Чужой наследник 6

Прутов с трудом принял свою дозу. Руки его дрожали.

Я достал шприцы с регенераторами, но Кузьма отказался, заявив:

— Незачем на меня дорогой препарат тратить, командир. Само все зарастет, лучше, чем на вашем этом зерге. Повезло, что внял совету Карла Августовича, и броню напялил. А то валялся бы сейчас и кишки свои собирал. Смотрите, вот твари, почти прорезали кирасу!

— Откуда они здесь? — Вопросил я Великий Мировой Порядок. — Что вообще за зергня происходит!

— Не могу знать, командир. — Ответил вместо мироздания Прутов. — Я первый раз на этих ваших тропах. Может, здесь все время такие шайки бегают.

— Тропы считаются в этом отношении абсолютно безопасными. — Мрачно ответил я. — Так. Полчасика курим. Надо зелью дать поработать. И твоим граням тоже. Затем делаем перегруппировку груза.

— Хорошо, командир. Я пока в тварях поковыряюсь, сути соберу.

Но не тут-то вышло. Едва Прутов вскрыл первую тварь и извлек из нее суть, размером с половину горошины, как псевдоплоть мгновенно разложилась. Растеклась вонючей, быстровысыхающей лужей. А Суть мерзкого создания истаяла легким сизоватым дымком.

— Эт чего? Эт как? — растерялся мой командир гвардии.

— Вот так. Мало того что твари резкие, как понос, они еще и трофеев не оставляют. — Ответил я. — Не думаю, что стоит продолжать попытки. Нам нужны целые трупы.

* * *

Спустя два с половиной часа мы достигли выходных ворот Павлограда. К счастью, обошлось без дальнейших происшествий. Выглядели мы с Прутовым и чувствовали себя оба — отвратно.

Оставив Прутова караулить тележку на тропе, я вытащил сладко посапывающего Игнатова в вестибюль и усадил на один из диванчиков для посетителей. А сам пополз искать кого-нибудь из смотрителей.

— Вызывайте охрану. — Сказал я первому попавшемуся смотрителю, демонстрируя свой ранговый перстень. — Мы наткнулись на тропах на тварей Хмари.

— Эээ. Это очень странно, драгоценный эр. Они там никогда…

— Мне некогда слушать, как ты здесь умничаешь! Доказательства за Калининскими воротами. Зови охрану. Вот моя визитка, пусть позвонят, как все подтвердиться.

Сам я нашел спящего Игнатова и присел рядом с ним. Некоторое время ничего не происходило. А затем постепенно перемещающийся персонал, обслуживающий центральный узел троп, забегал, как тараканы.

Ко мне подошел Прутов, и мы свалили из пункта перемещения, пока нас не прихватило СБ клана Александрит или, того хуже, официальные органы. Рассказывать всем подряд по десять раз, как так получилось, у меня не было ни малейшего желания.

Мы только-только добрались до конторы, как началось. Меня начали бомбардировать звонками с требованием приехать туда, приехать сюда. Я наотрез отказался куда-либо ехать, сославшись на ранения и усталость. Представителю клана предложил заскочить к нам самому, если он хочет со мной пообщаться. Если бы помедлили, до сих пор бы на пункте перемещения сидели. А оно мне надо?

Я попросил Оксану набрать отчет о происшествии, под мою диктовку. Правая рука все еще плохо слушалась и болела.

Пока я занимался народным творчеством, явился вызванный целитель. Осмотрев нас с Прутовым, диагностировал легкое отравление Хмарью. Назначил лечение. По моей просьбе прописал нам обоим на пару дней постельный режим. Чтобы официальная бумажка была, на всякий.

К приезду официальных представителей клана Александрит отчет был готов. Я молча сунул распечатку в руки аристократу с золотым перстнем, который даже не успел представиться и выпер его за дверь, сказав, что копию отчета мы отправили в министерство колонизации и министерство по делам ограненных.

Однако тип оказался упорным и начал ломиться обратно. Памятуя, что александрита обычной дверью не остановишь, и не желая конфликта еще с одним кланом на пустом месте, я все же приказал его впустить. Он приперся с сопровождающими, каким-то юристом и охранником. Но их я оставил за дверью.

Честно предупредив, что у него пятнадцать минут, пригласил представителя клана в переговорку.

Сперва он пытался давить на меня и угрожать. Особенно его возмущало, что я отправил отчет в официальные структуры Империи. Он даже поначалу пытался представить все так, как будто мы поднимаем панику на пустом месте, и нам все почудилось. Мне все это быстро надоело:

— Послушайте, сиятельный господин Рассомахин. Я понимаю желание руководства местного отделения клана замести ситуацию под ковер, и сделать вид, что ничего не было. Но этот случай слишком серьезен, чтобы ваша страусиная политика дала хоть какой-то результат. Мы с подчиненным отбились. А если следующие путники окажутся не вооружены? Сколько вы сможете скрывать пропажу путешественников на путях. Или вы уже скрываете?

В его глазах что-то блеснуло, и я понял, что попал в точку. Люди УЖЕ пропадали.

— Но проникновение на Пути теми, кто не владеет магией александритов невозможно! — упрямо повторил он, стиснув зубы.

— А им владение магией и не нужно. Самый простой вариант, если отбросить предположение, что Хмарь самостоятельно просочилась в пространство Путей, — тварей призвали сектанты. Изнутри. То есть они прикинулись путниками и провели ритуал внутри путей.

Наступило молчание, которое принято в литературе называть «оглушительным». Представитель клана аж побледнел слегка.

— Р-разве такое возможно? — Пролепетал он. — Сектанты? Вы в своем уме, эр?

— Нет, зерг, в Мэри-Эннином. Я сам видел, как сектанты призывают хмарь в зоне влияния зиккурата, то есть УТР. Чем Пути лучше? В общем, ваши пятнадцать минут истекли, сиятельный господин, прошу оставить меня. Я действительно очень устал. Тяжелый день.

— Сначала вы и ваш охранник должны подписать документы о неразглашении сегодняшнего инцидента и отказ от претензий. — Упрямо заявило мне озергевшее сиятельство.

— Не припомню, чтобы я что-то вам успел задолжать. — Ледяным тоном ответил ему я. — Я не желаю ссориться с вашим кланом, но если вы продолжите здесь нести чушь, буду вынужден применить силу, чтобы выставить вас отсюда. Юристу своему скажите, пусть отказ от претензий на официальную почту пришлет. Я подпишу. Никаких документов о неразглашении никто подписывать не будет. Не надо наглеть. Напомню, что отчет о происшествии уже отослан в два имперских ведомства.

Этот надоедала доставал меня еще минут двадцать, после чего вспылила Оксана, пришедшая проверить мое самочувствие, и выперла представителя клана на мороз, сопровождая свои действия пачкой непарламентских выражений и угрозами жизни и здоровью посла доброй воли клана. Супротив разгневанной женщины, с алмазом в перстне, он пойти побоялся. Я бы на его месте тоже побоялся.