Цвет надежды

А потом Фрида и Рем выбрались на свежий воздух, решив, что трансгрессировать лучше будет оттуда. На самом деле Рему просто хотелось побыть с девушкой хоть чуть-чуть наедине, а не среди шумной толпы. Фрида же… Фрида должна была выполнить свою непростую задачу.

На улице было темно и сыро. Дождь прекратился, но от этого легче не становилось. Мокрый асфальт отражал неясный свет небольшого фонаря — райончик у Сириуса был еще тот.

Порыв ветра бросил в лицо прядь волос. Девушка нервно заправила волосы за ухо, стараясь не думать о том, как приступить к разговору. Хотелось до бесконечности стоять на этой улице, впитывая в себя промозглый вечер, потому что Фрида Забини была уверена, что в ее уютной, согретой камином комнате ей будет гораздо хуже, чем среди этой серости и прохлады. Ремус с улыбкой деловито поправил воротник ее мантии, придал причудливую форму ее шейному платку. Фрида почувствовала, что у нее не хватит сил сказать ему правду. Только не ему. Как? Как можно убить эту безмятежность в его взгляде, как решиться стереть с его губ эту легкую улыбку?

Он притянул ее за воротник и прижался щекой к ее щеке. Фрида почувствовала в горле ком. Теплые губы скользнули по ее щеке. В глазах предательски защипало.

— Рем, я… мне нужно кое-что тебе сказать.

— М-м-м, я весь внимание, — в голосе была улыбка.

Юноша осторожно чмокнул ее в уголок губ.

— Жалко, что тебе пора. Надеюсь, эта толпа тебя не утомила? — он крепко обнял ее, прижимая к себе.

— Нет. Они славные.

Как же ей хотелось забыть о своем намерении. Просто промолчать. Оттянуть момент истины. Момент, после которого все изменится. Кому лучше она сделала своей слабостью? Украсила свою недолгую жизнь вторым расставанием, второй маленькой смертью. Да еще наградила этим его — удивительного мальчика, с которым жизнь и так обошлась жестоко. Теплое дыхание Рема согревало висок. Фрида зажмурилась, впитывая нежность его объятий. С ним она всегда чувствовала себя защищенной и… нужной. Его нежность была непредсказуемой и искренней. Сложно было понять, почему именно в этот миг его взгляд внезапно светлел, а от рук веяло теплом и уютом. Порой он был где-то далеко. Видимо, по ту сторону своего внутреннего мира. Что с ним сделают ее слова?

Теплые губы вновь скользнули по щеке и легко коснулись ее губ. Фрида попыталась выкинуть все мысли из головы, но вдруг поняла, что не может ответить на его поцелуй. Не имеет права! Она отстранилась:

— Рем, мне правда нужно с тобой поговорить, — ее голос был глух.

В серо-зеленых глазах мелькнула тревога. Словно облачко набежало.

— Что-то случилось?

— Да. Я… Я… не знаю, как сказать.

Она сделала еще шаг назад, пытаясь увеличением расстояния между ними прибавить храбрости своей душе. Его вытянутые руки лежали на ее плечах. И это безумно мешало.

— Ну, скажи как-нибудь, — он помассировал ее плечи, словно придавая уверенности, — я понятливый.

Несмотря на веселую небрежность фразы, Фрида почувствовала в его голосе неуверенность.

— Через месяц моя помолвка, — выпалила она на одном дыхании.

Наступила звенящая тишина. В этой тишине отчетливо слышался звук капель, срывающихся с водосточной трубы. Кап. Кап. Кап. Мерно и монотонно. Фрида отвела взгляд от его лица. Не было сил смотреть на то, как что-то медленно таяло в его глазах. Беззаботность. Та беззаботность, которой девушка радовалась весь вечер, растворялась в совершенно других эмоциях.

Кап. Кап. Кап.

Он резко снял руки с ее плеч и сделал шаг назад. Опустил голову и несколько минут просто смотрел на лужу у своих ног. Кап. Кап. Кап. Фриде хотелось закрыть уши ладонями. В мертвой тишине звук капели оглушал.

Ремус Люпин резко развернулся и пошел по дороге.

Фрида просто стояла и смотрела в его прямую спину. Ей до смерти хотелось окликнуть его. Но что она могла сказать? Внезапно юноша остановился. Некоторое время постоял, а потом резко развернулся и пошел обратно. Столько порывистых движений у обычно спокойного Ремуса ей видеть не доводилось.

Он приблизился и остановился, не дойдя до нее несколько шагов. Внезапно Фрида поняла, что не может догадаться, о чем он думает. Чуть закушенная губа, нахмуренный лоб и тут же — улыбка. Калейдоскоп эмоций.

— Я… не хотела… То есть… — Фрида не знала, как закончить.

— Ничего не нужно, — он взмахом руки остановил поток ее бессвязного бормотания. — Все в порядке. Это же должно было случиться. Вот и случилось.

Он пожал плечами.

— Давно ты узнала?

— Сегодня.

— И сразу сказала. Спасибо.

— Я не могла тебя обманывать.

Он кивнул.

— К тому же мне теперь сложно выбираться из дома. Сам понимаешь.

— Понимаю, — эхом подхватил он.

— Ремус, — Фрида шагнула вперед и порывисто обняла его напряженные плечи, — прости. Я…

— Все хорошо, — голос был ровным, лишь рука, погладившая ее волосы, дрогнула.

— Рем, я… — слезы все-таки потекли.

— Ш-ш-ш. Я не стою того, чтобы ты плакала, — он высвободился из объятий и улыбнулся, достав из кармана платок. Она автоматически его приняла и начала вытирать слезы.

— Тебе пора. Еще не хватало замерзнуть.

— Я чувствую себя… — она всхлипнула, так и не договорив.

Потом подняла на него заплаканное лицо. Он ободряюще улыбнулся.

— Все нормально.

— Я не думала, что это будет так тяжело.

Он снова пожал плечами.

— Все. Давай. Пока.

— Пока.

Она развернулась и приготовилась хлопнуть в ладоши, желая скорее покончить с этим. Не травить ему и себе душу.

— Фрида! — звонкий окрик заставил обернуться.

Юноша успел отойти на несколько шагов.

Тишина. Кап. Кап. Кап.

Сумерки. Звонкие шлепки капель о поверхность мутной лужи и худощавый юноша, становящийся с каждым шагом все дальше от нее. Он отступал назад, не глядя, и его уход сопровождался звонким хлюпаньем воды.

— Не волнуйся за меня.

Кап. Кап. Кап.

— Ты поступила правильно.

Кап. Кап. Кап.

— И… будь счастлива, пожалуйста.

Кап. Кап. Кап. Последний взмах рукой, и он быстро уходит прочь.

Кап. Кап. Кап. Рыдающая девушка прижимает ладони к ушам, чтобы не слышать звона падающих капель и эха его голоса…

Фрида Форсби провела ладонью по щеке. Ладонь оказалась мокрой. Каждый раз. Каждый раз, когда она переживала в памяти тот момент, предательские слезы текли по щекам.

Больше они не виделись. Фрида не знала, где сейчас Ремус Люпин, что с ним. Если бы можно было повернуть время вспять… Что бы она сделала? Отказалась от тех месяцев мнимого уюта? Фрида с сожалением признавала свой эгоизм. Да, за эти месяцы пришлось заплатить высокую цену, но она не отказалась бы ни от одного дня. Они помогли загнать в потаенные уголки души мысли о Люциусе. А теперь в одинокие и безмолвные вечера эти мысли вырывались на свободу, терзая душу и смущая разум. Фрида снова и снова переживала в памяти свою прошлую жизнь. Тот отрезок, в котором был холодный потомок аристократической семьи, и тот, в котором был… мальчик-оборотень. Она была счастлива в каждом из них. Так или иначе. Во всяком случае, гораздо счастливее, чем сейчас.

Огонь в камине потрескивал, рассеивая свет и тепло.

За окном начался дождь.

Кап. Кап. Кап. Весело стучали капли по карнизу. Кап. Кап. Кап. Сквозь приоткрытое окно врывалась память о том вечере, когда красивая девушка растворилась в воздухе с легким хлопком, а юноша, засунув руки в карманы, бродил по серым улицам, шлепая по лужам и почти жалея о том, что сегодня нет полнолуния, когда можно лететь в серебристом свете навстречу ветру, с каждым ударом сердца уносясь все дальше и дальше от собственного сознания. Да, он не помнил о том, что делал ночами в полнолуние. Но, наверное, он был счастлив. Ведь он был просто зверем. А звери не умеют чувствовать душевную боль. Умирать от тоски — удел людей.