Цвет боли: бархат
Шрифт:
— Успокойтесь, завтра повторят! Приходите завтра.
Ларс изумился, увидев такой ажиотаж. Особенно удивило присутствие прессы, вот уж чего не ожидал от студенческого показа мод.
Это хитрость Магнуса, он организовал «утечку» некоторой информации с парой фотографий, сделанных Линн, в Сеть, что довольно сильно взбудоражило местное сообщество. В результате молодежные и ежедневные издания, у которых была соответствующая тематика, решили, что должны прислать репортеров обязательно.
Ларс порадовался расторопности Алана, решившего тоже
Легка на помине, стоило Ларсу закрыть дверцу машины, как Карин тут как тут:
— Ларс! Пожалуйста, помоги попасть внутрь! Не пускают.
Алан позвонил Ларсу еще утром, что-то сбивчиво говорил о том, что не может связаться с Линн, которая обещала репортаж, просил посодействовать. Ларс обещал, потому появление у клуба Карин и ее проблемы удивления не вызвали.
Он понял мгновенно: Алан просил помочь сделать репортаж, потому что Линн не желает присутствия Карин на показе? Но это нелепо, Линн же сама сказала, что не имеет претензий к Карин как к журналисту, не требует ее увольнения. Правильно, нельзя путать личное с работой. Оправдывая нелепость ситуации (именно в его журнале может не появиться репортаж о показе из-за того, что Карин не пускают внутрь) излишними стараниями друзей Линн защитить ее, Ларс кивнул:
— Пойдем, проведу через второй вход.
— Спасибо! Обидно остаться снаружи при таком ажиотаже.
— Алан звонил, просить организовать репортаж…
— Что ты дергаешься? Ларса ждешь? — подошла Фрида к подруге, выглядывавшей в окно двадцатый раз за час.
— Он звонил сегодня, обещал приехать на показ. Я предупредила охрану… Самолет уже давно прилетел, через десять минут начало…
— Успокойся, может, он вообще в зале, стоит тихонько и наблюдает. Ты же знаешь Ларса…
— Да, наверное. Все готово?
— Угу, все одеты, накрашены. Сейчас начнем…
Фрида ушла, а Линн еще раз незаметно посмотрела в окно. Посмотрела и замерла, не веря своим глазам. Ларс вел к клубу Карин! В этом не могло быть никакого сомнения. Причем провел ее через запасной вход. Что это?!
Несколько мгновений она соображала. Ларс звонил и говорил о репортаже, который просил Алан. Значит, они решили, что Линн недостойна делать репортаж для их глянцевого журнала, Ларс, видно, заезжал за Карин и потому опоздал. Ларс и Алан предпочли ей Карин не только как женщину, но и как профессионала.
Это была уже не просто пощечина, это плевок в душу. Испортить даже ее собственное мероприятие!
Борясь с готовыми брызнуть из глаз слезами, Линн подошла к кулисам и осторожно посмотрела вниз. Нет, глаза ее не обманывали, Ларс провел Карин к фотографам. Даря улыбки налево и направо и используя то, что пришла с Юханссоном, Карин устраивалась поудобней, там, откуда снимать будет выгодней всего. Ей с неохотой уступали. Защелкали камеры, запечатлевая появление Ларса Юханссона с красивой брюнеткой. Тут же зашептались,
и Линн прекрасно понимала о чем: а не она ли?..Пришлось сделать несколько глубоких вдохов. Фрида заметила состояние подруги:
— Линн, тебе плохо?
И та впервые честно призналась:
— Очень, Фрида.
— Ты беременна?!
— Нет. Приведи моего мужа, пожалуйста. Срочно.
— Сейчас. Ларс где-то здесь, я видела.
Через полминуты за кулисы влетел Ларс:
— Линн, что случилось?!
Она стояла прямая, бледная, с трудом разлепив сжатые губы, поинтересовалась:
— Что здесь делает Карин?
— Она… репортаж будет делать для журнала…
— Ларс, я ставила одно-единственное условие: что ты не будешь приводить своих шлюх туда, где бываю я!
— Следи за своими словами. Карин журналист, и ее прислал Алан.
Линн повернулась к обомлевшей Фриде:
— Этот клуб сняла на время показа я, и я вправе выбирать, кому здесь находиться, а кому нет. Пусть охрана проследит, чтобы Карин ушла немедленно. Будет сопротивляться, пусть просто вышвырнут!
— Хорошо, Линн.
Фрида отправилась к охранникам, а Ларс резко повернул к себе жену за плечи:
— Как ты себя ведешь! Это глупо, Линн!
— Я защищаюсь, Ларс. Не желаю, чтобы мой муж приводил на мои мероприятия ту, что на весь мир объявила о вашей любовной связи. — Линн дернула плечом, освобождаясь от его руки, и поднесла к уху телефон, ожидая ответа Алана. — Алан, это Линн. Что происходит? Днем ты заливался соловьем, заверяя, что я лучший репортер из всех, кого ты знаешь…
— Да, я жду! Целую страницу тебе оставил!
— Тогда зачем ты прислал Карин? Извини, Алан, но я просто выставила ее вон.
— Я не присылал Карин.
— Не ты? Значит, Ларс привел ее по собственной инициативе?
Алан что-то горячо говорил в трубку, почти кричал, Линн пришлось отнести трубку от уха, но она тут же потребовала:
— Перестань кричать, Алан! Все, о чем мы договорились, ты получишь сразу после окончания показа, с остальным я разберусь сама.
Она отключила телефон, засунула его поглубже в сумку и повернулась к Ларсу:
— Извини, сорвала твоей красотке репортаж, а тебе, видимо, свидание. Мне пора. Завтра я подам на развод.
— Линн, это глупо! Я просто помог Карин пройти, я же не знал, что ты…
Она не стала слушать:
— Я знаю, что ты считаешь меня глупой, так и есть, Ларс. И мне действительно пора поумнеть.
Линн подхватила камеру, сделала несколько быстрых резких выдохов, чтобы успокоиться, потому что звучали первые аккорды сумасшедшей музыки, а зал внизу взвыл, предвкушая зрелище, и бегом спустилась по ступенькам подиума.
Ответить Ларс не успел, Линн уже была среди фотографов, причем дюжие охранники обеспечивали ей лучшее место. Засверкали вспышки камер, и на подиуме появился Магнус в тех самых сапогах с вырезанной пяткой, бархатном жилете, шортиках с кружевной отделкой и в маске. Рев присутствующих, кажется, заставил сработать сигнализацию чьей-то машины, припаркованной рядом с клубом. Крики и восторженный свист заглушили даже музыку, пришлось прибавить громкость.