Чужой. Сердитый. Горячий
Шрифт:
Этот поцелуй сопровождается его рычанием, и я получаю от этого настоящее удовольствие.
Между нами много барьеров, но, когда наши губы соприкасаются, весь мир на это мгновение замирает, наблюдая за нами с блажью, в которой мы купаемся часами. Поцелуи, такие развязные и страстные, или такие упоительные и мягкие… Ничего большего, но этого нам двоим достаточно с головой.
Он — мой личный антидепрессант.
Ночь ещё не прошла, когда я проснулась от тяжёлых шаркающих шагов по коридору, ведущему к незапертой спальне. Шаги незнакомые, тяжелые.
Я сажусь, рвано дыша, ладонью зажимая
Моя рука шарит по постели и неожиданно сжимает ладонь спящего рядом Вадима. Моё дыхание перехватывает от паники.
Если он здесь… То, кто там, за дверью?
Часть 14.2
Я трясу Вадима за плечо.
Незваный гость стоит прямо за дверью, и, кажется, моё сердце сейчас разревётся в клочья от дикого страха.
— Проснись! Здесь кто-то есть! Он стоит прямо за дверью, — истерически шепчу я, дергая парня за руку.
Вадим резко садится, будто и не спал вовсе. Парень, подхватив меня под бедра, перебрасывает через себя, спрятав за своей широкой спиной. Когда я слышу явный щелчок снятого предохранителя оружия, паника совсем немного притухает. Поверить сложно, что он спит с оружием под подушкой, но это сейчас, возможно, спасёт наши жизни.
Я едва справляюсь с собственным ужасом, крепко вцепившись в плечи Вадима, спрятавшись за ним, как за железобетонной стеной, когда дверь медленно и с коротким скрипом открывается в нашу спальню.
Инстинктивно зажимаю рукой свой рот, чтобы не проронить ни звука. Яркий свет прошибает через зажмуренные от страха глаза.
Вадим расправляет свои плечи, заставляя полностью оказаться за ним, а его рука тянется к тумбе, включив светильник. Я не вижу, кто стоит напротив нас, и даже не хотела видеть. Да и зачем видеть, если перед глазами яркими вспышками всплывали образы Гордеева и его отца.
По коже бегут мурашки, меня начинает трясти от неизбежности. Моё сердце взбешено бьётся об грудную клетку, доставляя острую боль. Я ощущаю, что мне дышать стало ужасно трудно. Паника поглощает все здравые мысли.
— Прекрати это представление. Ты её пугаешь, — голос Вадима я почти не узнаю, в нём слишком много холодного раздражения.
— Отчего же? Она любит, когда всё на эмоциональном пределе. Вылезай, Ярослава, и скажи мне всё в глаза, что говорила по телефону, — второй голос злой и до чёртиков знакомый.
Меня пробирает от читаемой угрозы в голосе брата, заставляя меня остаться за спиной Вадима. Так спокойней и намного безопасней.
— Нет, Андрей. Не сейчас, — тело Вадима стало напряженным и твердым.
— Поговорите утром, дай ей время осознать…
— Вылезай из-под него, Яся, — рычит брат, а я отрицательно качаю головой, побоявшись выглядывать из укрытия. Во мне давно уже присутствует самосохранение, поэтому остаюсь за спиной Волкова, который всё это время был и есть для меня настоящей защитой. — Какая же ты…
— Не смей, — несдержанно прервал брата Вадим. — Знаешь, Соколовский, ты не менее смелый по чёртовому телефону, но сейчас меня ничего не сдерживает, кроме твоей сестры. Ты
вызываешь у неё отрицательную реакцию, ещё немного и будем наблюдать паническую атаку. Хочешь развлечься подобным образом? Я — нет.Вадим хороший манипулятор, но я знаю твёрдое упрямство Андрея. Он идёт напролом и обходит широкую кровать, и я поворачиваю свой любопытный нос, встречая полыхающий взгляд брата.
Он в ярости сжимает кулаки, по щекам гуляют желваки, а взгляд такой убийственный, что я ёжусь, ощущая всё тот же противный холодок по коже, крепче сжимая плечи Вадима.
— Прости, — шепчу я проклятое извинение, чувствуя вину.
— Не сегодня, — злится Андрей. — Как ты только можешь спать с ним в одной… Постели, — брат брезгливо окатывает взглядом Вадима, этот же взгляд достаётся и мне. — Как ты можешь к нему прикасаться? К этому… Ублюдку. А ты… Ты — ничтожество! Решил досадить мне через сестру? Сукин ты сын, я порву…
— Андрей, остановись.
— Я уже свыкся с мыслью, что моя маленькая сестрёнка любит раздвигать ноги перед кем попало, но тебе за это отвечать отдельно, — рявкнул брат, вызвав во мне удушливый всхлип. Вадим грузно поднимается, оставляя меня без опоры, без защиты.
— Семейное, наверное. Ты ведь с не меньшей радостью подставляешь свой зад начальству ради положения и повышения, — язвит в ответ Вадим, с удовольствием подмечая, что мой брат закипает от ярости. — Так что не тебе судить, Сокол.
— Мы ещё поговорим с тобой отдельно в КПЗ. Помнишь, как там хорошо? — криво усмехнулся брат. — И там я с тебя спрошу по полной. За Розумовского, за стрельбу в аэропорту и выжившего Гордеева, за нарушения всех пунктов по протоколу! — повысил голос Андрей. — А тебя, моя дорогая сестрёнка, дома ожидает не менее увлекательное перевоспитание. Отец готов взять тебя под свой контроль, чему я бесконечно рад.
— Я никуда не поеду, — хватило мне не то смелости, не то полнейшей глупости огрызнуться в ответ. От взгляда брата я поёжилась, обнимая себя руками, пытаясь защититься от его напора.
Андрей оскалился, склонив голову, насмешливо приподняв бровь.
— Неужели. Понравилось веселиться с Волковым или подождешь, пока встанет на ноги твой любимый муж, чтобы повеселиться всем вместе?
— Андрей, — очередной раз выдохнул Вадим с очередной угрозой, — хватит, слышишь? Ты поступаешь глупо. Успокойся, а утром поговорим.
— Помолчи, ублюдок. Не лезь в наши семейные проблемы!
— Благодаря тебе, я давно по горло в ваших семейных проблемах. Но я в ответе за неё, поэтому не смей ей угрожать, — Вадим твёрдо стоял на моей защите, тихо цедя каждое слово.
— Я приказывал тебе держаться от моей сестры подальше и вернуть домой, а не укладывать её под себя в Богом забытом месте, — я впервые вижу Андрея в такой неконтролируемой ярости.
— Не тебе отдавать мне приказы, Андрей, — брат делает несколько броских шагов вперёд, а Вадим неожиданно отталкивает его назад. — Даже не думай, что я подпущу тебя к ней в таком состоянии.
Брат замахивается и уже в следующее мгновение двое парней жёстко вцепились друг в друга. Они буйно снесли прикроватную тумбу, едва не заваливая книжный шкаф, почти сдирая гардину с окна, задирая на полу ковер, переворачивая кресло…