Цвет надежды

— Стой, — Джеймс и сам не ожидал, что окликнет. Просто вдруг захотелось об этом сказать.

Сириус обернулся. Джеймс догнал его.

— Пообещай мне одну вещь.

— Обещаю: не буду летать на работу на мотоцикле.

— Да нет, — отмахнулся Джеймс. — Пообещай, что не оставишь Лили и Гарри, если со мной что-то случится.

— Что? — брови Бродяги взметнулись вверх. — По-моему, это меня сегодня кто-то головой о землю стучал. Или я чего-то не заметил?

— Я серьезно!

— Поттер, прекрати! Что с тобой может случиться?!

— То же, что и с тобой!

— У меня больше шансов, — парировал Сириус.

Но, увидев серьезный взгляд друга, проговорил:

— Сохатый, ну с чего такие мысли, а?

— Просто пообещай и все.

— Если тебе станет легче…

— Станет.

— О Мерлин! Обещаю! Неужели ты думаешь, что кто-то из нас бросит твою семью? Тем более Гарри мой крестник. Да и вообще, иди ты с такими позитивными разговорами.

Сириус развернулся уйти, а потом вернулся обратно.

— Джим, все будет в порядке. Пройдет десять лет, и мы дружно будем провожать Гарри в Хогвартс. Он найдет себе таких же сумасшедших друзей, как ты в свое время. И школа снова будет стоять на ушах. Серьезно! Уже не будет этой чертовой войны. Гарри сможет заниматься тем, чем захочет. Играть в квиддич, например. Так что бросай свои похоронные мысли.

Джеймс усмехнулся. В устах Сириуса Блэка будущее выглядело безмятежным и радостным. Дверь каминной захлопнулась, разделив друзей. Джеймс с улыбкой направился в сторону комнаты отдыха. Через десять лет они будут провожать Гарри в Хогвартс… Десять лет, и не будет войны, не будет Волдеморта. После разговора тревога отступила.

* * *

Джеймс Поттер вошел в спальню. Полумрак, уют и тепло. Каким же счастливым выглядит его мир. Джеймс, стараясь не шуметь, добрался до кроватки и осторожно поцеловал сына.

А потом он долго лежал без сна, глядя в потолок, слушая негромкое дыхание Лили, ощущая ее запах и понимая, что он… счастлив. Безгранично и неправдоподобно. Его жизнь, разделенная на две части: работа и дом, была такой яркой и счастливой, что сложно было понять до конца, чем же он это заслужил. Почему он так счастлив, а никто из его друзей до сих пор не нашел своего островка уюта. Чем он, Джеймс Поттер, это заслужил? Джеймс вздохнул и решил подумать об этом в другой раз.

Непрошеной гостьей в памяти всплыла фраза Сириуса: «…они совсем как живые. А у ребенка в кулачке зажата погремушка», — Джеймс вздрогнул. Ей совсем не место в этом уютном, наполненном счастьем доме. Джеймс попытался отвлечься. Пройдет десять лет. Не будет войны… Гарри отправится в Хогвартс. Через десять лет все будет по-другому. Гораздо лучше.

В ту ночь Джеймс Поттер еще не знал, что Судьба не отведет ему этих десяти лет. В его распоряжении не осталось даже десяти дней.

А дальше их жизни: оборванные жизни Джеймса и Лили, разбитые — Сириуса и Ремуса, собственноручно попранная жизнь Питера, сольются в одну историю — историю о Мальчике-Который-Выжил.

Почему судьба распорядилась именно так? Разве у нее потребуешь ответа?

Глава 39. Твой Свет

На прицеле у Тьмы в ожидании разящей стрелы

Вдруг мгновенье замрет, и исчезнут все прочие звуки.

Лишь останется смех из давно позабытой поры,

Где все было не так, где еще не познали Разлуки.

Где не хаживал Гнев, не была страшной гостьею Смерть,

Где звучал громче прочих звенящий голос Надежды,

Словно зеркала гладь, и ничем невозможно стереть

Лица… и голоса позабытых, ушедших, прежних…

Кто рискнет осудить за бессилье опущенных рук?

За смирение с тем, что надежд на спасение нет?

Только здесь, на краю, заставляя застыть все вокруг,

Резанет по глазам неземной и спасительный Свет.

Разорвет Темноту, разобьет мелким крошевом Боль…

И укроет крылом, согревая замерзшую душу.

Кто-то вечность назад даже имя придумал: Любовь.

Ты не веришь словам? Ну, тогда свое сердце послушай.

И какая-то сила вдруг даст на краю устоять,

Не шагнуть в пустоту, не сломаться под яростным ветром.

Впереди будет жизнь для того, чтобы что-то понять,

А пока сделай выбор — доверься слепящему Свету.

Почему судьба распорядилась именно так? Разве у нее потребуешь ответа?

Гермиона давно не пыталась понять, почему все именно так. Слышать о том, что все происходящее — к лучшему, и жизнь все расставляет по своим местам, и согласиться с этим… Для Гермионы это было сродни предательству. Неужели смерть родителей Гарри к лучшему? Или гибель Сириуса? Она часто возвращалась к этим мыслям, вспоминая колдографии выпускников Хогвартса. Перед глазами стояли лица семнадцатилетних подростков. Счастливая улыбка Лили, пронзительный взгляд Сириуса, Джеймс Поттер, Ремус Люпин, Нарцисса Блэк… У всех этих людей были свои радости, свои горести, а время распорядилось так, как было угодно ему: оборвало чьи-то жизни и разрушило чьи-то надежды.

Девушка вошла в библиотеку. Честно признаться, она понятия не имела, где искать Малфоя. Занятия с первокурсниками будут лишь через два дня, а дорога каждая минута. Есть шанс поймать его завтра на уроках по полетам. Драко и Гарри негласно договорились чередовать занятия. Судя по тому, что в прошлый раз грязным и злым вернулся Гарри, в этот раз очередь Малфоя. Вот только подойти к нему при первокурсниках… Ох.

Гермиона решила на всякий случай заглянуть в секцию зельеварения. Периодически там бывал кто-то из слизеринцев. Каково же было ее удивление, когда она заметила в дальнем углу Драко Малфоя собственной персоной, откинувшегося на спинку стула и листавшего какой-то учебник. Видимо, Мерлин решил проявить к ней благосклонность?

Девушка остановилась у его стола, набрала в грудь воздух, и тут он поднял голову. Кажется, она погорячилась насчет благосклонности великого Мерлина. Посмотрев на Малфоя, девушка поняла, что ей безумно хочется оказаться у себя в комнате. И не выходить из нее лет сто. Сразу некстати вспомнилось собственное поведение, этот дурацкий поцелуй… Черт. Не думать. Не думать. Только вот щеки начали медленно, но верно заливаться краской.

Малфой выдержал паузу и, не дождавшись ее слов, приподнял бровь.

— Что?

— Нам нужно поговорить, — выпалила Гермиона.

— Поговорить? — в его взгляде мелькнула досада.

— Да. Это важно.

Юноша потер лоб, посмотрел на свою книгу. Еще один разговор по душам за сегодняшний день он не вынесет. К тому же больше всего на свете он ненавидел выяснение отношений.

— Слушай, — он поднял на нее взгляд, — если ты собираешься говорить о том, что произошло…

— Я? — Гермиона нервно дернула плечом и возмущенно проговорила. — Нет! Есть более важные темы. Для меня, во всяком случае.