Цвет боли: бархат

Чем закончился бы этот разговор, неизвестно, но в комнату буквально ввалилась компания во главе с Бритт:

— О, а мы думали, вы целуетесь…

Подруга появилась в весьма неожиданном обществе.

Дело в том, что за кулисами счастливых авторов встретил… Карл Адлер. Он шагнул к Петре с букетом:

— Петра, это потрясающе! Не стал вручать там, — Адлер кивнул на все еще орущий зал, — боялся остаться незамеченным. У меня уже спрашивали твой телефон очень серьезные клиенты. Обещал познакомить.

Бритт взвыла:

— Ну, что я тебе говорила?!

Адлер повернулся к ней:

— Что-то мне подсказывает, что идея вывести на подиум мальчиков принадлежит и вам.

— Так и есть, — дернула плечиком Бритт, явно заинтригованная красавцем. Она уже поняла, кто это, и теперь интересовалась его вниманием к Петре.

Но тут и гадать нечего, достаточно посмотреть на пунцовое лицо самой виновницы мероприятия и ее блестящие глаза. Петра явно влюблена в Адлера. «Вау!» — мысленно возопила Бритт.

К Ларсу подошла Фрида:

— Зачем ты это сделал, да еще и так демонстративно?

Тот фыркнул:

— Что сделал, Фрида?

— Не делай вид, что не понимаешь. Зачем ты привел Карин, к тому же на праздник, устроенный Линн?

— Объяснил Алану, объяснил Линн, объясняю тебе: я встретил Карин у клуба, она сказала, что нужно делать репортаж, а войти не может.

— Лучше бы обойтись без репортажа, чем позволить фотографировать себя с любовницей на глазах у жены.

Он не заметил слова о фотографиях, услышал только «любовницей».

— Карин не моя любовница, это моя сотрудница.

— Но эта сотрудница выложила в Сеть подробности ваших с ней «деловых» отношений.

— Знаешь, я устал оправдываться в том, чего не делал. Линн хочет развод, она его получит.

— И правильно сделает! — просто заорала на него всегда сдержанная Фрида. — Ты очень постарался для этого!

Линн приехала домой настолько измотанной, что едва могла говорить. Да и о чем?

— Линн? Все в порядке?

— Да, бабушка.

— Как прошел показ? Вас не освистали?

— Свистели, топали ногами, орали так, что срабатывала сигнализация у припаркованных рядом с клубом машин. Успех сумасшедший.

— Что случилось, девочка? — не позволил ей отвертеться Свен.

Линн пожала плечами:

— Ничего, кроме того, что Ларс привел на показ свою любовницу.

— Какую?!

— Карин…

— Ту самую?

— А что, есть другие?

Ларс прямо из клуба приехал в редакцию. Алан был очень доволен:

— Ларс, классно получилось! Ты только посмотри, мы дали самый главный разворот и на обложку поместили снимок. Линн разрешила использовать восемь снимков, я использовал. У тебя талантливая жена.

— Покажи мне статью.

Алан насторожился:

— Ларс, я не буду менять. Отлично получилось.

— Я просто хочу прочитать.

— На…

Оставшуюся часть ночи Ларс просидел дома на Эстермальмсгатан с бутылкой вина, которая, правда, так и осталась недопитой. Душа не принимала даже хорошее французское вино. У Линн праздник, она молодец, а он не просто в стороне, но умудрился праздник испортить, приведя в клуб Карин. Все разваливалось на глазах, и он ничего не мог с этим поделать. Он не мог бросить дела, которые заставляли часто отсутствовать в Стокгольме, от него зависели судьбы людей. И оправдаться тоже не мог.

Утром, услышав звонок в дверь, Ларс сначала замер. Если бы кто-то чужой, консьерж сообщил снизу. Значит… Линн приехала и проверяет, дома ли он?

Он выждал второй звонок, надеясь, что Линн воспользуется ключом, но потом подумал, что она может не сделать это принципиально, и пошел открывать.

На пороге стоял Свен. Даже не поздоровавшись, он прошел в гостиную и швырнул на стол несколько газет.

— Что это?

Странно, если газеты трубят об успехе необычного показа моделей, то почему Свен так зол? Или показ оболгали?

— Это тебя нужно спросить, Ларс! Э-эх… Променял такую женщину на такое дерьмо!

Дверь за Свеном с грохотом закрылась. Некоторое время Ларс недоуменно смотрел вслед, а потом взялся за газеты. Да, не на первой странице, а кое-где и вовсе на странице светских новостей он увидел репортажи о вчерашнем показе и… свои с Карин фотографии. Редко какая газета не отметила, что на необычном показе присутствовал Юханссон собственной персоной, причем в обществе некоей брюнетки, которая, по слухам, является его любовницей…

Ничего особенного, дальше никто не рискнул ничего предполагать, главное все же о самих моделях и необычном их представлении, но и этого достаточно.

Скомкав газету, которая попалась под руку, Ларс швырнул ее в сторону. Вот о чем говорила вчера Фрида.

Этого Линн ему никогда не простит, и будет права.

Понимая, что она не ответит на звонок, отправился домой сам. Но Линн на Библиотексгатан, несмотря на ранний час, уже не было. Не было и Мари.

— Где она?

— Не знаю, — ледяным тоном ответила Осе.

— Линн видела фотографии?

— Твои с этой?.. Видела.

Оправдываться глупо, Ларс чувствовал себя словно в дурном сне, когда хочешь и не можешь проснуться. Что делать, снова кричать, что у них с Карин ничего не было, что она все подстроила, что ему никто, кроме жены и дочки, не нужен? Но он уже это делал, а потом привел в клуб Карин, попав с ней на глаза репортерам, чем попросту подтвердил все, от чего открещивался.

Линн решила больше не участвовать в показах. Тех фотографий, что сделала, вполне хватило для статей еще в два журнала, сами показы отрепетированы, а вспоминать, что вчера Ларс приводил туда Карин, ей не хотелось совсем.

В клубе присутствовали и Дорис с Лукасом, они тоже пришли за кулисы поздравить. Неожиданно для себя Линн вдруг попросила:

— Приютите двух бедняжек?

— Это кто у нас бедняжки? — насторожилась Дорис.

Линн мрачно уставилась в окно:

— Я хочу уехать с Мари с Библиотексгатан.

— Ларс? — тихо поинтересовалась подруга.

От тех, у кого просишь помощи, глупо что-то скрывать, Линн кивнула:

— Да.

— Из-за этой? — кивок в сторону зала. — Приезжай к нам, твоя бывшая комната свободна, а мы с удовольствием повозимся с малышкой.