Цвет надежды

— Да, — Мариса задумчиво коснулась дорогой сережки. — Я заметила, что он нравится Блез. Правда нравится. Не знаю, надолго ли, но у девочки есть неплохой шанс влюбиться. Тогда их брак выйдет за рамки формальности, и возможно…

— У девочки есть неплохой шанс испортить себе жизнь, — перебила Нарцисса, — да и ему заодно.

Несколько секунд обе женщины неотрывно смотрели друг на друга.

— Почему сразу так?..

— Ты видела любовь, которая приносит счастье? — в голосе Нарциссы Малфой прозвучала горечь. Впервые за несколько лет они говорили на эту тему. — Любовь принесла счастье тебе? Мне? Люциусу? Фреду? Северусу? Фриде? Хоть кому-то?

— Мне. Мне принесла, — голос Марисы звучал глухо. — Принесла. Пусть ненадолго, но…

— Несколько лет собирать себя по частям? Хранить старые колдографии, понимая, что это — все, что осталось. Дорожить каждым снимком и ненавидеть каждый из них за то, что они — вся жизнь… Снова и снова возвращаться в тот день и впадать в отчаяние оттого, что могла… могла столько всего сделать, сказать, почувствовать…

Нарцисса отвернулась к окну, комкая шелковый палантин. Мариса негромко заговорила:

— Знаешь, когда погиб Патрик, мне казалось, что жизнь закончилась. Ничего не хотелось, ни во что не верилось. А потом я приехала к вам… Не знаю, может, ты не помнишь. Мы сидели на террасе, вбежал Драко, наскоро поздоровался, и я перехватила твой взгляд. И это было так… Понимаешь… у меня не стало ничего. Вот просто было и не стало. А у тебя… Кажется, есть все: сын — вот он рядом — лишь руку протяни. Но он дальше, чем многие посторонние люди. И вот эта иллюзия… вот эта дурацкая надежда на то, что что-то изменится, а ничего и не собирается меняться… А потом я еще вспомнила о Сириусе и… Знаешь, я поняла, что не имею права сидеть и жалеть себя. Твоя внутренняя сила, выдержка…

Нарцисса подняла лицо к потолку. Пейзаж за окном качнулся, и сквозь влажную пелену она увидела старинную лепнину зала. Сколько лет она не плакала? И вот сейчас негромкий голос Марисы, человечка, который всегда нес лишь свет и веселье, заставлял закусывать губу и сдерживать слезы, готовые сорваться с ресниц.

— Такими темпами мы испортим Драко праздник, — попыталась улыбнуться Нарцисса.

— Этот самовлюбленный мальчишка даже не заметит нашего отсутствия.

— Твое заметит, — Нарцисса глубоко вздохнула и перевела взгляд на подругу.

Не сговариваясь, обе улыбнулись.

— Ладно. У меня есть и хорошая новость, — с видом заправского фокусника Мариса выдернула из кармана кулон, закачавшийся в воздухе подобно маятнику.

— Получилось? — ахнула Нарцисса.

В ответ Мариса лишь улыбнулась.

— Мерлин! — Нарцисса схватила подругу за плечи и встряхнула. — Получилось! Я сегодня чуть с ума не сошла, когда Люциус вручил ему фамильный перстень. Полдня пыталась решить: сказать Драко или нет. А потом подумала: что я ему скажу? О заклинании? Но как же тогда… семейные идеалы? Мариса, как я тебя люблю!

И куда делась степенность, куда пропала грусть? Две женщины, будто два подростка, закружились по комнате.

Сколько бессонных ночей, десятки старинных книг и страх оттого, что кто-то узнает. И вот результат. Серебряный дракончик, сжимающий в когтях букву «М». Нарцисса бы поспорила о стиле подарка, но стоило признать, что Мариса гораздо лучше осведомлена о вкусах Драко. У нее была возможность понаблюдать за ним, когда он расслаблен, весел или печален. Это при матери он был безупречным и сдержанным, словно старался продемонстрировать все свое воспитание. А ведь так хотелось, чтобы он просто бегал и дурачился, смеялся и злился — был обычным мальчиком, а не наследником старинного рода.

В дверь негромко постучали. Мариса быстро спрятала подарок.

— Миссис Малфой, когда подавать праздничный торт? — эльф склонился в ожидании ответа.

— После вручения подарков.

Эльф снова поклонился и бесшумно исчез.

— Вручение подарков… — задумчиво произнесла Мариса.

— Дурацкая церемония, — откликнулась хозяйка дома.

* * *

— На минутку, — Мариса Делоре практически силой тянет племянника за локоть.

— Мариса, ну давай потом, а?

— Никуда твоя Блез не денется.

— А вдруг?

— Драко, поверь опытной женщине.

— Я так неотразим? — самодовольная ухмылка на мальчишеском лице.

— Я бы сказала: безобразно самоуверен, но девочкам в тринадцать лет подобное нравится.

Толкая тяжелую резную дверь, Мариса подумала, что все самые важные вопросы в их семьях всегда решаются в библиотеках. Наверное, здесь особая аура. Эти стены видели столько слез и тревог, сколько ни одни другие.

— Ну что? — нетерпеливый голос племянника заставил улыбнуться.

Мариса обернулась к мальчику. Ведь совсем ребенок, а глаза не улыбаются — даже в день рождения. Взгляд женщины скользнул по фамильному перстню, который был слегка великоват и свободно болтался на тонком пальце. Изящная вещица, красивая… и смертоносная, если мальчик вздумает поступать по-своему. Но теперь есть другая вещь…

— У меня для тебя подарок.

— Э-э-э… то есть метла, подаренная утром, была разминкой? — Драко улыбнулся.

— Что-то вроде этого. Только одно условие…

— Ну вот… — протянул мальчик.

— Обещай, что ты не будешь его снимать.

— Вот еще. Вдруг это какой-нибудь чепчик или…

— Это не чепчик.

— Нет, ты сначала покажи, — Драко капризно притопнул ногой. С Марисой он мог позволить себе подобное.

В другой раз остался бы без подарка, но сегодня было важно застегнуть на его шее серебряный замочек от цепочки. Мариса вынула из кармана подарок. Драко с интересом за ней следил. Все, что дарилось сегодня, было причудливо упаковано, красиво преподнесено. Часто церемония и ожидания оказывались гораздо лучше самого подарка.

С Марисой все было иначе. На утреннем подарке был лишь бант, что лишало сам подарок интриги — то, что это метла, было видно за милю. Зато именно та модель, в которую Драко влюбился с первого взгляда, едва увидев в витрине магазина. Да, отец подарил «Нимбус-2001». Гриффиндорцы чуть не удавились от зависти, когда увидели подобную красоту, да еще у всей команды. Но «Звезда» последней модели была гораздо лучше: изящнее, легче, быстрее. А еще ее Драко выбрал сам. Пусть на «Нимбусе» он побеждает в школе. А дома… Дома будет ждать этот дорогой подарок.