Чужой. Чужие. Чужой-3

— Ладно, — в конце концов произнесла Рипли. — Риск передачи инфекции.

— Какого рода «инфекции»? — резко спросил Клеменз.

Она быстро ответила:

— Я не доктор. Это вам судить.

Клеменз покачал головой.

— Так дело не пойдет.

— Холера, — она пристально посмотрела на него. Ее упорство просто потрясало.

— Это несерьезно. Ничего подобного не регистрировалось в течение двухсот лет. Ну, давайте, придумайте еще что-нибудь. Здесь давно не было случая повеселиться. Может быть, оспа? Тропическая лихорадка?

— Я же говорю вам. Холера. Я была членом вооруженного формирования, проводившего ядерную бомбардировку Ахеронта. Там проводили эксперименты с мутировавшими бактериями и вирусами, как предполагалось, в безопасной замкнутой среде. Может быть, вы в курсе некоторых интересов Компании. Но инфекция вышла за пределы опытов и…, распространилась. Она представляет собой большую опасность, тем более, что эффективного противоядия нет. Ничто не могло остановить распространение инфекции, хотя люди и пытались.

— И поэтому уничтожили колонию? Похоже на чертовски крайнюю меру. До нас, конечно, доходит далеко не все, но, мне кажется, что об этом мы должны были бы услышать.

— В самом деле? По-видимому, мы с вами работаем на разные компании. Иначе вы были бы в курсе. Похоже, ваш старший офицер не из болтливых. Он может все знать, но просто решил не пускать информацию дальше.

— Ага.

Клеменз должен был признать, что Рипли заставила его испытать замешательство. И любопытство. Неужели Андруз скрыл именно эту новость? Конечно, он не обязан держать заключенных в курсе всех текущих событий.

Но холера? Мутировавший это вид, или нет, но вся эта история звучала неправдоподобно. Но если Рипли говорила правду, и тело девочки действительно заражено чем-то, с чем они не смогут бороться…

А может быть, это полуправда. Может быть, опасность заражения какой-то инфекцией есть, а про холеру она придумала на скорую руку для прикрытия. Но она, очевидно, уверена в том, что имеет для вскрытия серьезные основания. Она была человеком военным. Да, и какого дьявола, что он знал обо всем этом?

Она молча стояла и выжидающе смотрела не него.

«Какого дьявола…» — подумал он.

— Как вам угодно.

По сравнению с моргом лазарет казался светлым и радостным, как альпийский луг ранней весной. Вдоль одной из стен располагались шкафы из нержавеющей стали, на некоторых виднелись таблички с кодами. Прочные слоистые плитки пола были покрыты трещинами или расколоты. Это было довольно легко восстановить, но просто у них не было необходимого оборудования, да и никого это не волновало.

Белый сверкающий стол стоял прямо под прожекторами. Облаченный в халат и маску Клеменз склонился над приготовленным телом девочки и, сделав первый разрез, на время остановился, чтобы вытереть пот. Он давно не занимался подобными вещами. Но дело было не в отсутствии практики, а в том, что он не был уверен, правильно ли поступает сейчас. Инструмент беззвучно проник в маленькую грудную клетку.

— Вы уверены, что хотите присутствовать при этом? — спросил он у пристально наблюдавшей Рипли. Она не ответила на вопрос, спокойно глядя на происходящее, словно у нее никогда не существовало никаких эмоций. Клеменз пожал плечами и продолжил вскрытие.

Засунув обе руки в образовавшееся отверстие, он сделал глубокий вдох и широко распахнул грудную полость. Он заглянул внутрь, время от времени наклоняясь пониже, чтобы что-то рассмотреть подробнее. В конце концов он выпрямился и вытащил пальцы.

— Ничего необычного. Все, как и должно быть. Никаких признаков заболеваний, никаких цветовых изменений, никаких признаков инфекции. Я обратил особое внимание на легкие. Если бы что-то было, то там были бы видны какие-то отклонения. Наполнены водой, как я и предполагал. Уверен, анализы покажут, что это морская вода Фиорины. Довольно странное физическое состояние для холеры, а?

Он сделал еще один контрольный поперечный разрез, и, осмотрев все внутри, снова поднял глаза на Рипли.

— Ничего. Вы удовлетворены?

Она отвернулась.

— Ну, а теперь, может быть, вы мне все-таки скажете, что ищете на самом деле. Я ведь не круглый дурак.

Прежде чем она успела ответить, дальняя дверь резко распахнулась. Там показались две мрачные фигуры.

— Мистер Клеменз.

— Старший офицер.

Ответ Клеменза был корректным, но лишенным почтительности. Рипли с интересом наблюдала за немой сценой между этими двумя.

— Я полагаю, вы незнакомы с лейтенантом Рипли.

Ей показалось, что этот плотный начальник задержал на ней взгляд дольше, чем он намеревался это делать. Его внимание переключилось на операционный стол, затем на медтехника.

— Что здесь происходит, мистер Клеменз?

— Да, действительно, — вставил Эрон и, словно эхо, повторил — Что здесь происходит, мистер Клеменз?

— Во-первых, я рад засвидетельствовать, что лейтенант Рипли чувствует себя значительно лучше. И физически, как вы видите, вполне здорова.

Андруз не клюнул на эту приманку. Слегка разочарованный Клеменз продолжил:

— Во-вторых, в интересах всеобщего здоровья и безопасности, я произвожу вскрытие скончавшегося ребенка.

— Без моего разрешения? — прорычал старший офицер. На что Клеменз ответил спокойно, совершенно не испугавшись:

— Для этого не было времени.

Брови Андруза слегка поднялись.

— Не вешайте мне лапшу на уши, Клеменз. Уж чего-чего, а времени на Фиорине предостаточно.

— Я просто имел в виду, что лейтенант была очень обеспокоена возможным присутствием в теле мутировавших инфекционных организмов. Старший офицер вопросительно посмотрел на молчавшую Рипли:

— Это правда?

Она просто кивнула, чтобы не пускаться в долгие разъяснения.

— Но все обошлось, — вступил Клеменз. — Тело совершенно нормальное, никаких признаков инфекции. Я думаю, что вы позволите мне закончить все это как можно скорее.

У Андруза на лбу были написаны все терзавшие его сомнения, подумала Рипли. Все переварив, он в конце концов сказал:

— Хорошо. Но я был бы очень признателен, если бы лейтенант Рипли не расхаживала перед заключенными, что она уже успела сделать в течение прошедшего часа. Несмотря на полумонашеский обет. Никаких личных контактов, вы понимаете, лейтенант Рипли. Это обусловлено и вопросом о вашей безопасности, я о моем спокойствии.