Цвет боли: шелк

— Да, — с удовольствием согласился тот. — Когда ты на коленях прямо среди прихожей послушно принимаешь мой член, когда являешься в машину голышом, когда стоишь вот так и я могу включить оба вибратора, чтобы ты испытывала непроходящий оргазм.

— Но это садизм! — рискнула возразить Фрида, всеми силами борясь с подступающим сокращением мышц.

— Конечно! Я садист, а ты мазохистка и прекрасно это знаешь. В этом и прелесть — доставлять удовольствие друг другу. Мне нравится не только брать тебя самому, но и наблюдать, как терпишь боль, как подчиняешься, подчиняешь мне свою волю. А еще видеть, что ты ждешь эту боль, жестокость, жаждешь подчиняться.

Фриде стало немного страшно от таких признаний.

— Густав, я так не выдержу весь день.

— Я не намерен мучить тебя весь день, часик всего. Потом я уеду по делам, а ты останешься валяться измученная и пьяненькая, чтобы прийти в себя только к моему возвращению. И снова начать сексуальный марафон. Ты против? — Он поднял ее голову за подбородок, глянул в глаза.

У Фриды внутри уже все ходило ходуном: вибратор сделал свое дело. Не в состоянии противиться, она вздрогнула, Густав рассмеялся:

— Ну вот, приятно же. Я полюбуюсь, а потом заменю вибратор собой, и ты с удовольствием примешь. Да, мы забыли зажимы! Почему ты не вспомнила?

К соскам прикреплены зажимы с колокольчиками, и следующие полчаса Густав сидел в кресле напротив, наблюдая, как она сотрясается, и слушая звон колокольчиков.

Он прав: когда снял ее со стойки, Фрида была готова разразиться оргазмом при одном прикосновении и, сев на него сверху, кончила бурно.

— Как жаль, что мне пора уходить…

Фрида так не считала: сказывались усталость и алкоголь, который он влил имитатором. Она хотела одного — спать! Но когда Густав вдруг позвал в душ, пошла послушно.

— Опустись на колени.

Борясь со сном, едва сознавая, что именно делает, она приняла его, уже не боясь задохнуться или захлебнуться. Руки Густава крепко держали ее голову за волосы, не давая увиливать, но Фрида и не пыталась этого делать.

— Молодец. Теперь вымойся и отдыхай до вечера.

Проснувшись во второй половине дня, Фрида обнаружила себя голой с колокольчиками в груди и здоровенным плагом в анальном отверстии (и когда успел вставить?). Рядом на кровати лежали не меньших размеров имитатор, вибратор и записка:

«Тренируйся до моего прихода. Посмотри видео».

Лучше бы она это видео не включала! То есть: сначала все было хорошо и понятно, какая-то красотка показывала, как мастерски облизывать и принимать член, получая при этом неземное удовольствие. Потом на ней же демонстрировали приемы с вибратором, убеждая, что один вибратор хорошо, два великолепно, а к ним еще и член во рту вообще класс!

Честно говоря, Фрида была готова с этим согласиться, хотя вчера они обошлись одним. Только успела подумать, что можно попробовать и так, как получила шок, от которого не смогла оправиться до самого прихода Густава.

Комментировала видео сама красотка, когда мужчина вставлял ей вибраторы, были видно только его руки, но когда девушка приняла член и камера показала удаление, Фрида безмолвно раскрыла рот от ужаса — мужчиной оказался… Густав!

Дольше смотреть она была не в состоянии, выключила видео и долго сидела оглушенная. Густав с какой-то красоткой!

Потом поднялась, рывком вытащила плаг, сняла зажимы и бросилась в душ. Мылась так, словно была испачкана в чем-то намертво прилипшем к коже. Терла и терла себя, споласкивала и снова терла. Вылила половину флакона геля для душа и столько же шампуня на волосы.

Но только холодный душ вернул ощущение чистоты.

К тому времени, когда Густав вернулся, Фрида уже была готова разговаривать с ним резко. Но делать этого не пришлось.

Когда Густав переступил порог, Фрида встретила его так же, как в предыдущий день он ее — стоя в прихожей со сложенными на груди руками. Она многое передумала за те пару часов, что прошли после отчаянного отскребывания в душе, и была готова объявить о том, что уходит и почему это делает. Возможно, стоило просто уйти, она даже порывалась сделать это, но в последнюю минуту передумала, оправдывая свою слабость тем, что хочет поставить точки над «и».

Много раз прокрутила в голове все, что скажет, была готова к этому, почти отрепетировала речь, готова ответить на любые его приказы и возражения, ко всему готова, кроме того, что произошло.

Густав не приказывал, не оправдывался, не объяснял, он просто протянул к ней руки:

— Иди ко мне.

— Нет! — Фрида даже отшатнулась.

— Фрида, я не сделаю тебе ничего, просто хочу обнять.

— Нет, мы должны поговорить.

— Поговорим, только иди ко мне.

Она замешкалась всего на мгновение и тут же оказалась в его крепких руках. Если бы Густав стиснул ее, попытался раздеть или даже просто поцеловать, Фрида бы вырвалась и все пошло иначе, но он лишь ласково привлек к себе, уткнулся носом в волосы:

— Ты так вкусно пахнешь… Тихо, тихо… постой так немного…

Не прижимая к себе, он все же не выпускал, и Фрида, замкнутая в кольце его рук, постепенно теряла уверенность и боевой запал. И все же она не собиралась сдаваться.

— Я посмотрела видео.

— Не сомневаюсь. Весь фильм?

— Нет, хватило части.

Густав тихонько рассмеялся, поцеловал Фриду в голову и сообщил:

— Значит, досматривать будем вместе.

— Вот еще! — Она вырвалась, стояла напротив возмущенная, готовая влепить пощечину, если он только попробует прикоснуться.

Густав опустил голову, чуть лукаво посмотрел снизу вверх:

— До моего появления на экране досмотрела, так?

— Да.

— Завело? Попыталась хоть что-то выполнить?

Она чуть смутилась:

— При чем здесь это?

— На дату посмотрела?

— Какую дату?

— Фрида, это снято за три года до нашего с тобой знакомства, если бы ты не была так возмущена или зачарована, то непременно заметила. Значит, начало понравилось. А потом ты поняла, что это я, и возмущению не было предела? Не досмотрела, готова расцарапать мне лицо и уйти, так? Не горячись, давай поужинаем и досмотрим вместе.

— Ужин на кухне, а смотреть, как ты…

— Понятно, без ужина меня не оставила, а любоваться моей тебе изменой не собираешься. Ну, хоть компанию составь? Пойдем?

Его обезоруживающая улыбка и миролюбивый тон, но, главное, взгляд, смиренный и одновременно зовущий, действовали расслабляюще. Ссориться уже не хотелось, вспоминать о видео тоже.

Они поужинали, Густав нахваливал ее кулинарные способности, намекая, что она хороша во всем. Долго пили кофе, сидя на кухне, просто Фрида понимала, что в спальне сопротивляться не сможет совсем, а потому тянула время.