.
Зимин мягко успокаивал Василия:
– Ты на пути к свободе!
– Долог будет путь?
– Спроси у капитан-лейтенанта. А, Фёдор Борисович, сколько миль в сутки делает субмарина на пути к родным берегам? – улыбаясь, предложил Зимин.
– И для вас есть секретная информация, на которую ваша компетенция не может распространяться! – съязвил Егоров.
– Серёжа, а капитан-лейтенанту слово «компетенция» очень не понравилось! – уже смеясь, сказал Зимин.
Егоров смеха не поддержал:
– Точно, не нравится!.. Поговорим о другом.
– Я спать буду! – Василий показательно отвернулся на своей верхней лежанке и взбил свою подушку кулаком.
Сергей, тоже не церемонясь, указал Зимину и Егорову на выход:
– Я тоже отдохну!
– Неужто устал?
– Устал!
– Серёжа, от чего ты устал? Только валяешься на шконке какие сутки да ходишь в кают-компанию подкрепиться, – с укором заметил Зимин. Сергей понимал, что вынужденное соседство с нудным особистом ему было в тягость.
Сергей подтолкнул подушку под локоть, пояснил стоявшим в дверях кубрика Зимину и Егорову:
– Я устал от вашей никчёмной болтовни! Голова пухнет. Бу-бу-бу! Бу-бу-бу! Сутки напролёт!
– Сергей, вам противопоказано долго находиться в замкнутом пространстве, – сказал Егоров. – В вас быстро накапливается раздражительность, и вы готовы её выплеснуть на окружающих членов коллектива!
– Понял, Серёга?! – Зимин радостно просиял. – Космонавтом тебе не быть, на международную орбитальную станцию путь тебе заказан!
Сергей усмехнулся – балабол.
– Я и в подводники не стремился… И в тюрьму не хотел!
– Что это он про тюрьму? – не понимая, о чём речь, спросил Зимина особист – особенности операции Сергея в Штатах ему не были известны.
Зимин, тесня особиста плечом и закрывая дверь кубрика Сергея, махнул рукой:
– A-а! Ну его!
– Опять компетенция?
– Ладно, Фёдор Борисович, не кипятись! Кстати, может, чайку организуем? У нас там в термосе ещё остался!
Скоро голоса Зимина и особиста послышались за стеной – они усаживались в своём кубрике.
Василий, отвернувшись от стены, спросил:
– Как вы так можете жить?
– Ты о чём? – спросил Сергей, лёжа на спине и упершись взглядом в изнанку верхней лежанки.
– Вы – разведчик! Это для вас нормальное состояние!
Сергей усмехнулся:
– Сейчас, Василий, как раз не нормальное. Мы бежим. А когда всё нормально – живёшь жизнью другого человека и всё у тебя получается хорошо. Это как актёр на театральной сцене.
– Как в кино? – Василий хмыкнул.
– Нет. В кино множество дублей. Не получилось сразу, сделаешь ещё и ещё раз, пока не выйдет то, что нужно. Жизнь разведчика – это театр в чистом виде. Ты подготовился, выучил пьесу, но случаются накладки, и тогда начинается импровизация, и переиграть нет возможности – зрители во все глаза следят за твоей игрой, а критики только и ждут, чтобы ты ошибся, и тогда тебя сотрут в порошок!
– Вы любите свою работу, – отозвался Василий, тяжело вздохнув.
– А ты? Любил свою работу?
– Я? Я в бизнес пошёл в лихих девяностых. Уволился из армии – тогда Союз только развалился и новые государства растащили и приватизировали «несокрушимую и легендарную, в боях познавшую радость побед». Тогда остаться офицером значило обречь себя и семью на голод и унижения. Но связи в военной среде у меня остались. Быстро вышел на покупателей оружия – во всем мире кипели локальные конфликты, и мощные арсеналы Советской армии оказались золотой кладовой. Не знаю, как в России, а в Молдавии и на Украине расхищение складов военного имущества шло в открытую – всё списывалось, а в особых случаях просто разворовывалось, а пустые склады сжигались, мол, всё уничтожил пожар. Танки и самолёты вывозились за границу под видом металлолома.
– Выходит, Би-би-си и Си-эн-эн не лгали, когда именовали тебя оружейным бароном? А наши СМИ утверждали, что ты торговал беспилотными аппаратами.
Сергей хмыкнул. Каждая сторона в этом конфликте вокруг Василия вела свою информационную войну. Вот тебе демократия и свобода слова.
– Наши СМИ правильно вещали. Моя последняя сделка была с беспилотниками, хотел продать одним мутным ребятам из Тринидада, а меня церэушники скрутили и в кутузку!
– Ты бы не мутным продавал, тебя бы и не прихватили!
– Мутные платят больше. – Василий помолчал, снова заворочался на своей лежанке, опять повернулся к стене, стал скрести ногтем ламинированную обшивку. – Да те беспилотники, то был только повод. Дело тут совсем в другом…
Раздался громкий, неожиданный звуковой зуммер. Сергей и Василий от неожиданности вскочили со своих мест. Неужели тревога или, не дай бог, атака противника?
По коридору побежали бойцы.
Сергей кинулся к дверце кубрика.
Громкий голос из динамика оповестил:
– Внимание экипажу! Пожар в отсеках! Учебная тревога! Всем расчётам выполнять боевое расписание!
Сергей остановился у двери. Он повернулся к бледному Василию, подмигнул ободряюще, зачем-то пояснил, хотя Василий и так всё слышал сам:
– Учебная тревога. Пожар!
Василий со вздохом плюхнулся обратно на подушку.
– А представьте, Сергей…
– Что ты выкаешь? Сколько говорил – хватит церемоний.
– Представь, как здесь страшно, когда реальный бой! – сказал Василий, переходя на «ты». – Здесь и так страшно.
– Что, правда не любишь закрытых пространств? – Сергей вернулся на свою лежанку.
– Раньше мне было всё равно. Это меня тюрьма надломила. Клетки те. Лязг запоров. Крики охраны… Не страшно – это я неправильно выразился, а не по себе. Сидишь в этом лабиринте труб и проводов, и ничего от тебя не зависит.
– Бывает, ты на открытом пространстве, а зависит от тебя меньше в сотню раз, чем сейчас от нас в этом кубрике.
– Говорю – тюрьма всё это, будь она неладна! Американская зона. Я в свою-то не собирался попадать, а угораздило на чужую зону загреметь!
– Есть мнение, что наша зона страшней американской.
– Молдавская?
– Откуда я знаю, какая молдавская зона? Наверное, как и российская – там те же порядки и правила, это дети одной системы – советской.
– И что скажешь про американские места не столь отдалённые?
– Что мне сказать хорошего, после того как меня там изломали, в инвалида превратили! – с горечью говорил Василий, всё так же скребя ногтем гладкое покрытие стены кубрика.
Сергей встал, постоял, снова сел.
В коридоре беготня успокоилась – или потушили пожар, или все сгорели…
– Да, вот так бабахнет чужая торпеда, и хана всем, хоть забегайся!
Дверь кубрика распахнулась. Радостный голос капитан-лейтенанта заявил:
– Учебная тревога! Слышали?
Он был так возбуждён, словно до этого, в своём кубрике, пил с Зиминым не чай из термоса, а коньяк.
– Слышали, не глухие! – грубо отозвался Василий.
– Фёдор Борисович, а скажи, наша лодка бронированная? – задал нелепый вопрос Сергей. – Выдержим удар вражеской торпеды или сразу каюк?
Особист, услышав вопрос, сразу вошёл и сел на лежанку Сергея – общество Зимина капитан-лейтенанту тоже, видимо, не очень нравилось.
– Нет, друзья мои, не выдержит! Если нас шарахнет – всем нам амба тут же наступит, братская, так сказать, могила! Но многое зависит от силы заряда на торпеде. Американские подводные ракеты несутся со скоростью сто километров в час, и система наведения у них так рассчитана, чтобы бить в середину лодки, туда, где командная рубка, чтобы первым же ударом сделать корабль небоеспособным!
– А может она пройти мимо?
– Может, но она управляется по очень тонкому кабелю, и с головного корабля оператор постоянно корректирует движение цели. Торпеда развернётся и всё-таки ударит в рубку вражеской лодки!
– Нашей лодки?
– Парни, что-то вы про боевые действия заговорили! Сейчас войны между США и Россией нет. Слава богу.
– А чем мы можем противостоять таким торпедам?
– Про крылатые ракеты рассказывать не буду – это к делу не относится. А против кораблей и подводных лодок мы оснащены подводными ракетами «Вихрь». Скорость – наше преимущество. Мы первые должны обнаружить врага и ударить. Скорость нашей ракеты самая высокая в мире – пятьсот километров в час.
По динамику прозвучал отбой учебной тревоги – учебный пожар слаженно потушили.
– У нас экипаж образцовый, – заявил Егоров. – Очень натренированный. Постоянно отрабатываем в походе действия при стрельбе торпедами и ракетами, пожары тушим, пробоины заделываем… Задымления, погружения… Командир держит экипаж в тонусе.
– Теперь я спокоен, – зевнув, заявил Василий.
– А вы спокойны? – спросил Егоров Сергея.
– Я? Не знаю… Мы будем всплывать или всю дорогу – только под водой?
– На воздух захотелось? – Егоров снисходительно усмехнулся.
– Захотелось.
Егоров посмотрел на свои часы, сказал повелительным тоном:
– Будет вам всплытие, будет и воздух!..Для приёма самолёта выбрали идеально тихую погоду. Океан был неподвижным, как стекло. Лодка всплыла. Большой гидросамолёт с двумя моторами совершил посадку рядом. Беглецов перевезли на воздушное судно, и через несколько часов полёта они были уже в Санкт-Петербурге. Оттуда, сразу же переехав на служебном микроавтобусе в аэропорт Пулково, вылетели спецбортом ФСБ на самолёте Ту-134 в Москву…
Александра очнулась от лёгкого толчка – аппарат приземлился, как обычный самолёт, а не вертикально, и катил по взлётной полосе, подрагивая и сбрасывая скорость.
Несколько часов полёта пронеслись в забытьи.
Жить Александре не хотелось.
Зужев не шевелился. Он сидел расслабленно в кресле, глядя на Шелушева.
– Как открыть главный вход?
– Я всё ввёл в программу. Сейчас автоматически откроется. И пусть срочно пришлют врача.
Зужев гордо встал, поправил портупею, вздохнул.
– Вот я и дома, – сказал он и медленно пошёл к лифту.
Каждый его шаг отдавался в мозгу Александры гулким ударом: плен, позор, бесчестье, гибель…Люк медленно поднялся. Зужева ослепил яркий, режущий глаза солнечный свет, отражающийся от снега. И сразу холодные клубы воздуха хлынули внутрь самолёта, захлестнув леденящим морозом.
– В чём дело?! – Зужев не понимал происходящего.
Он спустился по трапу. Самолёт стоял на заснеженной взлётной полосе, а вокруг была белая, укрытая глубоким снегом, бескрайняя степь. Зужев не мог осознать, что случилось. Где он?
Сзади, из-за спины, грохоча и приближаясь, нарастал рокот вертолётов.
Он поднял глаза.
– А-а-а-а-а!!! – Ужас захлестнул его полностью, парализовав мысли и волю.
Прямо на него шли на снижение тяжёлые Ми-8 со звёздами и российским триколором на фюзеляжах…