Цвет надежды

Она скользнула взглядом от медальона вдоль серебряной цепочки до бешено колотящейся жилки.

Боже! Что же теперь делать? Она понятия не имела.

Однако он, кажется, уже решил, как следует поступить. Гермиона отстраненно наблюдала, как юноша поднял с пола свою рубашку, натянул ее, попав в рукав лишь с третьего раза, и принялся застегивать, пропустив пуговицу. Она хотела было ему об этом сказать, но он упорно смотрел в пол, и пропущенная пуговица так и осталась незамеченной. Юноша молча прошел мимо нее, сдернул со стула мантию и направился к выходу. Гермиона чувствовала, что должна что-то сделать, но не понимала, что именно. У нее не было опыта в выяснении отношений. Ее жизнь до этого не рушилась в считанные секунды. Окликнуть? Объяснить?

— Драко. Не уходи. Ну я прошу тебя.

Он остановился, медленно обернулся.

Гермиона облегченно выдохнула. Он остался. Он выслушает. Иллюзия разбилась, когда он заговорил тихим слегка надтреснутым голосом:

— Знаешь, ты чертовски хорошая актриса… — она почти ожидала услышать «Грейнджер». Это будет означать конец. Так ей казалось. Но он просто сделал паузу и продолжил: — А я все ломал голову, почему же так случилось. С чего вдруг? Думал, какие-нибудь остаточные явления памяти.

Он зло усмехнулся.

— Дамблдор попросил, — она попыталась сглотнуть — комок в горле мешал говорить, — попросил помочь, и…

— Ах, Дамблдор попросил? У нас теперь все за всех решает Дамблдор? Хотя… почему теперь. Так всегда было. Для вас, гриффиндорцев, он — сам Мерлин!

— Нет. Он заботится о тебе.

— Ему плевать на меня! И на тебя, если на то пошло! Поттер — единственный, кто имеет значение. Хотя и на Поттера ему тоже плевать. Был бы Лонгботтом избранным, все носились бы вокруг него!

— Драко, я…

— Знаешь, мне плевать, чем были вызваны твои жалость и участие. Я просто поверить не могу, что попался на это.

Его лицо озарилось улыбкой. Только слишком злой и неподходящей столь юному созданию. Он посмотрел в потолок.

— Идиот! — сказал он сам себе.

Гермиона почувствовала, что слезы все-таки потекли. Она сердито смахнула их и сделала шаг вперед, но он дернулся от ее движения так резко, что ударился локтем о косяк. Поморщился, усмехнулся.

— Драко, это не было жалостью, и это не связано с…

— Да плевать мне, с чем это связано! Я даже рад, что так получилось. К лучшему. Не буду больше попадаться на подобные дешевые уловки.

— Прекрати! — слезы уже текли по ее щекам.

— Мне одно непонятно, — жестко продолжил юноша, словно не замечая ее отчаяния. — Зачем вот это все? — резким взмахом он обвел комнату, наполненную шумом дождя и светом свечей. — Или вот-вот сюда ворвется Поттер и с полным основанием приложит меня о стену, наконец избавившись от всех комплексов, которые мешают ему победить Волдеморта?

— Господи! Ну что ты говоришь? Причем здесь Гарри?! Вот это все, — отчаянный взмах, — не имеет никакого отношения ни к Дамблдору, ни к Гарри. Все так глупо получилось. У нас ведь очень странные отношения. И я никогда не была уверена в том, что я могу тебе сказать, а что — нет. И Дамблдор…

Бедная Гермиона считала, что он все поймет, услышит, поверит. Как мало у нее было опыта в подобных вещах. Ведь бывают моменты, когда кто-то просто тебя не слышит. И что бы ты ни говорил, как бы ни оправдывался, там — за стеной отчаяния, обиды, боли — тебя совсем не слышно. Не сейчас.

— Ну не смотри ты так! Почему ты мне не веришь?

— Я уже верил тебе. Мне хватило.

С этими словами он дернул дверную ручку, чертыхнулся, достал палочку, произнес отпирающее заклинание и распахнул дверь. Словно со стороны Гермиона наблюдала, как он быстро сбегает по лестнице, комкая в руках свою мантию. А потом дверь ударилась о стену коридора и, отскочив от нее, захлопнулась.

Нужно было догнать, остановить, но в ушах все еще звучали его слова: «Я уже верил тебе. Мне хватило…».

— Я же люблю тебя. А ты теперь не веришь!

Признание, которое еще час назад казалось невозможным и ненужным, сорвалось с губ. Гермиона опустилась на мягкий ковер и закрыла лицо руками. Несмотря на тлеющий камин и десятки свечей ее бил озноб. Привычная комната казалась чужой и ненавистной. И даже Живоглота не было. Впрочем, она сама отдала его девочке с третьего курса. А вот сейчас хотелось, чтобы рядом был хоть кто-то, кому она нужна, кто ей верит.

— Я люблю тебя! — выкрикнула она в потолок, подумав, что на двери заглушающие чары, и это хорошо. Никто не слышит ее рыданий, шума дождя и ее признаний. Это только ее.

* * *

Профессор Дамблдор шел по безлюдному коридору. Он ждал старосту Слизерина. Знал, что непременно его встретит. До прихода мальчика оставались минуты, и старый волшебник не знал, что сказать. Ему не хватило бы и часов, чтобы подготовить нужные слова. Сегодня настал момент истины. Последний вечер, когда юный Малфой еще в этих стенах. Момент, когда можно повернуть историю вспять. Точка невозвращения, после которой Судьба раскрутит спираль, и свернуть с пути станет невозможно.

Убедить семнадцатилетнего мальчика, подтолкнуть к выбору, защитить… Порой задачи казались самому Альбусу непосильными. Но он все же выполнял их день за днем. Год за годом.

Альбус Дамблдор жил в Хогвартсе не один десяток лет. Иногда казалось, что стены замка говорят с ним, открывая свои тайны. Даже если бы он не узнал о происшествии с Брэндоном Форсби от Северуса, стены непременно рассказали бы ему. И снова риторический вопрос… Он знал так много детских тайн, что порой терялся в их хитросплетениях, упуская нечто важное. Вот как в этот раз. Узнай он о тайне мальчика чуть раньше, все можно было бы предотвратить. Почти все. Во всяком случае, сейчас юный Малфой не стоял бы на самом краю, и не нужно было бы всеми силами добиваться его присутствия в школе на каникулах. Потому что внутренний голос подсказывал, что мальчик вернется с Меткой, и тогда в стане Волдеморта будет очень опасное пополнение. Человек, который еще не понимает своей значимости в этой войне. И его разменяют, как пешку, уничтожив тех, кто стоит на пути к достижению цели безумца, некогда носившего имя Тома Риддла. Со стороны могло показаться, что директор Хогвартса боится смерти. Нет. Не смерти он боялся. Альбус Дамблдор боялся оставить этот глупый и запутавшийся мир на попечение молодости и импульсивности. Что бы о нем ни говорили, ни думали, он всем сердцем любил людей, на чью защиту однажды встал. И пока он жив, он не позволит Тому Риддлу одержать верх.

Пока жив…

Мальчик появился из-за угла. Пружинящая походка и ярость. Не нужно было владеть легилименцией, чтобы понять, что он пропитан яростью насквозь. Каждый шаг, каждый вздох. Альбус понял, что столкнулся с проблемой. Он должен был поговорить с мальчиком о важности завтрашнего дня, но было ясно, что у Драко Малфоя сейчас совсем иные приоритеты. В этот миг он не думал о том, что будет завтра. Все его существо клокотало от того, что произошло сегодня.

Альбус заметил их совместный с мисс Грейнджер уход. Как педагог, он должен был бы воспрепятствовать. Но он отчасти был рад происходящему. Эти дети могли многому научиться друг у друга. Девочка — силе и способности принимать решения. А мальчик… мальчик мог научиться верить и радоваться простым вещам.