Чужеродная Аллегория

Несколько секунд я рассматривал загогулину не совсем понимая, что мне теперь с ней делать. К счастью очевидный ответ пришёл ко мне практически сразу: ничего. В конце концов я в принципе выяснять причину лояльности гномов стал лишь для того чтобы потянуть время – пока не уложиться буря эмоций, поднявшаяся в черепушке из-за переизбытка магической информации. Ибо по факту, знание истории Стража ничего для меня не меняет. Факт в том, что я железной хваткой держу всю расу гномов за бороды, (что ещё круче чем за яйца) а причины этого совершенно неважны.

Тряхнув головой, я глубоко вздохнул, окончательно избавляясь от мыслей об эпичном кренделе и всем что с ним связанно. И обратил наконец внимание на происходящее вокруг:

– Ну что-ж. В себя я пришёл, обстоятельства в которых придётся действовать выяснил, от последствий атаки Старейшего оправился. Пора приступать к работе?

– Учитель?

Единственным ответом на мою тираду стал удивлённый вопрос тёмного шамана. Туна лишь молча потёрлась о мою шею щекой, а Мила… воплотительница уже несколько минут стояла слева от меня, зажав мою руку между сиськами, смотря на меня совершенно влюблёнными глазами, в которых не промелькивало ни тени мыслей, и от нетерпения слегка покачивала задницей.

Несчастный орк, для которого я совсем недавно был неживым воплощением безэмоционального тёмного Абсолюта, смотрел на это всё, с явным опасением за собственный рассудок.

– Не боись клыкастик. Всё будет. – рассмеялся я – Пошли. Пора в полной мере заняться объединением орд, развитием расы орков, наращиванием мощи союза, и подготовкой мира к сражению с демонами. Ну и торговлей с драконами, конечно. Благо предварительные договорённости с ящерками мы уже наладили.

Глава 12

Глава двенадцатая

Взгляд в будущее

Пётр Сергеевич, Ёргеср, изгнанник… как его только не называли. Однако больше всего он предпочитал слово – мастер. Только не в смысле "хозяин", а то были уже прецеденты. Гному очень нравилось когда его признавали именно за мастерство. За умение творить своими собственными руками. За умение спасать жизни артефактам, которые никто другой не может восстановить. За любовь к собственной работе, и отказ повышать цены выше необходимого минимума.

И именно из-за последнего ему приходилось наиболее туго. Старику живущему в капсуле много для жизни не надо. А вот его конкурентам всегда нужно больше. Как и тем у кого он изредка умудрялся снять помещения. Изгнанник с собственной многолетней работы в реальности, изгнанник из родного города в виртуальности, теперь его гнали отовсюду где ему посчастливилось хоть ненадолго обосноваться.

И методы его противники всегда использовали наиболее жестокие и действенные: те что недоступны в реальности. Поджог, грабёж, и естественно убийство. Изначально поставивший себе цель как можно больше избегать сражений, Пётр Сергеевич уже умудрился набрать семидесятый уровень, просто в попытках сохранить свою жизнь.

При этом Ёргеср так и не отказался от своего мировоззрения: лично в боях он практически не учувствовал. У лучшего ученика главного Рунного Мастера хватало как сюрпризов, "доставшихся по наследству" так и персонально разработанных секретов. И он не стеснялся демонстрировать их своим убийцам.

И тем не менее энтузиазм последних не уменьшался. Пётр Сергеевич лишь случайно узнал почему: оказывается попытки как-либо помочь изгнаннику, наказывались довольно мощным дебаффом. В то время как действия направленные чтобы усложнить ему жизнь наоборот поощрялись различными бонусами к крафтерскому аспекту. Каждому доставалось что-то своё, профильное, и с варьирующейся эффективностью: чем сильнее подгадишь, тем мощнее бонус. За убийство они вообще были перманентными и стакающимися.

И не то чтобы у него была возможность спрятаться: где-бы Ёргеср не обосновался, все конкуренты в округе практически сразу-же получали соответствующе уведомление. Ну а кто устоит от соблазна усилить свои возможности?

Вот и приходилось изгнаннику бегать с места на место и зарабатывать репутацию. Ведь пока остальные мастера на него охотились, он работал. Работал лучше, дешевле и искренне. Где другие ограничивались необходимым минимумом, Пётр Сергеевич изо всех сил старался довести свою работу до потенциально возможного совершенства. Даже из самой незначительной мелочи – как например починить крышу – он старался сотворить шедевр, способный просуществовать веками.

И не забывая практиковаться в процессе с рунами.

Ёргеср накрепко запомнил последний урок своего мастера: относиться к рунам как к полноценным личностям. Он не наносил их на свои творения: он давал рунам жизнь. А взамен просил лишь самую мелочь: дать вещи на которой находилась руна малую толику её потенциала.

К сожалению получалось отнюдь не всегда: трудно произнести просьбу искренне, когда обращаешься к собственноручно созданному рисунку, в глубине ненастоящего мира. Ему это казалось чем-то неправильным, или скорее просто глупым. И тем не менее с каждым днём Пётр Сергеевич всё сильнее проникался собственным искусством. Достаточно было один раз почувствовать отклик от руны, и гном уже не мог воспринимать их просто как "рисунок". В них было… что-то. Что именно он не понимал. Более того: он при всём желании не мог бы описать что ощущает каждый раз когда руна откликается на просьбу. Радость? Гордость? Восхищение? Всё это и ничего одновременно.

Но главное Пётр Сергеевич для себя понял: эти чувства достойны того чтобы он раз за разом их преследовал. Преследовал, не взирая ни на происки конкурентов, ни на глупость собственных действий.

За долгие недели работы и скитаний Ёргеср заработал немалую репутацию в определённых кругах. Конечно он не стал легендарно-знаменитым крафтером или что-то в этом роде: случайные игроки на улицах его не узнавали, песен о нём не слагали, на интервью не приглашали. С его творениями подобных непотребств также не производили.

Однако игроки не раз приходили с особенными или узкоспециализированными заказами конкретно к нему. Значит где-то о его умениях было известно… Ёргеср никогда не озабочивался узнать подробности. В основном потому что ответ наверняка окажется до нельзя банальным: интернет.

В общем Пётр Сергеевич не считал себя кем-то особенным, но тем не менее весьма удивился когда к нему заявилась парочка довольно необычных клиентов не совсем понимающих куда именно они пришли и чего именно хотят. Высокий эльф, стоило только ему зайти в снимаемый гномом небольшой магазинчик, отошёл чуть в сторону, и с раздражённым видом закутался в тёмный рваный плащ. В разговоре он явно учувствовать не собирался.

И последнему факту Пётр Сергеевич, неожиданно даже для самого себя, крайне обрадовался. Эльф источал такую ауру злобы что она казалось материальной. По крайней мере, тени в помещении при появлении ушастого стали заметно гуще, а его плащ колыхался сам по себе, не обладая при этом ни каплей артефактных свойств. Уж последнее Ёргеср мог определить даже не напрягаясь – обычная чёрная тряпка, вела себя совершенно не нормально.

Гном даже ненадолго заинтересовался: а не проявление ли это расовой неприязни, свойственной его персонажу?