Чужая зона
Шрифт:
Харченко пожал руку Александре, по-отечески обнял, спросил:
– Цветы передали?
– Спасибо, товарищ генерал! Большое спасибо!
Харченко не стал ее задерживать:
– Наши коллеги из СВР уже везут языка. Работа по делу Салеева входит в решающую фазу. Предстоит многое выяснить. Кстати, – сказал он, обращаясь к помощникам Александры, – я слышал, вы оба были ранены?
– Пустяки, товарищ генерал.
– Никаких пустяков. Здоровье – главное богатство следователя! Пока есть время – в госпиталь, потом несколько дней отдыха и – за работу. Кстати, у вас ведь скоро подходит срок получения очередных воинских званий.
– Да.
– В качестве поощрения я подпишу приказ сегодня. Поздравляю, товарищи майоры!
Капитаны взяли под козырек, отчеканили:
– Служим Отечеству!
После Купчик спросил:
– Нам досрочное присвоение званий, а начальнику что? Она тоже себя геройски проявила.
– Ей – денежную премию.
– А нам денежную премию? – приуныли капитаны. Радость от досрочного присвоения очередных званий улетучивалась на глазах.
Харченко рассмеялся:
– И вам выпишу денежные поощрения. Куда от вас деться!Несколько дней, пока Купчик и Загин восстанавливали здоровье в госпитале, Александра вела допросы Зужева и Шелушева.
Выяснить, кто такой Зужев на самом деле, то есть его настоящее имя и фамилию, не удалось.
Его показания не только не прояснили некоторые детали, но и окончательно всё запутали. Выяснилось, что погибший Салеев и Шелушев – некие «тайные братья», их куратор – майор контрразведки ФСБ Брусков, а у майора Брускова есть свой куратор – Магистр, который отдаёт ему указания. Этот Брусков, как только началась заварушка в НИИ, тихонько благополучно испарился. Его искали, но пока безрезультатно. Очень много времени прошло, он мог быть где угодно – и в Сибири, и в Европе, и в США. По заверению Шелушева – Зужев ничего не знал о Брускове и «тайном братстве». Это Брусков, давно выявивший Зужева как шпиона-нелегала, не спешил его брать, дожидаясь решающего момента. По приказу Брускова Салеев вышел на Зужева, а не наоборот, как изначально говорил Зужев, он же посоветовал агенту не похищать техническую документацию, а угнать опытный, готовый образец. Сдача аппарата американцам давала «братьям» возможность доступа в космические проекты НАСА. К тому же они не собирались сдавать свой аппарат по-настоящему. Аппарат был снабжен мощным взрывным устройством, чтобы произвести самоликвидацию. Объект, угнанный Зужевым, должен был, совершив посадку на военной базе в США, через какое-то время взорваться.
– Почему? – удивлялась Александра, записывая показания Шелушева.
– Человечество не готово.
– Я поняла. Но почему? Вы объясните, почему вы так решили?
Шелушев замкнулся.
– Чего молчите? – Александра после нескольких часов общения с Шелушевым начала подозревать его в лёгком умопомешательстве. Неудивительно – такой психологический удар – думал, будет жить в Штатах, а теперь сядет надолго, пропишется в родной, российской зоне. – Вы убедили Зужева угнать аппарат, но он должен был взорваться. Так?
– Так.
– А вдруг вы бы погибли во время взрыва? А? Был такой вариант?
– Мог быть. – Шелушев сглотнул слюну.
– Мне что-то не верится в ваш героизм. Я посмотрела на вас там в корабле, когда вы ныли из-за царапины.
– Вы покалечили меня! – закричал Шелушев, вскакивая со стула. – Ударили ножом!
– Успокойтесь! Сядьте! Вам оказана медицинская помощь. Продолжим. – Александра перечитала на экране ноутбука записанное. – Рассказывайте дальше! И в версию о взрыве аппарата я не верю. Хотите обелить себя?
– Да, я не должен был погибнуть. Но аппарат был обречён на гибель. Взрыв произошёл бы через несколько часов после приземления. А я бы остался в Штатах, я им был бы нужен!
– Для чего? Чтобы делать космические аппараты?
– Да.
– Но человечеству рано в космос! Ведь это ваша доктрина. Девиз вашей организации. Вы сами себе противоречите.
– Я бы делал аппараты, но они бы падали или взрывались…
– Я вам не верю. Давайте о другом. Почему убили Салеева?
– Он бы не справился с миссией.
– Почему вы так решили?
– Я знал его очень хорошо.
– Или всё-таки у вас был меркантильный интерес?
– Нет.
– Кто главный в вашей организации?
– Повторяю в сотый раз – не знаю. Мой куратор – майор контрразведки Брусков.
– Он вас ввёл в организацию?
– Он. Сначала завербовал для работы на спецслужбу, давал литературу… Я поверил…
– По-ве-е-ерил. Записала. Так уж и поверили? – выглядывая из-за экрана ноутбука, усмехнулась Александра. Было понятно, что Шелушев продолжал выкручиваться.
– Вы почитайте литературу. Всё очень убедительно.
– Почитаю на досуге. Я уже кое-что просмотрела, из тех брошюр, что нашли у вас дома во время обыска. Утверждения там довольно спорные.
В принципе Александре уже становилась понятна цель расследования, начавшегося со смерти Салеева, – поимка главного фигуранта – Магистра, отдающего приказы. Это влиятельный человек, чиновник высшего ранга «Авиакосмоса». Зачем ему понадобилось заниматься вредительством, ведь всё необходимое для счастья у него было?
«Да, запутанная история», – решила Александра, ещё раз обдумывая разговор с Шелушевым, сидя дома перед телевизором.
Мать, немного выпившая, бродила по тёмным комнатам в халате, с бокалом коньяка в руке. Она порывалась всё время что-то сказать Александре, что-нибудь колкое, но, отпив новый глоток, забывала о своём желании и уходила.
Александра, размышляя, давила на кнопку телевизионного пульта – каналы в телевизоре скакали как сумасшедшие.
«Интересно будет побеседовать с этим Магистром. Очень интересно», – думала она…Александра, сколько помнила себя в детстве, любила мать… Мать была женщиной умной, сильной и весёлой.
На фоне матери отец как-то терялся – в детские годы Александры он был каким-то случайным человеком: Александра видела его только два-три часа перед сном, и за это столь малое время отец себя никак не проявлял – говорил изредка: «Да… Хорошо… Пожалуйста, подайте хлеб… Как дела, заморыш?» И это его обидное «заморыш» даже сейчас бесило Александру.
Александра стряхнула дрёму – ночь заканчивалась, а было ещё много и много невыполненной работы! Предстояло как следует всё осмыслить, потом привести в порядок объёмную канцелярию… Следователь – это бюрократ, бумажная душа, у которого всё должно быть задокументировано – это основа его работы!
Итак, некий куратор Шелушева – контрразведчик Брусков, знающий Магистра, осуществлял прямую подрывную деятельность против авиапромышленного и авиакосмического комплекса России. Судя по воинскому званию Брускова и годах беспечальной деятельности шпиона Зужева, навредил контрразведчик немало! Если бы можно было схватить красавца за белы рученьки и как следует допросить, всплыли бы такие ужасы «лихих девяностых» и «пустых двухтысячных», что волосы на голове зашевелились бы!
Александра посмотрела на холодный кофе в прозрачном бокале, на недоеденное пирожное с мармеладной вишенкой (сколько клялась себе соблюдать диету!), на сигареты в мягкой пачке (она не курила, но держала для подследственных) и затосковала. Столько в прошлом у нее было важных и секретных дел, и всегда было не просто. А сейчас словно что-то надломилось внутри – мозг отказывался анализировать, не желал делать привычные выкладки и сравнения.
С отцом отношения начали складываться только тогда, когда Александра по-настоящему повзрослела. А потом он стал самым родным человеком во всем. А мать, наоборот, отдалилась, ушла в себя, много пила и была вечно недовольна доченькой.
«Тр-р-р!!! Тррр!!!»
Александра вздрогнула, даже привскочила со стула – чёртов телефон!
Массивный, старинный аппарат с круглым номерным диском снова зазвенел, да так громко, что даже завибрировал: «Тр-р-р!!! Тррр!!!»
– Да! – Александра сняла трубку. Спросила с раздражением: – Что случилось? Всемирный потоп?
– Майор Андреева? – Голос был сугубо официальным.
– Да. Следователь УСР ФСБ майор Андреева у аппарата.
– МГБ Казахстана. Управление по Восточно-Казахстанской области.
– Ого! – Александра удивилась. К чему бы мог быть этот загадочный звонок?
– Город Семипалатинск! Говорит майор Семёнов Сергей Иванович.
– Чем обязана, Сергей Иванович?
– Простите! Пожалуйста, простите за поздний звонок! Меня уверили, что можно звонить, что вы всё равно на рабочем месте!
– Это где вам сказали? Наши умельцы из УСР? – Александра усмехнулась – сдали с потрохами по первому звонку.
Семёнов тоже улыбнулся, но ответил серьёзным голосом:
– Нет, ваши коллеги здесь ни при чём! Мне сказали в Главном управлении, что вы должны быть на рабочем месте. И если я вас не застану, велели звонить домой. И даже номер вашего мобильного дали!
– Предатели! – коротко отозвалась Александра.
Семёнов расхохотался. Потом еще раз извинился:
– Простите, простите и ещё раз простите!.. Информация, к сожалению, действительно важная… Задержан Брусков.
У Александры дрогнуло сердце.
– Где он? – спросила Александра ровным голосом, боясь спугнуть удачу.
– У нас. – Голос Семёнова звучал спокойно, и она поверила, что зверь пойман и он заговорит. Он обязательно заговорит!
Александра даже испытала какой-то оргазм – не сексуальный, а моральный – от работы – полное удовлетворение, приносящее физическую сладость: всё получается!
И это чудо, что урода поймали! Александра даже не надеялась, что Брусков ещё внутри СНГ, а не где-нибудь в Англии или Штатах…
– И… – сказала Александра, ожидая дальнейшей информации. – Брусков сейчас в следственном изоляторе МГБ Казахстана?
– Что?
Вопрос Семёнова её обескуражил.
– Семёнов, где объект? – повысила голос, не удержавшись, Александра. Неужели дальше последует какой-то подвох, ставший уже обычным явлением во взаимоотношениях спецслужб стран СНГ?
Семёнов снова усмехнулся:
– Узнаю контору. Мы в Казахстане на этих же принципах построили работу министерства государственной безопасности.
Александра почувствовала раздражение – точно собираются торговаться: мы – вам, вы – нам.
– Семёнов, вы поймали Брускова? Тогда экстрадируйте его! На него есть официальный запрос!.. Когда кончатся эти непонятные игры?
– Игр нет. – Голос Семёнова погрустнел. – Забирайте его сами!
– Это не моя компетенция! – зло заявила Александра. Эти методы спецслужб союзников ей были хорошо знакомы. Не раз за простотой передачей объектов скрывались хитрые азиатские ловушки. Вроде договорились во всем, а потом – бац, и скандал на высшем уровне – а Москва, как всегда, виновата!
– Не ваша?
– Нет!
– Жаль… Александра Сергеевна! – Голос Семёнова вдруг потеплел. – Я встречу вас в аэропорту Семипалатинска.
Александра опустила трубку на рычаги. И аппарат тут же испустил новую трель вызова: «Тр-р-р!!!»
Александра вздрогнула от неожиданности – чёрт бы всех побрал!
– Да! – Она приложила трубку к уху.
– Александра Сергеевна, уже переговорили с коллегой из Казахстана? – Это был Харченко.
– Да, товарищ генерал. – Александре стало понятно, что вопрос с её полётом в Казахстан уже решён. Даже заплакать захотелось – нет жизни совсем от этих командировок.
– Понятно, как нам повезло? Брускова взяли.
– Понятно.
– Немедленно поезжайте на аэродром, Шигин с бумагами на экстрадицию уже выехал. К вечеру жду вас в управлении с беглецом и результатами первого опроса.
– Когда я всё успею, товарищ генерал? – возмутилась Александра.
– Андреева, мне ли вас учить? Пока будете лететь в Семипалатинск, выспитесь в самолёте, затем заберёте фигуранта и на обратном пути сделаете опрос по делу.
– Понятно.
– Александра Сергеевна, не слышу бодрости в голосе!
– Разрешите исполнять?!
– Исполняйте! Желаю вам удачи!
Александра опустила трубку на аппарат, вздохнула – лучше бы этого Брускова застрелили при аресте! Тащись теперь на край света – Казахстан, Семипалатинск! Что там примечательного, кроме закрытого ядерного испытательного полигона? Степь и пыльные бури? Какая там погода? Как в Москве? Да нет, климат там резко континентальный…
Александра посмотрела на своё пальто, висящее на вешалке в углу кабинета, на остатки ночного пиршества – хоть пирожное доесть…
В дверь громко постучали.
Александра опять вздохнула:
– Войдите!
Заглянул водитель Сафитов – у него было дежурство по графику.
– Товарищ майор, машину куда подать – к парадному подъезду или во дворе сядете?
– Рафик, ты сильно не торопись…
– Генерал велел…
– Я кофе допью, хорошо? – Александра кивком указала на стол.
Сафитов улыбнулся:
– Хорошо. Я буду ждать у парадного…
На крутой иномарке управления добирались до аэродрома долго и нудно. У Александры возникла мысль – устроили бы, как в голливудских фильмах, вертолётную площадку где-нибудь во дворе управления – сел, минут десять – пятнадцать полёта, и взлётная полоса аэродрома – садись в самолёт и лети куда душе угодно, нет, куда пошлют!
На аэродроме упрекнула Шигина:
– Один бы не справился? Зачем меня погнали к чёрту на кулички?
Толстяк Шигин, прижимая к груди папку с бумагами по экстрадиции, заговорил, оправдываясь:
– Ты же знаешь, Сашок, тут меня даже не спрашивали! Харченко всё придумал, мол, проведёшь допрос Брускова прямо во время полёта.
– Да уж, – ворчала Александра, поднимаясь по трапу вслед за вооружёнными бойцами спецгруппы сопровождения, которые должны были охранять беглеца, когда его с рук на руки передадут коллеги из казахстанского МГБ. – Всё ты врёшь, Шигин! Всё твои интриги!
Шигин расхохотался, а Александра прошла по салону в хвост Ту-134.
Приземлившись в Семипалатинске, они спустились по трапу на кое-где присыпанную позёмкой взлётную полосу и огляделись. Позади самолёта виднелись насыпные ангары для военных МиГов и серые панельные пятиэтажки микрорайона «Юность». В глаза бросилась заброшенность здания аэропорта – его не эксплуатировали как пассажирский порт, хотя при СССР Семипалатинск процветал – был областным центром, имел свой авиаотряд с энным количеством самолётов Як-40 и Ан-24 и аэропорт, который пропускал многочисленных пассажиров, летевших во все концы необъятной страны. Теперь здесь было пусто и неуютно, особенно из-за холодного ветра, дувшего из голой степи.
– Чем-то на астраханский полигон смахивает, – сказала Александра, потом, посмотрев на Шигина, отмахнулась, словно ощутила зубную боль. – Да тебя же с нами не было, когда…
– Был я.
– Ты был, когда тот самолёт угнали?
– Был!
– Шигин, ты даёшь! Ей-богу, я тебя не помню! – удивилась Александра.Шигин скромно улыбался. Милый, невзрачный толстяк.
Но Александру поразило не то, что умудрилась не заметить добряка Шигина на астраханском полигоне в толпе сопровождавшей челяди генерала Харченко.
Она неожиданно увидела того самого Семёнова Сергея Ивановича в компании трёх таких же представительных мужчин в добротных костюмах, рядом с двумя роскошными автомобилями БМВ.
– Здравствуйте, Александра Сергеевна! – улыбаясь и протягивая руку для пожатия, подошёл к ней Семёнов.
Что-то сразу не понравилось Александре в его улыбке.
– Что случилось? – спросила она в упор.
Семёнов осёкся.
– Что? – напряглась Александра. – Не пугайте меня!
– Он сбежал!
– Как? Из вашего изолятора? Не может такого быть!
Семёнов, явно конфузясь, повёл плечами:
– Его держали на оперативной квартире.
– Зачем?
– Для следственных действий!
– Он и у вас что-то натворил? – Этот вопрос поставил представителей МГБ в тупик.
Александра ошалело посмотрела на Шигина. Тот был обескуражен не меньше её. Она обернулась к Семёнову:
– Так что, нам сразу лететь обратно?
Семёнов вдруг рассмеялся.
– Сначала пообедайте!
Александра снова обернулась к своему коллеге:
– Шигин, ты слышал? Мы гнали самолёт, столько государственного керосина сожгли… И только затем, чтобы перекусить бешбармаком?
Семёнов улыбнулся:
– Мы шашлык организовали. Маленький пикничок.
– Нет, Шигин, ты слышал? – кипела от негодования Александра.
Шигин пожал плечами:
– Азиатское гостеприимство.
– Точнее, русский бардак! – дала более точное определение Александра.
Семёнов указал на роскошные иномарки с раскрытыми дверьми:
– Прошу!
Когда ехал домой из госпиталя, Сергей переживал, словно невеста на выданье. Через несколько минут он увидит сына, сестру (ей позвонил, чтобы они встречали его дома). А ведь совсем недавно он думал, что этого никогда больше не будет в его жизни – России, Москвы, любимых людей.
Водитель «мерседеса» новейшей модели, откомандированный управлением отвезти Сергея домой из госпиталя, с любопытством посматривал на пассажира в зеркало заднего вида. Но никому Сергея было не понять в эти минуты – он ехал домой, возвращался из ада, с того света, возвращался в жизнь!
Войдя в пахнувшую пылью прихожую, Сергей тут же попал в объятия сына и сестры. Сестра, утирая вдруг выступившие слёзы, толкнула в плечо кулаком:
– Эх ты! Говорил, что на пенсии.
Сергей улыбнулся, пожал плечами – что тут скажешь! И ещё раз обнял сына.
Хорошая у него семья. И они теперь вместе – это самое важное!А потом было свидание с неугомонным Масловым.
Подходя к зданию, Сергей с изумлением увидел, что по ступеням парадного крыльца спускалась Сара, та самая, из МОССАДа. Вот это номер! Или Маслов теперь не только как бы агент ЦРУ, но и как бы агент МОССАДа?
Сара Сергея не заметила. Он отвернулся, подождал несколько минут, чтобы она отошла подальше, потом стремительно взлетел по ступеням и оказался в вестибюле «Русских медиа». Отметившись в бюро пропусков, Сергей проследовал к лифту. Пока ехал, думал – неужели Сара вот так, напрямую, не таясь, ходит к Маслову? Чудеса!
Доехав до последнего этажа, он вошёл в приёмную, поздоровался с секретарём Ольгой и положил на её стол букет. А потом тот же роскошный кабинет, где сидел погружённый в интернет-проблемы суетливый толстяк Моисей.
– Да, да, помню. – Сергей успокаивающе поднял руку. – Ты не Мойша, а Миша.
Маслов поднялся из-за стола, отодвинув в сторону работающий ноутбук, вышел навстречу.
– Рад тебя видеть на родине, Серёжа. Дай обниму!
Сергей, сжимая Михаила в крепких, дружеских объятиях, бодро прокричал ему в самое ухо:
– Как человек-…уй, дружище? Поборол уродов там, на проклятом Западе?
Маслов расхохотался:
– Это твой первый вопрос, обращённый к старому другу, после стольких испытаний?
– Да… – Сергей сделал вид, что смутился, продолжая улыбаться и неотрывно глядя на Маслова. Вот он, бродяга, живой, здоровый и весёлый. А ведь думалось, уже никогда не свидятся!
– Спроси о чём-нибудь другом, чёрствая душа!
– Ты хотел поплакать на плече?
– Вроде того!
– Как Ольга?
– Поговори с ней, грубиян! Ещё меня спрашивает! Хоть поздоровался или так, по-хамски, мимо прошёл?
– Подарил ей цветы. Ты лучше скажи, как Сара себя чувствует?
– Сара? – Маслов в замешательстве разомкнул объятия и опустился на кожаный диван. – Ты о чём, дружище?
– Разве ты не в курсе?.. Миша, не манди!.. Крути мозгами!.. А?.. Сара из МОССАДа. Я её видел, когда она выходила из твоего офиса. Что подавился словами?.. Сдавай информацию!
Маслов покрутил пальцем у виска.
– Ты с ума спятил! Здорово тебе американы мозги почистили! Откуда здесь взяться твоей Саре? Заскучал по смазливой девочке?!
– Маслов, не мути… Я ведь всё равно узнаю, в чём тут дело!
Маслов показательно вздохнул, мол, выдаёт информацию под давлением.
– Хорошо. Сдам тебе эту прекрасную девушку, потому что дело абсолютно чистое!
– Ну…
– Она не из МОССАДа.
– Что? – Сергей удивился – вот так номер. Спросил бестолково: – Она что, из ЦРУ? Теперь тебя курирует, как меня Эшли?
– Кого она курирует, тебя не касается. Она из конторы, дурак! Всё время вела тебя, так, для подстраховки… Понял теперь, что контора тебя ни на шаг не отпускала? Стерегли своего героя!
Теперь Сергею всё стало понятным – встреча с Сарой на пограничном переходе с Финляндией, её перелёт в Штаты в одном самолёте с Сергеем, её усиленные попытки завязать с ним любовные отношения и упорное желание завести Сергея в Сайлас-Холл на рандеву со связным… Теперь она здесь… Да, теперь очень многое становилось понятно. Но не всё.
Маслов внимательно наблюдал за Сергеем. Тот ещё секунду думал о Саре, а потом решил про себя, расслабляясь, – Сара теперь действительно прерогатива Маслова. И бог с ней! Забыть и не вспоминать!
Сергей подошёл к столу, придвинул к себе работающий ноутбук. На экране была страница Маслова в социальной сети со стихами.
– Маслов, это что такое? Соцсеть, стихи… А? – Сергей с улыбкой кивнул на ноутбук.
Маслов благодушно отмахнулся:
– Изливаю душу.
– Ну, ты, Маслов, даёшь! Творчеством, значит, занимаешься на рабочем месте?
Маслов призывно похлопал по коже дивана рядом с собой.
– Давай, Серёга, пообщаемся по-мужски. Коньяк или кофе?
– Сам догадайся, – заулыбался Сергей.
– Догадался, как видишь. – Маслов указал на сервированный выпивкой и закусками столик, перед которым сидел. – Давай начнём, а то благодатная жидкость испаряется!
– Только не говори о цене этой жидкости!
– И скажу!
– Ты скажи другое! Что, Сара правда была моим прикрытием? А? Или в случае чего могла меня… – Сергей снова вернулся к мыслям о Саре.
Но Маслов остался благодушным.
– Тебя? Не пори ерунды. И забудь, как о наваждении.
Усевшись на диван, Сергей с грустной улыбкой (большего ему не узнать и милую Сару, скорее всего, уже не увидеть) вернулся к самой больной для Маслова теме:
– Так как человек-…уй?
– Человек-…уй уже не актуально. Это старо! Интернет приветствует только новые идеи!
– Понятно… А дела в Делавэре? Наказал негодяев?
Маслов неуверенно пошевелил плечами. Стало ясно, что никого он не наказал, и даже не пытался этого сделать. Но сказал:
– Наказал!
Сергей расхохотался. Притянул к себе толстяка, обхватил рукой, нагнув голову, и кулаком почесал ему лоб.
– Вот тебе за враньё! Хитрый еврей!
Маслов не сопротивлялся, подождал, пока Сергей оставит его в покое, после чего сказал ворчливо:
– Набрался американских штучек – лоб кулаком чесать… Привыкай к русскому. Пить будешь?
– Ё-ё-ё-ё-ё. – Сергей раскинул руки вдоль спинки дивана. Маслов был неисправим. – Наливай.
– Одно требование.
– Ну?
– Ни слова о работе!
– Ни слова! – согласился Сергей.А после было свидание с Александрой.
– Я много думал о вас, – сразу признался Сергей.
– Вот как? – притворно удивилась Александра.
Сергей подумал, что она скажет что-то ещё, но женщина только улыбнулась и взяла его под руку.
– Куда пойдём? – спросил Сергей.
– Вы кавалер, предлагайте, – сказала Александра.
– Рядом Ледовый дворец… Хоккейный матч. Пойдём?
– С удовольствием! Кто играет?
– Какая разница?
Александра пожала плечами, снова улыбнулась, давая понять, что ей всё равно.
Сергей не удержался, спросил серьёзно:
– А что, если я скажу вам что-то очень важное?
– Ого! И таким загробным тоном!
– Я не шучу!
Александра, несмотря на сильнейшую симпатию к разведчику, не хотела форсировать событий.
– Подождём, – сказала она улыбаясь.
И Сергей, сразу потеряв серьёзность, согласился, смешливо хмыкнув:
– Точно… Подождём, твою мать!
– Помните ту песню?
– Да. Мы познакомились тогда, в вашей машине, под эту песню.
– Да. Я помню.
– И я.
Билеты в кассе Ледового дворца продавались свободно.
Александра, вслух прочитав афишу:
– «Открытый чемпионат. «Динамо» – «Больцано», – обернулась к Сергею: – Что это за «Больцано» такое?
– «Больцано» (Неаполь). Итальянская команда.
– Италия играет в хоккей? – удивилась Александра.
– Ещё как!
– А почему команда из Неаполя в нашем чемпионате?
– Сейчас такая политика, чтобы у нас играли российские и зарубежные команды в общем турнире. Всё из-за денег. На зарубежные клубы лучше ходят зрители.
– Вы дока в хоккее. Что, они очень сильны, эти «Больцано»?
– Мальчишки со двора их обыграют, не особо напрягаясь.
– Вот как! Зачем же их пускают в наш чемпионат? – удивилась Александра, а сама наслаждалась разговором с Сергеем. Ведь мига тогда хватило, чтобы в сердце всё перевернулось. Звучание его чуть подсевшего голоса, немного резкие движения, неуклюжие попытки понравиться – всё это опьяняло Александру.
– Зачем пускают? Чтобы ходили зрители на хоккей. Я же говорил.
– Да. Но они плохо играют. Кто пойдёт смотреть на плохую зарубежную команду?
– Мы же идём!
– Точно. Куда идти?
– Вон вход.
– Билеты дорогие?
– Я взял подороже, чтобы было лучше видно.
– Отлично. За кого будем болеть?
– Это сложно… Надо подумать…
Сергею было очень хорошо. Неужели, после стольких лет трудов и лишений, судьба стала ему благоволить и к любви родных прибавится любовь прекрасной женщины?..Сергею запомнился последний разговор с Василием – они были на борту Ту-134, сидели в самом хвосте, у турбин, гул которых давил на ушные перепонки и вносил известный дискомфорт.
Разговор с Василием состоялся уже на подлёте к Москве. Почти всё время полета Василий провёл в начале салона, у кабины пилотов, где устроилось начальство. Встречать языка в Санкт-Петербург прилетел сам куратор проекта, генерал Абосимов, он же провёл беседу с Василием, узнав от него имя Магистра, а также всю подноготную его отношений с Василием.
Вернувшись на своё место, Василий радостно вздохнул.
– Облегчил душу? – улыбнулся Сергей.
– Слава богу. Очень долго я носил это в себе и не знал, как разрулить ситуацию. Он был моим другом, а предавать друга я не хотел. Его дела мне были по большому счёту безразличны, его организация, его акции… Меня это не касалось. Но в последнее время он стал наседать на меня, чтобы я организовал ему выход на американцев. Но одно дело – борьба за свою идею, а другое – связь с чужим государством. Это попахивало изменой.
– Но ты же сам спровоцировал американцев, – напомнил Сергей.
– Всё время себя виню. Как это могло произойти? Алкоголь. Так его растак! Я проворачивал сделку с поставкой беспилотников в Тринидад.
– Я в курсе. Весь мир в курсе.
– Да уж.
Василий задумчиво помолчал, затем продолжил:
– Короче, я в пьяном виде что-то такое ляпнул. На меня вышли агенты ЦРУ, и закрутилось – обвинение в связи с террористами, выступающими против США, арест в Индокитае, экстрадиция в США, промывка мозгов, тюрьма. Они хотели выйти на Магистра, видимо, думали, умники, что смогут управлять им, давать прямые приказы. Как бы не так! Он делает только то, что сам считает нужным.
– Ну, и сдал бы его, раз он такой неуправляемый.
– Сергей, я торговец. Но Родиной не торгую. Бог знает что сейчас в голове у моего друга детства. Может быть, он деградировал, перестал понимать, что к чему, потому и увлёкся этой идеей? А?
Сергей пожал плечами, спросил:
– Теперь накроют всю организацию?
– Надеюсь.
– А ты? Что будет с тобой?
Василий безмятежно улыбнулся:
– Не знаю. Сказали, придётся какое-то время, пока идёт следствие, пожить под надзором, в санатории ФСБ. А дальше? – Василий пожал плечами. – Не знаю. Вроде закона я не нарушал. Не донёс? Я и не обязан был доносить. Это ведь предстоит ещё выяснить – правда ли, что все те аварии – дело рук Магистра, или его слова – фантазии, которые он излагал мне под пьяную руку…
– Что ж, я очень рад, что всё так хорошо закончилось. – Сергей опустил свою ладонь на руку Василия, легонько сжал её. – Рад, что мы выбрались с той зоны.
– С чужой зоны! Да… В своей сидеть не сладко, а в чужой во сто крат хуже!
– И главное, ни за что!
– Точно! О-хо-хо-хо… Ни за что!