Цифровой, или Brevis est
Шрифт:
Ситуация в игре выровнялась – во всяком случае, немедленное поражение Ящерам больше не грозило. Они прочно заняли второе место – на первом были по-прежнему Змеи, а Черепахи под водительством Ани скатились на третье. Кланы расползались из библиотеки, Арсен слышал гогот парней и визг девчонок. Они обнимались и целовались на радостях, сейчас толпой завалятся на обед, станут орать и переругиваться с соперниками, пока не схлынет адреналин. Тогда они примутся торопливо жевать, стучать ложками, разбредутся по корпусам, чтобы в четыре часа пополудни явиться к своим мониторам…
У ворот лагеря стояла машина – цистерна,
Интересно, чего же я добился, думал Арсен, сбивая на ходу белые шапки одуванчиков. Тот бред, что мне привиделся в игре, – результат скрытого воздействия или просто глюк? Духота, напряжение, мухи… Я так устал от этой дурацкой игры. Скорее бы все…
– Арсен, – Максим произнес его имя удовлетворенно, как натуралист, заловивший ценную бабочку. – Привет!
Он стоял на краю бассейна – его шорты на этот раз были снежно-белыми, а футболка – цвета запекшейся крови. В руке его обнаружилась компьютерная мышь: Максим вертел ее, будто дохлую крысу за хвост, намотав проводок на ладонь.
– Привет. – Арсен замедлил шаг.
– Молодец, я уже думал, ты не выпутаешься, – доверительно сказал Максим. – Классный обманный прием: про то, что в игре есть персонаж по имени Баффи, все благополучно забыли. Молодец. Столовая, станция, турдомик – с такой территорией можно еще побороться, поздравляю!
– Спасибо, – Арсен улыбнулся в ответ. – Кстати, хорошая погода.
Максим склонил голову к плечу:
– Замечательная.
Он не собирался подслушивать. Просто бродил под окнами со стороны леса, высматривал рыжего котенка. Анино окно было на втором этаже, распахнуто настежь.
– …Я скучаю, Иван. Я очень-очень скучаю. Все, это мой первый и последний звонок… Не ругай меня. Я все понимаю. Я люблю тебя. Да?
Она говорила шепотом, но стояла, наверное, слишком близко к окну. Арсен замер с поднятой ногой.
– Я не знаю, – сказала она еле слышно. – Скоро… Я скучаю по тебе. Так и знай.
К счастью, закончив разговор, она не подошла к окну и не посмотрела вниз. Хлопнула дверь. Арсен бегом, пригнувшись, обогнул здание и прежде, чем Аня показалась на пороге коттеджа, устроился, как ни в чем не бывало, на ступеньках террасы.
Очень скоро оказалось, что он сел поперек муравьиной тропы и муравьи – лесные, красные – недовольны.
Все случилось на танцплощадке вечером этого же дня. Три клана явились, как обычно, при полном параде – в кепках и футболках своих цветов, некоторые раскрасили лица. Поначалу Ящеры, Змеи и Черепахи топтались тремя тесными группами, пытались танцевать со своими девчонками, враждебно поглядывали по сторонам. Потом какой-то парень из Черепах случайно задел локтем девчонку из Змей. Через секунду началось побоище.
Аня, Арсен и Толик сидели в холле с орхидеями, у декоративного фонтана, перед плазменной панелью. Казалось, они смотрят боевик, снятый в документальной манере. Гремела музыка, метались красные и синие лучи, и в этой невыносимой каше Брюс Иванченко бил морду рослому парню-Черепахе,
и капельками разлетались кровь и слюна. Марьяна Чабанова, визжа, рвала волосы блондинки-Змеи, не замечая собственных потерь. Остатки девичьих причесок летели в воздухе, как паутина, блестя под светом фонарей.– Бей «свиноящеров»!
– Вали «черепулек»!
– Врежь ему! Сука, получай!
У Арсена сделалось тухло во рту. Толик пробормотал что-то себе под нос.
– Где же все? – Аня хлебнула из высокого стакана, и зубы ее стукнули о тонкий ободок. Арсен увидел, как соприкоснулись в стакане льдинки. – Они же друг друга поубивают!
В этот момент ударила струя воды, окатила дерущихся, мазнула по лицам, разбавляя кровь из разбитых носов. Поливальная машина, рыча, как танк, надвигалась на спортплощадку – а за ней бегом надвигались воспитатели, как-то сразу приобретшие военную выправку.
Вода била, рассекая дерущихся. Толик играл желваками. Аня облизывала губы. Толпа хлынула прочь, площадка обнажилась и опустела – валялись на мокрых плитах растоптанные кепки трех цветов, чей-то разбитый телефон, разорванная пополам спортивная куртка…
Экран погас. В холле сделалось тихо. Ветки сосен потихоньку царапали стекло, пела ночная птица, издалека – из лагеря – доносились крики.
– Ну и кто победил? – сварливо спросил Толик.
Водомет, виденный Арсеном у въезда в лагерь, был подогнан заранее к танцплощадке. В лагерном медпункте дежурили врачи, накануне привезенные из города, и несколько машин «Скорой» как бы невзначай стояли у административного домика.
– Врачи у них неплохие, – сказал Толик утром, за завтраком. – Особенно по части разбитых морд.
И выразительно посмотрел на Арсена.
– Интересное кино, – сказала Аня. – Интересно, продолжение будет?
Шел дождь, и деваться было некуда. Они втроем сидели в холле. Толик курил. Аня играла – на коленях у нее лежал включенный ноутбук, и она гоняла какую-то стратегичку.
– Что это? – Толик глянул на экран из-за ее плеча.
– Транспорт. Дороги строить. Хозяйство разводить.
– Нам теперь только и осталось, что хозяйство разводить, – проворчал Толик. – Скандал небось раздуют.
– Не будет никакого скандала. – Аня уселась поудобнее, оптическая мышка в ее руке горела ярко-рубиновым огоньком. – Обычное дело. Подростковая драка на дискотеке… Блин.
Она вдруг подобралась, помрачнела, глядя на экран ноутбука.
– Чего там?
– Самолет разбился. – Аня с силой провела руками по коротким волосам. – Придется за целый месяц переигрывать.
– На фига? – удивился Толик. – Убытки?
– Я всегда переигрываю, когда разбивается самолет. – Аня сосредоточенно смотрела на экран. – Я не потерплю… чтобы в мире, где от меня все зависит, разбивались самолеты.
Постукивал дождь по жестяным козырькам. Арсен почувствовал, как у него мороз продирает по коже.
– Ты права, – сказал он, не успев подумать. – Я, когда разводил виртуальных собак…
Он осекся. Делиться воспоминаниями не входило в его планы. Зато вдруг заинтересовался Толик:
– Собак?
– Виртуальных, – нехотя повторил Арсен. – Их в Сети рожают, воспитывают, кормят, играют с ними, разговаривают… Они различают свое имя, до ста слов команды, а некоторые…